— Здравствуй, Освальтль, — приветствовал его правитель. — С чем пожаловал на этот раз? Надеюсь, с хорошими новостями?
— Лучше, повелитель, — улыбнулся Ос, разогнувшись после поклона. — Я знаю человека, который способен сильно упростить управление вашим разрастающимся государством. Также он способен дать ценнейшие советы по управлению государством и ведению войн.
— И кто же это? — спросил Хуицилихуитл IV без особого интереса.
— Никколо Макиавелли, повелитель, — ответил Освальд. — Он уже написал трактат, известный как «Князь», (2) в котором описал необходимые для правителя добродетели.
— Чем оно мне поможет? — спросил правитель скептически.
— Вы можете удивиться, но вы соответствуете большей части этих добродетелей, будто бы Макиавелли писал образ идеального князя именно с вас, — решил польстить правителю Освальд.
— Он в Метцтитлане? — спросил Хуицилихуитл IV, благотворно воспринявший грубую лесть.
— К сожалению, он в Италии, — вздохнул Освальд. — И, в свете набирающего обороты мора, не могу гарантировать, что он всё ещё жив…
— Есть ли веские причины для того, чтобы отправлять туда корабль и рисковать им ради одного человека? — спросил правитель.
— Не только одного, — покачал головой Освальд. — Вы говорили, что вам нужны произведения искусства, а также художники и скульпторы. Вероятно, у них сейчас мало работы, поэтому есть шанс, что я смогу нанять как можно больше людей, которые смогут увековечить образ правителя в камне и на холсте.
Добытые и обменянные произведения европейского искусства, в следовых количествах, во дворце есть. В основном серебряные кубки, несколько иконок, одна картина, принадлежавшая Эрнану Кортесу, а также несколько статуэток. Правитель выражал интерес ко всему этому, высказавшись однажды, что было бы неплохо заиметь пару-тройку своих мастеров, способных на такое.
— Зачем мне каменная копия меня самого? — спросил Хуицилихуитл IV. — Такого достойны только боги.
Да, изображения простых людей отоми считали напрасной тратой сил и ресурсов, поэтому возводили статуи только богов, которые этого, по их версии, определённо стоили.
И тут, как и ожидалось, вылез прелатль Куохтемок.
— Вечное Солнце очень сложно изобразить в камне, — сказал он своё слово. — Но я считаю, что нарисовать его можно, как делает мастер Антониу в храме.
Один из украденных берберами португальцев оказался сведущим в рисовании, поэтому Куохтемок нанял его, чтобы украсить стены своего храма. Люди должны видеть Вечное Солнце, даже находясь в его храме.
— Ты говорил, что есть в Европе люди, способные с максимальной точностью воссоздать образ человека, — вспомнил правитель. — Я хотел бы на это посмотреть.
— Я могу найти таких людей, — уверенно заявил Освальд.
— Хорошо, я склонен одобрить очередной поход в Европу, — кивнул Хуицилихуитл. — Но только после того, как увижу результаты по увеличению поставок стали.
— Скоро, повелитель, — заверил его Освальд.
— Как только увижу результаты — отправишься в Европу, — кивнул Хуицилихуитл. — Только зачем это тебе? Что ты забыл в Европе?
Освальд задумался.
О личных его интересах никто и никогда не спрашивал. С самого раннего детства, если подумать.
Зачем ему в Европу? Ради чего это всё?
Первоначальный план, заключающийся в создании корпорации, которая будет, закулисно, управлять Мезоамерикой, а, в перспективе, вообще всей Америкой, выполнялся в точном соответствии с пунктами. Но надо ли оно ему?
Внутреннее ощущение подсказывало, что Ос хотел не этого. Вся эта бюрократия, контроль работы ОсКорп — на самом деле он хотел не этого.
Он хотел, чтобы на его Родине всё было хорошо. Он хотел, чтобы не было больше позорной истории, в результате которой в его родной стране всем заправляли наркокартели гринго и насквозь коррумпированное правительство.
