Он яростно рубанул воздух рукой, словно выступая на митинге. Вьющиеся волосы упали ему на высокий лоб, глаза горели яростным блеском. Димитров облокотился на стол, словно о трибуну, подался вперед:
- ИНО ГУГБ, точно какой-то алжирский бей, точно какой-то сердар турецкий, изволит гневаться, что товарищ Белов нарушил какие-то очень правильные правила, а его действия вошли в противоречия с какими-то очень важными инструкциями! Которые ввело и разработало ИНО ГУГБ. А вот у нас создается впечатление, что ИНО ГУГБ просто завидует товарищу Белову и Боевому отделу Коминтерна в его лице! - Он перевел дух и впился взглядом в Артура Христиановича, - И вот почему товарищ Артузов молчит? Нечего сказать?!
Вероятно, Артузову было, что сказать, но он не успел. В разговор вклинился Саша:
- Постойте, товарищ Димитров. А откуда восемнадцать-то? - удивился он. - В зале ведь всего шестнадцать было.
Ответил ему Боев. Он приобнял мальчика за плечи и усмехнулся:
- Тысяча ещё по проходам стояла, а ещё тысячу или более поубивало осколками... Кучно стояли... - Помолчал и припечатал, - Сволочи!
- Ага, - согласился Белов и снова принялся за содержимое денежного чемодана.
Артузов наконец решил вмешаться:
- Мы понимаем и высоко ценим заслуги товарища Белова - сказал он откашлявшись. - Но это не оправдывает анархических действий Боевого отдела Коминтерна и лично товарища Белова. Просто чудо, что все прошло хорошо...
- Не чудо, а тщательная проработка плана операции, глубокая подготовка и использование новых методов работы, - сообщил Саша, продолжая выкладывать пачки денег. - Я, извините, товарищ Артузов, не английский барристер и дворцовый гренадер, чтобы строго по линеечке ходить. И любая подобная операция, это на половину - тщательная подготовка, а на половину - импровизация на местности. 'Если вам кажется, что вы все предусмотрели, значит, вы чего-то не учли'
Коминтерновцы рассмеялись. Артузов затравленно огляделся:
- М-да уж. Прав был Маркс, говоря, что: 'Невежество - это демоническая сила, и мы опасаемся, что она послужит причиной еще многих трагедий!' - Он вздохнул, снова вытер рукавом гимнастерки лоб, - Работаешь тут, стратегические игры затеваешь, ходы прорабатываешь, а потом приходят коминтерновцы с вот таким как товарищ Белов во главе, и одним ударом сметают все фигуры противника на пол... - Он вдруг ухмыльнулся, - Хозяин взъярился, как медведь-шатун, в Североамериканских штатах натуральная истерика, французы затаились словно мыши под веником. У австрийцев - нацистов отстреливают... - Артузов неуловимым движением сцапал Александра за рукав и повернул к себе, - Не твоя работа? Ладно-ладно, знаем, чья... Британия - в ступоре, скандинавы - в шоке, Бенилюкс - в обмороке. Ну, в общем, все при деле. Один товарищ Белов тут по ювелирам шляется...Знаешь, что меня утешает, товарищ Белов? - спросил он вдруг и, увидев отрицательное движение головой, снова усмехнулся. - Утешает то, что ты - не мой подчиненный и тем более - не мой начальник!
Теперь засмеялись все. Александр вытащил что-то и протянул Артуру Христиановичу:
- Вот, возьмите, товарищ Артузов. Это так - сувенир из загнивающей Европы.
Артур Христианович взял в руки сверток, сорвал оберточную бумагу и недоуменно повертел в руках необычно толстую пряжку с нацистской эмблемой. Надпись в круге со свастикой, которую держал в когтях немецкий орел, гласила: 'Meine Ehre heiЯt Treue!'
- Извините, товарищ Белов, а что это?
- Это? - Саша хмыкнул. - Это, товарищ Артузов - пряжка офицера войск СС. Правда, не совсем обычная. Позвольте...
Мальчик взял пряжку в руки, что-то повернул, верхняя часть пряжки с эмблемой откинулась, и наружу выскочили два ствола, длиной около пяти сантиметров.
- Вот сюда нажимаете - и два выстрела. Калибр - 7,65 'парабеллум'. Шагах на пятнадцати - наповал...
Артур Христианович оглядел необычное оружие, кивнул и улыбнулся:
- Спасибо, товарищ Белов. Интересная какая конструкция... Надо будет только этот фашизм с курицей с крышки убрать... - Он искренне пожал Саше руку, - Спасибо, удружил!
Артузов сложил пряжку, сунул ее в карман и повернулся к коминтерновцам:
- Отчет будете составлять - про деньги не пишите.
Себе оставьте, в вашу кассу. Подпишет пусть товарищ Димитров, число не ставьте, товарища Белова указать только под оперативным псевдонимом. Какой он, кстати?
