меня и обратно.
— Выбор, конечно, был: браться мне за обучение новичка или нет, — после непродолжительного молчания произнес Милиан, словно признавался в чем-то предосудительном. — Я ответственный человек. Граждане Изнанки — максималисты, если узнать их поближе. Идут до конца. И я хочу быть уверен, что к своему, прямо скажем, далеко не молодому возрасту не растерял своих способностей, умений. Что смогу научить важному, чародейскому, других — новоизбранных, донести до них наше всё — магия, без преувеличения, наша жизнь.
Объяснение эпично сошло бы за пародию на глубокий монолог голливудского блокбастера, подумал я. Но меня после этих слов не проняло. Пока что.
— Я помню, что давал слово помочь. Но как я могу доверять, если ничего не знаю ни о вас, ни о вашей стране? Всё так скомкано и сумбурно. И день такой… неудачный получился. Милиан. Я устал, честно. У меня был тяжелый день. Я спешил к семье. Меня дома ждут. Давайте на выходных вы меня заманите к себе? И тогда поговорим?
Взором, полным мольбы, жалости и доверия, я посмотрел на Улло. Тот выдержал мой взгляд и сказал, вздохнув:
— Я понимаю. Понимаю. И пойду тебе навстречу. Так и быть. Но запомни: это не только я по своей воле выманиваю тебя сюда. Над Проводниками властен Совет Волшебников: они порой сами рекомендуют и подсказывают, когда и кого вызвать из другого мира. А еще — помни об этом.
Милиан закатал рукав своей рубашки и, обнажив кисть руки, на миг коснулся оголенного запястья палочкой. Тут же его руку опоясало переливчатое кольцо, которое двигалось по кругу.
— Что это? — испугался я, подумав, что на Милиана наложено какое-то проклятие.
— Это напоминание Изнанки, что я тебя спас, — произнес Улло. Я тут же вспомнил наш с ним разговор в моей квартире.
— По мнению Изнанки, я теперь вам должен? — хмыкнул я.
— Ты должен доказать сам себе, кто ты на самом деле. — Милиан опустил руку и застегнул пуговицы на рукаве.
— Кто — кто я на самом деле?! — изумился я, ткнув самого себя в грудь. — Да я прекрасно знаю, кто! Музыкант, дирижер, инструменталист, аранжировщик, муж, отец, сын, брат, друг!
— Кто ты на самом деле здесь, — спокойно и ровно уточнил Милиан. — Называться волшебником только потому, что тебя избрало наше Провидение, — это даже не полдела. Это первая ступень того тебя, до кого ты дорастешь.
Конечно, жутко интересно, как здесь работает волшебство. Конечно, я хочу научиться колдовать, потому что никто из круга моего общения не имел понятия, что где-то во вселенной существует волшебная сторона (или я не знаю? Скрытые посвященные, новоизбранные, а? Признавайтесь, кого еще включили в эту секту!). Конечно, я хотел бы много чего узнать об этом мире, с которым оказался связан. Но вместе с тем существовало много «но». Но я небезосновательно опасаюсь за свои жизнь и здоровье: что со мной может случиться (но надеюсь, всё будет хорошо). Но у меня есть семья, с которой я не намерен разлучаться, чтобы ошиваться тут и учиться махать палочкой в надежде, что ею сам себе или кому-нибудь не выколю глаз. Но у меня работа, которая требует энергии, чтобы так отшлифовать музыкальный материал и сыграть спектакль, что комар носа не подточит. И еще много всяких разных «но», но чуть менее значимых.
Вот что значит — страшный, мучительный выбор. А не это вот все ваши «куда мы сегодня пойдем: в кинотеатр на комедию или в парк развлечений».
— Мне это просто снится. Это просто самый жуткий сон из всех, какие я видел. И жуткий он потому, что выглядит как настоящий. Это… это бред. Правда, бред… — Я вздохнул, потирая лоб и глядя под ноги, проходя в гостиную мимо Милиана.
— Если всё было совершенно не по-настоящему, ты сам себя не разубеждал бы в том, что всё это — неправда, — заметил Улло. Венди улыбнулась дедушкиному замечанию.
— Дайте мне время. Чтобы всё переварить. Два дня! — Я вытянул перед Улло указательный и средний палец. — А потом начнете, так и быть, изнурять меня учебой.
— Вам понравится! — встряв в диалог, доверительно сказала Венди. — Я обожаю колдовать. Правда, по учебникам заниматься, теория вот эта — это не мое, я практик!
— Практик ты мой маленький! — посмеялся Улло и потрепал внучку по плечу. — А практика-то из теории и строится!
— У тебя нет личного артефакта, почему? — спросил я девочку, заметив, что она и увиденные мною маленькие дети Изнанки не носят кулонов.
— В школах и дома занимаются только на учебных. Выдают всем личные и постоянные после одиннадцати лет, как сдашь тест на цвет магии. У меня, кстати, белый, как у мамы, — добавила Венди. — Поэтому я очень жду, когда в конце года нам раздадут кулончики!
— Я намерен вновь отправить тебя в школу, Венди, — некстати произнес Улло, взглянув на внучку. Судя по изменившемуся лицу девочки, дедушка испортил ей настроение — этой новости она была не рада.
— Зачем? Я могу узнать письменные задания до конца года здесь, их решить и направить учителям! — с нотками недовольства произнесла Венди.
— Э́мералд А́йлин Ве́нделин Иванджо. — Четко выговаривая каждый звук, Улло тоном, не терпящим возражений, назвал полное имя девочки. — Ты завтра же отправишься в школу, где продолжишь такое любимое практическое обучение и не будешь позорить имя своей семьи. Да?
— Ладно, — нехотя согласилась Венди.
— Вот и славно. Пойми меня, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты всегда оставалась в безопасности. — Милиан положил руки девочке на плечи. — А что, как ни школа, где преподают хорошие и умелые, опытные волшебники — отлично защищенное место! Ты сейчас сама убедилась, как стало опасно в столице. И пока мощь Жилы не перекинулась на другие территории, я намерен вернуть тебя в школу, в другой город, где пока еще спокойно. Я буду уверен, что ты под наблюдением. Поставь себя на мое место и поймешь, почему я о тебе беспокоюсь.
А Улло-то не просто дедуля, понял я лишь сейчас, став свидетелем сцены. Он же заменяет Венди отца и мать в одном лице. Видимо, все родители похожи друг на друга в воспитании детей. Я тоже, как и Милиан сейчас, прошу Аришу подумать над своим поведением, поставив себя на место меня или Лизы. Отличный ребенок, в свои четыре года уже всё понимает. Я же, помню, в ее возрасте куролесил, сбивая все предметы, которые мог уронить, на пол, размахивал руками и верещал на сестру, что она со мной не играет, предпочитая общество школьных подружек, своим высоким писком раскалывая родителям мозг.
