Часть средств я перевела маме на жизнь и попросила, чтобы она купила Мишке какой-нибудь подарок. От меня.
— Но вы наверно заняты…
— Сегодня свободен. Дела подождут.
Не нравится эта уверенность в тоне, но ещё больше не нравится прожорливый взгляд Волкова.
Я знаю его. Прекрасно знаю.
Это глаза волка…
Волчья сущность намеревается вырваться из тела на волю.
Таким опасным и ненасытным взглядом Олег смотрела на меня тогда, когда мы с ним в далёком прошлом оставались один на один.
— Собирайте детей, через час выезжаем.
Сказав это, он встал из-за стола, прошёл мимо меня, слегка задевая своим плечом моё.
В глазах потемнело…
По приказу своего работодателя, я собрала детишек на прогулку. Через час мы все вместе сели в одну из иномарок Волкова.
Я так и стараюсь держать дистанцию, но по ощущениям, у меня будто начинается лихорадка. Тело горит. Потому что Волков сидит рядом со мной. И наши коленки соприкоснулись, когда я только села в машину. Я дёрнулась, словно обожглась.
А сейчас забилась в угол. Посадила между нами Дениса. Но всё равно легче не стало. Волков взял дочь на руки. Полдороги с ней сюсюкался.
Автомобиль вёл водитель. Мы с Олегом не разговаривали до тех пор, пока не остановились возле парковки в огромный торговый центр.
— Приехали, на выход, — скомандовал он.
Охранник вытащил из багажника коляску, а Волков посадил в неё Софийку. С виду он кажется таким замечательным отцом, им можно любоваться часами, когда он держит на руках младенца.
В груди болезненно запекло, когда я вспомнила про Дениску. О том, что мой малыш рос шесть лет без отца.
Обидно.
И несправедливо.
— Ну всё, пошли.
Я взяла Денису за руку, а Олег с гордым видом покатил коляску.
Я себя не очень хорошо чувствую в чужой стране, наверняка бледнею. А торговый центр выглядит поистине огромным.
— Что такое, Екатерина Сергеевна, — уловив моё настроение спрашивает Олег.
— Немного непривычно. Я первый раз за границей, — говорю это, прикусывая язык.
— Понял. Ничего, скоро адаптируетесь.
— Надолго не планирую задерживаться, — спешу «обрадовать» нахала я. — Заработаю нужную сумму, и…
СТОП!
Катя тормози!
Куда это тебя понесло?
Не язык, я помело.
Волков резко тормозит. Разворачивает коляску, загораживаю ею путь.
— На что зарабатываете?
— А вам какое дело?
— Да так, — морщится. — Просто интересно.
— Всё как у всех, Олег Владимирович. Хочется новую квартиру. Я до сих пор живу в той самой хрущёвке. С мамой. Ничего не поменялось.
Огибаю коляску, направляюсь к первому попавшемуся на пути магазину с игрушками. Денис, увидев бутик, сам меня туда потащил.
Чёрт!
Много болтаю.
Надеюсь, Денис ничего не понял.
Никто не знает, что мы с Волковым раньше встречались. Думаю, это должно остаться тайной. Так будет лучше. Или меня могут уволить. Я всё-таки решила держаться за эту работу вопреки всему. Ведь здесь хорошо платят. Но пусть знает, что я, в отличии от него, буржуя зажравшегося, на одних макаронах уже сколько лет сижу, считая каждую копейку. И его внебрачный ребёнок тоже. А у Волкова свой шеф повар имеется. Каждый день готовит разнообразные блюда.
Я оборачиваюсь.
— Обязательно выпишу тебе премию… — сердито бурчит он.
— Ой, нет, — отмахиваюсь. — Я не пытаюсь давить на жалость, вы что. Я привыкла работать и зарабатывать по факту.
Дальше нас отвлекает продавец, который начинает активно тараторить на немецком, Волков переключается на него. Хочет купить сыну подарок.
Слава богу!
Начинается активный шоппинг.
Из одного магазина мы идём в другой.
Скупаем всё необходимое, даже больше.
Охранник только и успевает относить покупки
У Волкова безлимитная карта. Он балует своих деток.
Денис сегодня выглядит иначе. Ни разу не капризничал. Шепнул мне на ухо, что он рад, что именно я и отец с ним отправились на прогулку, а не мама Жанна.