- Товарищ Темный, - сообщил Боев.
- Гениально, - поморщился Артузов. - Никто не догадается. Вы б его еще 'Стариком' окрестили...
- 'Стариком' нельзя, - серьезно сказал Куусинен. - Такая подпольная кличка у товарища Ленина была...
Артур Христианович не удостоил его ответом и повернулся к Саше:
- Ну, прощай пока, товарищ 'Темный тире Белов'. Ты это, только лишнего не болтай.
- Товарищ Артузов, вы всерьез считаете, что человек способный организовать отправку в ад почти двадцати тысяч подонков будет рассказывать об этом на каждом углу? - в свою очередь спросил Белов.
Артузов шутливо поднял руки и вышел из кабинета.
Димитров посмотрел на Сашу:
- Юнак, кофе?
- Да неплохо бы...
Они пили кофе, обсуждая перипетии акций в Нюрнберге и Вене.
- Немецкая секция Коминтерна требует, - Дмитров выделил это слово интонацией, - требует, чтобы мы открыли имя исполнителя. Говорят, что после победы коммунистов в Германии памятник тебе в Берлине поставят...
- А без памятника никак? - Александр отхлебнул кофе и облизал ложечку с балдъя. - Что я им, покойник? Нашли юного барабанщика, камерады, маму их об забор...
- Ну, зря ты так, - Христо Боев снова наполнил свою чашку. - Народ должен знать своих героев... Весь Коминтерн до сих пор в себя прийти не может. Это ж вообще в голове не укладывается: восемнадцать тысяч человек разом актировать.
- Такой подвиг только герою сказочному по плечу, - согласно кивнул Куусинен. - Прямо 'Калевала'. Или 'Илиада'...
- Э-э, не надо из меня быстроногого Ахиллеса лепить! - засмеялся Саша. И добавил совершенно серьезно, - Да и не подвиг это совсем. Можно сказать немного мусор подмёл на планете.
- Ну да, - согласился Димитров и протянул Белову стакан с ледяной водой. - Ещё бы в Японии и Америке так же подмести, и можно спокойно в ближайшие лет десять-пятнадцать хоть социализм строить, хоть коммунизм... - Он широко улыбнулся - Ахиллес, юнак, с тобою рядом не стоял...
- И даже близко не пробегал, - закончил под общий смех Боев.
- Да, друзья, у меня же и для вас сувениры с гнилого запада есть, - хлопнул себя по лбу Саша. Я сейчас...
И с этими словами он полез в другой чемодан
- Вот это для вас товарищ Димитров... - На свет появился обычный чёрный зонт - трость. - Очень полезная вещь в поездках.
- Спасибо, момче, - Дмитров кивнул и потянулся к зонту.
- Но, с секретом... - Александр что-то нажал в рукояти, и из острия зонта на долю секунды выскочила тонкая игла. - Осторожнее! Яд этот пока никому не известен, и работает быстро. Прорабатывал разные варианты, вот и сделал на всякий случай...
- Это вот - вам, товарищ Куусинен, - последовал новый нырок в чемодан. - Финну - финка...
Куусинен был уже научен опытом предыдущих подарков, и потому тут же принялся вертеть подарок в руках, ища необычные дополнения к ножу.
- Верной дорогой идете, товарищ - засмеялся Белов. - Вот тут...
В рукоятке оказался ствол калибра 7,62, под патрон ТТ.
- Надежный НРС , - сообщил Саша. - Перезаряжается выниманием ствола из рукоятки. Когда-то... В общем, надежная игрушка...
- Спасибо, - искренне поблагодарил Куусинен. - Мы такими потом вооружим наших ребят, которые в Суоми пойдут. Им пригодится...
- А тебе, товарищ Христо, вот это... - Александр достал из чемодана Вальтер 'Модель 6'. Металл пистолета был фосфатированным, поэтому выглядело оружие весьма импозантно: коричнево-золотого цвета, с толстым цилиндром глушителя. - Тут вроде необычного ничего нет, но и такого тоже ни у кого нет. Затвор громче щёлкает, чем выстрел... - Он чуть не силой впихнул пистолет в руку отнекивающемуся Боеву - Бери, Христо, бери. Себе мастрячил, да он мне малость не по руке...
-...Товарищ Сталин, - Белов, чуть запыхавшийся, улыбавшийся во всю ширь лица, и явно довольный хорошо сделанным делом, стоял на пороге кабинета. - Разрешите доложить!
Белов внутренне ожидал всякого. И разноса с последующей отправкой в места тихие и спокойные, и просто головомойки, и вообще ожидал всякие ужасы. Но тем не менее ни о чём не жалел. Не будет в этой истории концлагерей, и газовых камер, и вообще много чего. Так что он вполне был готов заплатить за успешность этой операции жизнью.
