Поначалу ошеломленный известием, дежурный генерал мгновенно собрался, памятуя, что именно на нем лежит ответственность за происходящее в стране, ведь в ведении его вся система связи Пентагона. Главное – надо быстрее прояснить обстановку, да так, чтобы не всполошить заговорщиков, как бы дотянуться к дальнему яблочку и не обломать при этом ветвей.
Свяжите меня с дежурным генералом командного центра в горе Митчелл, – приказал Монтгомери оператору. – И сразу вызывайте ЦКП Стратегического авиационного командования, штаб НОРАД и Объединенное космическое командование. Найдите также в Оттаве генерального директора гражданской обороны Канады, оповестите их правительственный командный пункт. Наша служба ФЕМА [Федеральное управление по действиям в чрезвычайных условия] извещена?
Да, сэр, – отозвался оператор, отвечающий за связь с руководством гражданской обороны. – Они знают и постоянно спрашивают: не объявить ли уже сейчас атомную тревогу…
Рой и сам думал об этом, но Оскар Перри медлил отдавать приказ о тревоге.
На экране дальней телесвязи высветилось озабоченное лицо коллеги Роя Монтгомери на ЦКП в горе Митчелл.
Есть ли известия о судьбе Президента? – спросил Рой. – Как это все случилось?
Не успел во всем разобраться, – хмуро ответил генерал-майор Никсон. – Пока известно вот что. Ктото авиационное сопровождение выслал с опозданием и на другой маршрут. Вертолет Президента летел какое-то время без охраны. Его пилот успел только сообщить, что их атакует полицейский вертолет. На этом связь прервалась. К месту предполагаемого падения, а может быть и посадки вертолета, вылетела военная полиция, люди нишей охраны. Сведений от них пока нет.
– Немедленно свяжитесь со мной, когда появится любая информация! – сказал Рой, отключаясь.
Дежурный по Центральному командному пункту САК снова подтвердил приведение ракетно-ядерных сил Соединенных Штатов в боевую готовность военного времени с часовым интервалом до ракетного залпа. Пусковые установки разблокированы; когда истечет время, операторы повернут стартовые ключи…
«Они ведь только исполнители, – с горечью подумал Монтгомери. – Их дело – повернуть ключи… А не был ли и я в их числе еще совсем недавно? Надо искать подтверждение тому, что сказал мне Пенсионер…»
Он вызвал начальников дежурных смен и потребовал продолжать усиленное наблюдение за изменением обстановки в ракетоопасных направлениях, а также со стороны космоса.
– Необходимо вести тщательное слежение всеми постами вашей службы, – сказал он начальнику управления, разместившего современные радиолокационные станции не только на юге США, но и на восточном и западном побережье, в Тихом океане, на западном и восточном побережье Африки, в Австралии и Южной Америке.
Рой понимал, что ему необходимо срочно проверить сообщение о том, что русские направили ракеты с орбиты Луны к территории Штатов. Монтгомери не верил этому, как не верил Оскару Перри. «Но как случилось, что два разведывательных спутника оказались уничтоженными? Эта информация уже подтвердилась… Роковая случайность?.. Был бы на месте генерал Уорднер… Его убрали именно тогда, когда он должен быть здесь, в эту трудную минуту, – сообразил вдруг дежурный генерал. – Снова позвонить министру обороны? А что я ему скажу? Не способны, мол, русские на такое коварство? Он тут же снимет меня с боевого дежурства и арестует. Ведь тем приказом объявлено военное положение, и наш Пенсионер теперь на коне».
Снова штаб гражданской обороны, сэр, – обратился к нему офицер-оператор. – Насчет атомной тревоги…
Пусть подождут, – ответил Монтгомери. – Объявление тревоги вызовет панику среди населения. Кроме того, мы не одни в Вашингтоне, здесь русские…
Как – русские? – вздрогнул оператор.
Я имею в виду посольство Москвы.
Он был военным человеком и понимал, что объявить тревогу в столице – означает выдать противнику свои далеко идущие намерения. «Москва сразу вызовет по прямому проводу Белый дом, а там никого нет, – метались лихорадочные мысли. – Москва… Погоди, погоди… А если?.. Выяснить, что они там затеяли с этими «лунниками» у Джорджа Полухина, узнать и про сбитые спутники тоже, потом сообщить министру… Но кто тебя уполномочивал на переговоры с военным атташе потенциального противника? То, что вы бывали друг у друга в гостях и ваши жены подружились, еще не аргумент для выдачи военной тайны тому, кто наверняка знает об этих ракетах. Или Джордж ничего не знает?»
