вытерла нос изодранным плащом.
— Она королева всего Сырнте, а вскоре и всего Мойсехена. А ты, — Пашнари кончиком пальца коснулась носа Катарины, — будешь ее фрейлиной.
— Я? Фрейлина? — глаза Катарины были широко раскрыты и полны надежды. Гемена никогда не считала ее более глупой, чем в тот момент.
— Где госпожа Адиана? — спросила Гемена.
Глаза Пашнари устремились на нее, словно ястребиные, и милая улыбка застыла на ее лице.
— Госпожа Адиана? Кто это?
— Она — наша учительница музыки, — сказала Таша. — Она пошла с нами прошлой ночью, но солдаты увели ее куда-то еще.
— Ясно, — на лице Пашнари мелькнула неуверенность. Она пожала плечами и слегка покачала головой. — Я спрошу о ней, но ты должна понять, что я здесь всего лишь слуга. Я не всегда осведомлена о судьбе пленников принца Мехнеса.
— Врешь! — Гемена прыгнула на Пашнари со сжатыми кулаками, собираясь избить это красивое лицо до крови, но один из стражей поймал девочку и крепко держал. Вместо этого она попыталась пнуть его по голени. — Ты знаешь, где она! Ты просто не говоришь нам.
Пашнари отошла от Катарины и подошла к Гемене. Она провела пальцами по растрепанным волосам девочки, затем сжала их и дернула, заставив Гемену вскрикнуть.
— Я не лгу, малышка. Ты поймешь, что Сырнте не терпят непослушных детей. Замолчи, или я свяжу тебя и брошу в огонь Микаты, независимо от того, одобрит это Сан'иломан или нет.
Гемена прекратила биться, ее ярость была подавлена не тоном Пашнари, а мыслью о том, что ей снова свяжут руки.
— Так-то лучше, — Пашнари выпустила волосы Гемены и повернулась к Таше и Катарине. Она широко развела руки в приветственном жесте. — Тогда идемте, все вы. У нас впереди великий день.
Катарина приняла руку Пашнари и прижалась к ней, пока они шли. Гемена и Таша следовали на шаг позади, ведомые стражами, сплетя пальцы и широко раскрыв глаза, осматривая лагерь.
Гемена никогда не видела столько мужчин в одном месте. В ушах звенело от ударов молотков, лязга дерева, камня и металла. В воздухе пахло потом и лошадьми, горелым деревом и дымом.
— Почему вы здесь? — спросила Гемена.
Пашнари оглянулась.
— Чтобы принести мир в Мойсехен.
— Мы были в мире, пока вы не пришли. Почему вы, на самом деле, здесь?
Служанка ответила смехом, чистым и пронзительным.
— Потому что Сан’иломан — ваша законная королева.
— Это неправда, — сказала Гемена. — Тэсара — наша законная королева.
Таша ткнула ее локтем в ребра.
— Не зли ее снова, — прошептала она. — Есть что-то подлое в этой женщине. Думаю, ей нравится причинять боль.
Пашнари остановилась и обернулась.
Гемена и Таша замерли под ее пронзительным взглядом.
— В моем присутствии нельзя шептаться, — сказала Пашнари.
Таша тяжело сглотнула. Когда она заговорила, показалось, что она проталкивала свой голос через очень маленькое отверстие:
— Простите, госпожа Пашнари. Я не буду делать так снова.
Пашнари отвела их к палатке, выкрашенной в песочные и бордовые полосы. Внутри было уютно, и девочки сели за стол, накрытый фруктами, хлебом, колбасой и сыром. Пашнари велела им есть все, что они хотят.
Таша нервно грызла кусок хлеба, а Катарина сидела, выпрямив спину, и послушно жевала фрукты. Гемена сжала руки по бокам, борясь с желанием коснуться серебряной паутины, спрятанной под ее ночной рубашкой.
Она перевела взгляд с девочек на Пашнари, потом украдкой взглянула на сопровождавших их стражников. Гемене нужно было оказаться в одиночестве, спрятавшись ото всех, чтобы покрутить драгоценный камень и спеть заклинание, которому ее научила Мага Эолин.
Попытка взять с собой Катарину и Ташу усложнила бы дело, поскольку она не знала, выдержит ли медальон более одного человека, и если заклинание не сработает с первой попытки, другой возможности может и не представиться. Но попытаться она должна, ибо она обещала Таше, что сделает это, и, по правде говоря, ей не хотелось оставлять своих подруг наедине с этой неприятной женщиной и этими жестокими мужчинами.
Они ели недолго, слуги принесли большой неглубокий таз, который наполнили водой и усыпали цветами лилии и примулы. Пашнари велела Катарине встать из-за стола и сбросить грязную ночную рубашку, что она и сделала без возражений.
Девушка, опустив глаза, вошла в тазик, где Пашнари мягкой губкой обтерла ее бледную кожу, вымыла руки, ноги, спину и живот, а затем вылила ароматную воду чистыми струями на ее белокурые локоны.
Только когда один из слуг обернул полотенцем дрожащее тело Катарины, а Пашнари позвала Ташу к тазику, Гемена поняла, что ее план побега вот-вот рухнет. Если она разденется, они обнаружат драгоценность и заберут ее. Возможно, они даже узнают о ее использовании, найдут Магу Эолин и убьют ее так же, как убили Ренату.
В панике Гемена отодвинула стул и встала, прижав руку к груди, где она чувствовала тонкие серебряные нити медальона под тонкими складками льняного платья.
— Дитя, ты будешь сидеть, пока я тебя не позову, — отрезала Пашнари.
Гемена взглянула на женщину, затем на стражей по обе стороны от входа в палатку.
— Таша… — начала она, но вид ее подруги, стоящей в луже лилий, обнаженной и уязвимой, украл ее слова.
Гемена моргнула от жжения в глазах. Черная тень обвилась вокруг ее сердца, угрожая перекрыть ей дыхание.
«Сейчас я должна уйти».
Это был лучший способ. Единственный способ. В противном случае никто из них никогда не будет спасен.
— Прости, Таша.
С этими словами Гемена прыгнула между стражами и выскочила на свет дня. Стуча ногами по грязи, она уклонялась от повозок и перепрыгивала через костры, обходила стреноженных лошадей и ускользала от хватки кричащих солдат.
Ее случайный путь привел ее к городской стене, где она побежала вдоль края, пока не заметила обрушившуюся часть, по которой она взбиралась бесчисленное количество раз с Марклом. Грубые камни царапали ее руки и колени, пока она карабкалась наверх. Наконец, она добралась до вершины, прыгнула и, запыхавшись, приземлилась на другой стороне.
Гемена знала каждое укрытие в городе Моэн, но этот пейзаж из почерневших деревянных скелетов был неузнаваем. Куда ей идти? Как ей убежать достаточно далеко, чтобы призвать магию серебряной паутины?
Позади она услышала хриплые крики мужчин и звук камней, падающих под тяжелыми ногами.
Охваченная страхом, Гемена бросилась по остаткам переулка, спотыкаясь о разбросанные камни и щебень. Наконец, она обнаружила, что стена все еще стояла. Она проскользнула за нее, укрываясь под куском лестницы, и вытащила серебряную паутину из тайника.
Солнечный свет попал в кристаллы, заставляя их танцевать внутри паутины. Инструмент загудел от волшебства. Сосредоточив все свои мысли на Маге Эолин, Гемена
