Создать наркоимперию сейчас нельзя, но Ос и не собирался. Его целью было нечто противоположное: он жизнь положит на то, чтобы истории его родного мира здесь не повторилось. Гринго в Америке уже не будет, но это больше заслуга гриппа, Мексика останется независимой, над чем они сейчас усердно работают, а испанцы будут окончательно изгнаны из Нового Света, для чего нужно создать условия.
Но нужна сталь. Только со сталью они смогут осуществить задуманное. Вторжение на Кубу и иные карибские острова может быть обеспечено только развитой цивилизацией с сильной армией. Силу может дать только сталь. Потому что сталь — это основа цивилизации. Без неё можно даже не начинать.
— Повелитель, — заговорил Освальд, отвечая на заданный вопрос. — Мой интерес в том, чтобы европейцы не смогли закрепиться на наших землях. Я хочу, чтобы наша земля была независимой, чтобы мы сами выбирали свою судьбу. И ради этого я готов положить свою жизнь.
— Сильные слова, — оценил Хуицилихуитл IV. — Я знаю тебя, Освальтль. Поэтому я верю тебе. Возвращайся к работе — если сделаешь всё, что от тебя требуется, благодарность моя будет иметь очень широкие пределы.
Ос кивнул и покинул тронный зал.
Переодевшись в своё, он направился к мастерским.
//Метцтитланский союз, г. Метцтитлан, мастерские «ОсКорп», 20 октября 1522 года//
— Новости, Платов? — спросил Ос, войдя в кузню.
— Есть новости, — улыбнулся русский. — Пока ты шлялся неизвестно где, я выковал всё как надо, но за заказом пришлось отправить сынка. Ты где был?
И тут Освальд вспомнил, зачем именно ходил на рынок. Форсунки для печи делали из стали, но, по старой мексиканской традиции, делали через задницу. Испортив заготовку, они с Платовым были вынуждены заказать материал у левых ребят, торгующих сталью на главном рынке Метцтитлана. Деньги были уплачены ещё вчера, но ребята должны были найти сталь только сегодня. И Ос пошёл прояснять ситуацию с заказом, но так увлёкся мыслями о Европе, что напрочь забыл обо всём. К счастью, Платов оказался ответственным человеком, болеющим за дело не меньше его.
— Во дворце верховного правителя, — ответил Ос. — Сглупил и забыл о деле.
— Ну, у правителя ежели, тогда ладно, — махнул рукой мастер. — Я поставил эти штуковины… как ты их там кличешь? «Форстунки»?
— Форсунки, — поправил его Ос.
— Неважно, — пренебрежительно ответил Никита. — Поставил, значит. Посмотрим, не сгорят ли от жара…
Ос лично разработал форсунки для равномерной подачи горячего воздуха. Он понимал, что термин «форсунка» для этого изделия не очень верен, но функция у него такая же: он участвует в подаче воздуха, с созданием некоторого давления, что, теоретически, должно увеличить температуру. Меха они сделали механические, с шестерёночным механизмом, облегчающим эксплуатацию до необременительного вращения рукоятью.
— Всё готово, ждём только тебя, — произнёс Никита. — Трофим уже битый час вьётся вокруг печи как овод. Пойдём!
Трофимом он звал Тототла, чьё имя для русского оказалось слишком неудобным.
Освальд проследовал за мастером, который повёл его к экспериментальной печи.
На самом деле, они уже не сомневались, что она заработает. Узлы были проверены многократно, теории подтверждены на практике, но только сейчас они собрали всё это воедино.
Форсунки, например, они сначала делали из бронзы. Около десятка форм внутреннего устройства не давали существенного прироста силы нагнетания воздуха, пока они не нащупали верное направление. В итоге сделали, уже из стали, успешные образцы, некоторые из которых «повело» после закалки.
Освальд должен был помочь Никите с изготовлением недостающих форсунок, но теперь ясно, что тот справился сам.
Опыт Платова в обработке очень требовательной в обращении булатной стали помог им получать изделия, на которые Давид Кабрера был попросту не способен.
И вот настал час «Х».