Монтгомери хорошо знал, сколько уже раз в его стране объявлялась ракетно-ядерная тревога по причинам, которые не имели ничего общего с русской опасностью. То локаторщики примут стаю журавлей за неопознанные летающие объекты и поднимут панику. То пожары в тропических лесах Флориды сочтут атомным ударом, который нанес потенциальный противник. В одну из недель Центральная электронно-вычислительная машина Пентагона дважды выдавала сигналы о ракетной атаке Советов. И дважды мчался приказ на командные пункты «Минитменов», к субмаринам с «Трайдентами» на борту, стратегические бомбардировщики запускали двигатели, выруливали на взлетные полосы.
На новой службе Рой Монтгомери имел возможность быть в курсе чрезвычайных происшествий в любой точке не только Соединенных Штатов, но и заморских территорий, где находились подразделения армии и ВВС Америки, а также корабли военно-морского флота. И бригадный генерал хорошо видел, какой все более громоздкой и трудноуправляемой становится гигантская военная машина его родины. На помощь людям приходят новые и новые поколения компьютеров и систем связи, но вся система в целом становится еще более неустойчивой. Создалось парадоксальное положение, когда наращиваемое количество переходило не в качество, а в его противоположность.
Рой Монтгомери понимал, что опасность ядерного Удара будет существовать до тех пор, пока у каждой из сторон сохранится хотя бы по десятку ракет с атомными зарядами. А ныне их пока не десятки – сотни и тысячи… Когда Рональд Рейган был еще только губернатором штата Калифорния, он заявил: «Каждую ночь потенциальный противник должен засыпать в страхе, опасаясь, что мы прибегнем к ядерному оружию». Но ведь это самый настоящий шантаж!
Когда всех американцев, да и не только их, потрясла катастрофа, произошедшая с «Челленджером», Рой Монтгомери со всей очевидностью постиг абсурдность «стратегической оборонной инициативы», в которую, может быть, поверил Рональд Рейган и которая стала для одних сотрудников его администрации средством сомнительного самоутверждения, для других возможностью втянуть Россию в экономическое состязание, для третьих, связанных с аэрокосмическим бизнесом, реальным шансом крупно нажиться на страхе соотечественников перед ужасом ядерной войны.
«А русская беда в Чернобыле? – не раз задавал себе вопрос Рой Монтгомери. – Разве не заставляет она подумать всех нас о том, с какой осторожностью необходимо относиться к чудовищным силам? Мирный ядерный котел, всего лишь три процента выброшенного из него топлива – и миллиарды убытков, человеческие жертвы. Что же будет тогда от взрыва даже одного десятка «Минитменов» или «Громобоев» на той и другой стороне?»
Бригадный генерал не верил, что русские только и ждут подходящего момента, чтобы напасть на Соединенные Штаты. Ведь в конце концов он был доктором политологии и имел доступ к внешним источникам информации. Имелись у него друзья и в разведывательном управлении министерства обороны, а также в службе национальной безопасности. Они в приватных беседах утверждали, что все действия русских, а эти ребята коечто знали о них, соответствуют принятому ими обязательству не применять первыми ядерное оружие.
«РУМО! – осенило Монтгомери. – Я должен связаться с Сэмом!»
Генерал-майор Сэмюэль Питкин был заместителем начальника разведывательного управления и старым другом Роя еще по Вест-Пойнту. «Надо позвонить ему, надо позвонить!» – лихорадочно думал дежурный генерал.
Он окинул глазами огромный операционный зал, на стенах которого были размещены экраны для отображения информации коллективного пользования. Зал заполняли ряды столов, за каждым из них сидел офицер-оператор, работающий с устройством отображения инфор мации индивидуального пользования, поток ее ограничивался тем направлением, за которое отвечал офицер.
«Нет, отсюда вести такой разговор нельзя – слишком много посторонних глаз и ушей. Откуда же тогда? Откуда? Из кабинета председателя КНШ! – осенило наконец дежурного генерала. – Надо вызвать Сэма оттуда. Сейчас он должен находиться в Национальном разведывательном центре».
«Решено!» – сказал себе Монтгомери и поднялся с кресла, в котором сидел перед центральным пультом управления общей стратегической обстановки.