Да уж.
Эта мама Жанна, уже там все бутики Милана разорила, пока я пытаюсь выбрать горшок для её доченьки.
Внутри снова болестно закололо, когда Денис сказал столь цепляющую душу фразу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Так продолжается почти два часа.
В итоге, одежда детям куплена, игрушки тоже, плюс разная мелочевка по уходу за малышкой.
Денис, довольный, держа меня за руку, скачет вприпрыжку.
Да… Я его не узнаю!
Золотой ребёнок.
Вот, что нужно для счастья мальчику.
Отцовское внимание, выходной, проведённый с ним.
Уже потом навороченные игрушки.
Это я точно знаю.
— Проголодались? — Олег обращается к нам с Денисом.
— Да, — отвечает сын, а я киваю.
— Здесь на третьем этаже есть замечательное семейное кафе и игровая комната, идём?
Я тоже проголодалась.
Значительно похудела за этот напряжённый месяц…
Мы на лифте поднимаемся на второй этаж центра, находим то самое семейное кафе. Делаем заказ, дождавшись его, с удовольствием набиваем желудки. Сонечку я кормлю пюре с ложечки и пою соком, который перелила в бутылочку. Пообедав, Денис спешит в игровую комнату, пока мы допиваем свой чай.
Я внимательно смотрю за Денисом, как он играет неподалёку, почему-то думаю о Мишане. Что же он сейчас делает? Всё ли у него хорошо? А Олег улавливает мой горестный взгляд.
— Сколько лет твоему сыну? — внезапно спрашивает он.
Я вся напрягаюсь.
Больше всего я боялась именно этой темы разговора, когда приехала в его дом. Что Олег начнёт расспрашивать меня о Мишке, или, не дай бог, вообще тайком начнёт что-то копать.
Зря я сказала ему изначально, что я мать одиночка, что у меня есть ребёнок, а наш папаша нас бросил и мы до сих пор живем в старой квартирке, в задрипанном районе для пенсионеров.
Я бы не говорила, если бы не резюме, в котором обязана была указать абсолютно все свои данные. В богатой семье с этим совсем строго.
— Он почти ровесник Дениса.
Я не вру, потому что понимаю, что Волков видел моё резюме. Хорошо, что я не отправляла никаких фото Арине.
Олег наклоняется к коляске, вытаскивает оттуда ту самую игрушку, которую купил Дениске:
— Вот, возьми. Хочу, чтобы ты сыну передала.
Я растерялась.
Голова слегка закружилась.
— Нет, вы же… Денису купили. Он расстроится.
Игрушка безумно дорогая. Робот какой-то, который выполняет команды, записывает речь и умеет делать ещё уйму разных вещей.
Мой Мишка о таком даже не мечтал.
Этот немецкий. А мой Миша играет только китайскими машинками, которые ломаются на следующий день. Роботов в магазине имеется в наличии всего несколько экземпляров.
— На обратном пути вернемся в детский магазин и купим еще одного.
— Ладно, спасибо. Я заберу, когда домой вернёмся, — смущённо лепечу я. — Попробую почтой отправить.
— Хорошо. Мы упакуем, доставку я тоже оплачу. Или могу попросить своего коллегу, который периодически мотается то в Россию, то в Германию, чтобы он передал игрушку твоему сыну лично. Адрес дома тот же? Ах да, ты говорила до сих пор живёшь с мамой.
— Нет! — вскакиваю из-за стола, ошарашенная услышанным. Софийка даже вздрагивает от неожиданности, роняя на пол бутылочку с соком.
— Что такое?
— Простите. Н-ничего.
Теряясь, я лезу под стол, чтобы достать бутылочку.
Бум!
Трескаюсь головой об угол столика.
— Катя, ты в порядке?
Волков машинально хватает меня за локоть, осторожно вытаскивает из под стола. С беспокойством смотрит в лицо.
Господи, хоть бы не понял ничего.
Таким строгим взглядом таращится, будто мысли читает.
Я делаю шаг назад.
Место на руке, в области его хватки, опасно печет.
Стряхиваю его ручищу со своего хрупкого плеча.
Поворачиваюсь к ребёнку.
Софийка, выпучив свои большие синие глазёнки, смотрит на нас как на актёров эпического кино.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нужно позвать официанта, — нелепо начинаю бормотать, — чтобы он помыл бутылочку.
