– Вот и убей!
Дмитрий удивленно посмотрел на подругу. Она шутит? Но девушка была абсолютно серьезна.
– Ну подумай, милый. Она выжала тебя, как половую тряпку. Представь, что ждет тебя в будущем. Развод и девичья фамилия? Тебе это надо? В конце концов, если она отправится на тот свет раньше назначенного ей срока, кто будет расстраиваться? Ее совет директоров? Она никому не нужна.
У него все же оставались сомнения.
– Говоря «убить», ты имела в виду… Ты что, предлагаешь мне взять нож и зарезать ее среди ночи? Да я никогда на такое не пойду! Мне плохо делается только от одного вида крови, какой из меня убийца…
– Да зачем же идти на крайности? – удивилась она. – Может же с ней произойти несчастный случай…
– Хм, несчастного случая можно ждать долго, – глупо сказал он. – Многие умудряются прожить жизнь и умереть в своей постели.
– Просто случаю можно и помочь, – сказала она, страшно глядя на него своими зелеными глазами. – Если чуть-чуть подумать.
Дмитрий с досадой отвернулся. Нет, Нора говорила чушь. Он никогда не согласится на подобное, ведь он не какой-нибудь там уголовник…
А потом стали поговаривать о разводе.
В дом Инги зачастил маленький лысый человечек с портфелем под мышкой. Он часами просиживал в кабинете Инги и выходил оттуда красный, измотанный, отдуваясь, как после бани.
– Он консультирует Ингу по поводу развода, – огорошила любовника сообщением Нора. – Сама слышала обрывки ее разговора по телефону. Похоже, тебя ждут большие перемены.
– Какие перемены? – испугался он.
– Старуха пытается оставить тебя без штанов. Скажи, чем ты ей так не угодил? Плохо старался в постели?
Дмитрий промолчал. Он не хотел говорить Норе о том, что старуха наконец отлучила его от тела. Конечно, теперь он мог вздохнуть с облегчением, но не тут-то было. Происходящее говорило само за себя. Больше в его услугах здесь не нуждались! Постель была единственным инструментом воздействия на строптивую женщину. А если она не желала его как любовника, то явно не собиралась держать его у себя в доме. В сыновьях, младших братьях и домашних животных Сереброва Инга не нуждалась вовсе.
В общем, обстановка накалялась, и однажды, не осознавая, что решение уже принято, он спросил Нору:
– А если меня поймают?
– Если сделать все по-умному, то никто ничего и не заподозрит, – заверила она. – Вот, смотри… Я слышала, что Инга не умеет плавать. Это правда?
– Не то слово! – подтвердил Дмитрий. – В воде она похожа на топор. Ты не представляешь, она ходила освежиться в бассейн для малышни или же плескалась на мелководье.
– Вот и замечательно, – задумчиво произнесла Нора.
– Мне что, нужно будет ее утопить? – спросил он.
Дмитрий испугался, наглядно представив, как держит голову супруги под водой. Инга сопротивляется, хватает за руки, но не может совладать с его железной хваткой. В глаза попадают мириады брызг, но он терпит и ждет. Ждет ее конца.
– Откуда у тебя такие уголовные наклонности? – поморщилась Нора. – Даже если предсказывать результат вашего поединка, я бы без малейших сомнений поставила на Ингу. Скорее она тебя утопит, а не ты ее.
– Тогда что ты предлагаешь?
– А вот что…
Выслушав план Норы, связанный с прогулкой на скутере, Дмитрий отчаянно замотал головой:
– Нет! Ты с ума сошла? Там же будут свидетели!
– Конечно. Свидетели – обязательное условие. Именно они скажут потом, что произошел несчастный случай, вызванный неожиданным стечением обстоятельств. Вы не взяли жилеты. Глупо, непредусмотрительно, но не преступно. Инга сама уселась на скутер, а тот перевернулся. Тоже бывает. Ты не заметил падения супруги? Болван, ротозей, но не преступник же! Главное, что все произойдет вдали от берега. Помощь не подоспеет вовремя, и железная леди Сереброва топором пойдет ко дну.
Дмитрий насупился. Подруга могла бы выражать свои мысли деликатнее. Все-таки речь идет о его супруге!
Но чем дальше он обдумывал Норин план, тем больше он ему нравился. В самом деле, чем он рискует? Даже если случится осечка и рядом окажутся спасатели, он тоже может броситься на помощь, и его никто не упрекнет в бездействии. На воде случается всякое! Приятно и другое. Он вроде бы ничего преступного не делает, все получается само собой. Труднее будет заставить Ингу прокатиться без спасательного жилета, но он что-нибудь придумает…
В тот день, казалось, само провидение благоприятствовало ему. Дул шквалистый ветер, и по озеру неслись волны с белыми барашками. Инга, гуляя с ним по берегу озера, что-то говорила об их семейных отношениях и, кажется, о возможном разводе, но Дмитрий слушал ее вполуха, продумывая детали предстоящего мероприятия. И когда он, весело, по-мальчишески улыбнувшись, предложил ей прокатиться на скутере, она, озадаченная его странной реакцией на неприятный разговор, неожиданно согласилась. Более того – не особо сопротивлялась, отказываясь от спасательного жилета. Они действительно были мокрые, изношенные и все в песке.