— Наконец-то! — воскликнул Тототл, действительно нетерпеливо крутящийся вокруг новой печи. — Давайте уже быстрее! Сколько можно ждать?! Освальтль, ты чего вообще?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ос кивнул старому другу и подошёл поближе к печи.
Эта конструкция мало напоминала предыдущую.
Новая печь была существенно толще и на полметра выше. Они использовали только самые лучшие материалы из доступных, поэтому она, как ожидал Освальд, должна выдержать ожидаемые температуры. Платов поделился дельным замечанием, что лучше немного прогреть печь, чтобы рост температуры был не таким быстрым. Это было разумно, так как на определённом этапе кокс создаст резкий скачок температуры, что способно вызвать растрескивание кирпича. Вероятно, в прошлый раз они погорели именно на этом.
— Паша, зажигай! — приказал Платов своему сыну.
Сын его кивнул и начал перекладывать в топку тлеющие куски кокса.
О коксе тоже было, что сказать. Модернизация печи для его изготовления привела к тому, что качество итогового сырья несколько возросло и Давид почти полностью от него отказался. Его старые печи не способны держать такую температуру, а новые он строить не имеет ни времени, ни желания. Освальд пообещал ему, что лично поучаствует в строительстве новых печей в его мастерской. Давид был настроен скептически, но отказываться не стал. Они оба прекрасно понимали, что делают одно дело и конкуренция глупа. Ведь Хуицилихуитл IV купит любую сталь, которую они смогут произвести. Даже если они смогут, внезапно, начать выдавать по тысяче килограмм первоклассной стали в сутки, верховный правитель выкупит всё и спросит: «Почему так мало?!»
Ос так мечтал о доменной печи…
… но совершенно не представлял, как её сделать.
Поэтому довольствовался тем, что есть.
К тому же, вот эта экспериментальная печь — это его разработка. Он не позаимствовал что-то чужое, а создал нечто своё, практически с нуля.
Нет, надо быть справедливым: он создал новую печь на базе каталонского горна Давида, увеличив объём плавки и температуру. Но затем, на основе модернизированной печи, он создал вот эту печь, с предварительным обогревом воздуха и усиленным поддувом.
Ос не стал считать себя отцом метцтитланской чёрной металлургии, но определённо считал, что может гордиться своим вкладом.
— И понеслась… — тихо произнёс он, глядя на то, как разгорается кокс, над которым уложена руда.
— В картишки перекинемся? — предложил Тототл. — Два монетля — стартовая ставка. Анте (3) — девять монетлей.
— Умеешь уговаривать, — заулыбался Платов. — Пашка, Семён — на мехах.
— Да, батьку, — кивнули его сыновья.
— Гришка! — громко позвал Платов. — Иди сюда, будешь раздавать!
Из кузни прибыл его средний сын, здоровенный бугай, выполняющий в кузне функцию молотобойца. Вопреки ожиданиям, Григорий не был непроходимо тупым, чего ждёшь от подобных амбалов. Правда, интеллектуальных способностей его Ос определить не мог, так как Григорий ни с кем особо не разговаривал. Даже отцу он, преимущественно, кивал, изредка, когда нужен был развёрнутый ответ, скупо изрекал короткие реплики.
Григорий присоединился к ним и помог принести стол со стульями. Они поставили их недалеко от печи, после чего приступили к игре в покер. Техасский холдем, которому Ос научил практически всех членов экипажа «Святой Исидоры», начал своё победоносное шествие по Мезоамерике и, скорее всего, Европе. Карты нарезать и нарисовать не проблема, поэтому порог вхождения даже ниже, чем у игры в кости.
Игра шла своим чередом. Освальду не везло с раскладом, но сумма была смешной, поэтому он не парился.
Держа непробиваемый покер-фейс, он внимательно отслеживал эмоции оппонентов. Тототл не смог скрыть превосходства, поэтому сразу стало ясно, что он считает комбинацию достаточно сильной.
Платов же следил за реакцией Оса, иногда поглядывая на самодовольно ухмыляющегося Тототла.
— Вскрываемся, — предложил Ос.
Карты легли на стол.
— Сука… — прошептал Освальд.
— Вот то-то и оно… — довольный Платов сгрёб монетли.