Да, Освальд, поварившийся в этой криминальной каше, прекрасно понимал, что для всех «мексиканских» наркокартелей настоящей родиной являются именно США. Просто они не могут вести там полноценную деятельность, поэтому используют Мексику как перевалочную базу для наркотиков со всего мира на пути в США.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Голливуд и СМИ создали иллюзию, будто бы это мексиканцы заправляют всем в Синалоа, но настоящие владельцы сидят в мягких креслах в высоких кабинетах. В США.
Поэтому главной целью для Оса в нынешних условиях, что он раньше понимал лишь подсознательно, было не допустить появления США. Но был риск того, что Мексика, которую они сейчас создают, со временем встанет на их место. Проблема отдалённая: сотни лет должны пройти до достижения такого уровня развития, когда у сотен миллионов людей будет достаточно денег и времени, чтобы тратить его на наркотики.
Ведь если начать завозить наркотики вроде героина или опиума сейчас, то масштабной проблемой это не станет.
Племена, в изобилии обитающие в Мезоамерике, можно смело сбрасывать со счетов: наркоманы, плотно сидящие даже на героине, в диких условиях племенного быта просто не выживут. Они не смогут работать, не смогут добывать еду и приносить пользу племени. Это гарантирует, что их будут изгонять или убивать. Старейшины точно быстро смекнут, что наркотики ослабляют племя и решат, что надо всё это счастье как-то прекращать. Слово племенного старейшины — это закон для рядовых членов. Поэтому эпидемия наркозависимости им не грозит.
Развитые города, пережившие эпидемию гриппа и войны, тоже вне опасности: быт горожан мало отличается от племенного, так как социальная помощь и прочие блага цивилизации ещё не существуют. Если ты, вдруг, оказался слаб и зависим от какой-либо дури, никто за тебя не пойдёт на работу, никто не прокормит твоих детей. Какой-то процент наркоманов возникнет, но очень быстро вымрет, создав крайне негативную репутацию для наркоторговцев.
Какие условия нужны, чтобы в стране возникла эпидемия наркозависимости?
Во-первых, наркоманы должны жить хоть сколько-нибудь долго, не загибаясь от голода и холода. То есть нужна социальная поддержка, которую, обычно, предоставляет государство.
Во-вторых, медицина должна быть достаточно развита, чтобы смертность среди наркоманов была на приемлемом уровне. Без откачки передознутых, популяция наркоманов стремится к естественной своей численности — к нулю. Передозы случаются в жизни каждого наркомана, но, большей частью, их успевают откачать, поэтому они продолжают своё очень унылое, но всё такое же короткое существование.
В-третьих, нужна налаженная инфраструктура. Если возить героин гужевыми караванами, то цена за каждый грамм продукта будет взлетать к небесам, потому что производство того же героина — это сложный процесс, требующий недоступных сейчас технологий, но Освальд обдумывал это как мысленный эксперимент, опустив техническую реализуемость наркоторговли в условиях Ренессанса. Фантастическое допущение — у Освальда есть передовые фабрики по производству героина, морфина и прочей дури, но в остальном он ограничен технологиями этого времени. Поставки ингредиентов на конных телегах, распределение готового товара аналогично. Лошади стоят баснословно дорого, поэтому накладные расходы на логистику будут отнимать солидную сумму от чистой прибыли.
В-четвёртых, проистекающее из «в-третьих» — покупательная способность целевой аудитории. Состоятельные люди смогут позволить себе любые наркотики, но состоятельных людей сейчас исчезающе мало. С учётом одной только логистики, наркота будет стоить существенно дороже, чем в XXI веке, поэтому купить её сможет далеко не каждый. Но даже если Освальд будет работать себе в убыток, лишь бы подсадить как можно больше людей на свою дурь, включаются предыдущие пункты.
В итоге выходит, что наркоторговля сейчас невыгодна, даже несмотря на этическую сторону вопроса. Опиум, насколько он знал, сейчас вполне успешно применяют в медицине, но дальше этого дело не идёт. Потому что, чтобы сидеть на опиуме, нужно состояние, позволяющее покупать его в нужных количествах. А он растёт где-то рядом с Индией, поэтому доставить его в Европу гораздо сложнее, чем наладить трансатлантическую торговлю.