– Хорошо, давай прокатимся. Ведь я не буду плавать?
– Конечно, нет, – сказал он, отводя глаза.
Сбросив ее на очередном крутом вираже, он помчался вперед, сфокусировав взгляд на доме с красной крышей на противоположном берегу. «Не оглядываться, только не оглядываться», – повторял он как заклинание. Секунды переросли в минуты, а ему казалось, что минула вечность. Заметив краем глаза суету на берегу, он изменил траекторию и сделал вид, что ищет жену. Инга барахталась довольно далеко слева, и он видел только ее подпрыгивающую, как мячик на волнах, голову и отчаянно молотящие по воде руки. С берега мчался на подмогу спасательный катер. Стало ясно, что попытка не удалась. Тогда он двинулся наперерез и успел к месту происшествия первым. Вместе со спасателем они вытащили из воды бледную Ингу. Она была в шоковом состоянии и походила на тяжелую, мокрую тряпичную куклу. Придя в себя уже на влажном песчаном берегу, она устроила сцену и прогнала его. Он вынужден был повиноваться.
Происшествие отняло у него все физические и духовные силы. Он чувствовал себя опустошенным. Боялся, что Инга догадается обо всем и выставит его вон из дома. А еще она могла заявить о своих подозрениях и в милицию… Но ничего подобного не случилось. Сереброва не стала проводить разбор полетов. И даже кричать на него стала меньше, чем обычно.
– Попытка – не пытка, – утешала его Нора, как будто речь шла о самом обыденном деле. – Придумаем что-нибудь еще.
Дмитрий наотрез отказался участвовать еще в одном покушении, ссылаясь на то, что жена на пушечный выстрел его к себе не подпускает. Но причина была в другом – он боялся.
Помнится, тогда он и рассказал Норе о том случае, на высоте восемнадцатого этажа. Зачем рассказал? Сам не знал. Просто грань между жизнью и смертью казалась ему в то время такой призрачной, что он едва не поддался искушению. Инга стояла на самом краю бездны. Она ничуть не боялась высоты, зато Дмитрия мутило от страха. Никаких ограждений и лесов, несколько шагов и – стремительное падение вниз…
Она тогда отвернулась от него на несколько мгновений. Глядя вниз на распростертый под ее ногами город, она громко крикнула: «Это мой город! Он принадлежит мне». А Дмитрий в ту минуту смотрел, пристально смотрел на ее прямую спину и поднятые в стороны, как у птицы крылья, руки. Несколько шагов, легкий толчок, и ей не удалось бы удержаться на краю. Он огляделся. Никого. Только гуляет ветер, тихонько шелестя страницами оставленной кем-то газеты. Всего пара шагов… но как сложно их сделать. Его ноги стали ватными, а в висках застучали сотни молоточков. Ну же! Он сделал два шага. Она обернулась и, увидев его совсем рядом, отшатнулась от неожиданности. Небольшой камешек из-под ноги из-за ее неловкого движения откатился назад и, ударившись о металлическую балку, полетел вниз. Инга проводила его полет долгим взглядом.
Конечно, тогда все зависело от него. Прояви он силу духа, и Инга Сереброва растворилась бы в синем небе, как птица. Но он смалодушничал. Протянув к ней руки, Дмитрий сделал вид, что хотел только обнять. Она подчинилась. Но, притянув к себе податливое тело жены, он почувствовал, как учащенно бьется ее сердце. Неужели она поняла? И тут за спиной раздался голос:
– Инга Петровна, там кирпич привезли. А третья бригада требует вас к себе. У них там какая-то заваруха намечается.
Сереброва взглянула на Дмитрия:
– Пошли!
Но он словно прирос к месту. Ноги у него стали тяжелыми, как бетонные сваи. Подумать только, если бы в тот момент он не сдержался, парень в синем комбинезоне застал бы его одного на верхнем этаже дома. Что бы, интересно, он спросил? Наверное, так: «А где Инга Петровна?» – «Ее нет. Она только что упала вниз», – ответил бы Дмитрий. Поверил бы рабочий в несчастный случай? Может, тогда стоило бы закричать, заметаться по площадке, сделать вид, что хочет спрыгнуть вслед за ней? Но Дмитрий хорошо знал, что актер из него никудышный. Вряд ли он смог бы убедительно сыграть сцену отчаяния. Хотя кто его знает… Может быть, услышав влажный хлопок о землю и последующие за ним крики ужаса, на его глаза сами собой и навернулись бы слезы?
