ей на лоб и пробормотал тихое заклинание. Гемена перестала биться и закрыла глаза, подогнув ноги. Кори поймал ребенка, снял с нее плащ и обернул вокруг ее хрупкой фигуры.
— Она переутомлена, — сказал он, — травмирована тем, что случилось, и отчаянно пытается найти магу. Я предлагаю не задавать ей больше вопросов, пока она не отдохнет и не поест нормально.
«Как долго это будет?»
Акмаэль изучал украшение своей матери, лежавшее на его ладони. Он мог быть с Эолин в одно мгновение, на одном дыхании.
— Мой Король, если позволите, — тихо сказал Кори. — Что это за устройство?
— Это было создано королевой Брианой. Оно может привести меня к Эолин.
— Так же, как оно забрало ребенка?
— Возможно, она неправильно применила заклинание.
— Если Мага Эолин доверила ей эту магию, она была уверена, что ребенок воспользуется ею по назначению. Есть причина, по которой она привела ее к нам, хотя я не решаюсь предположить, что это может быть за причина.
Голос Кори на мгновение прервался, странный контраст с его в остальном невозмутимым поведением. Акмаэль заметил напряжение в глазах мага и понял, что он тоже опасался худшего.
— Пока мы не поймем, что случилось в Моэне, — сказал Кори, — слишком велик риск, мой Король, чтобы вы пытались найти ее в одиночку.
Мудрые слова, но неприемлемые. Акмаэль сжал в кулаке семейную реликвию своей матери.
Один выдох. Короткое заклинание.
Кори подошел ближе.
— Мой Король, если мы хотим помочь Маге Эолин, мы должны сначала понять, с чем она столкнулась. Я отведу девочку в замок, присмотрю за ней и допрошу, когда она проснется. К тому времени, когда вы вернетесь с послом Рёнфина, у нас будут ответы, необходимые для того, чтобы действовать.
Акмаэль изучал лицо своего кузена. Хотя они были связаны кровью Восточной Селен, Кори не был тем, кого Акмаэль назвал бы заслуживающим доверия человеком. Маг был верен только своим интересам, порой столь же трудным для расшифровки, как сердце мага.
Тем не менее, помощь Кори оказалась неоценимой в подавлении восстания Эрнана, и, по правде говоря, маг отдал свои знания на службу королю. Самое главное, он был единственным человеком среди подданных Акмаэля, который превыше всего ценил жизнь Эолин. Если у девочки была какая-нибудь информация, имеющая отношение к местонахождению Эолин, Кори ее найдет.
— Очень хорошо, — решил Акмаэль. — Девочка на твоем попечении. Сообщи мне, как только мы прибудем в замок.
Кори кивнул.
Акмаэль вернулся к своему коню только для того, чтобы обнаружить, что его королева согнулась пополам на коричневой кобыле, прерывисто дыша. Он бросился к Тэсаре и взял ее за руку. Ее тонкие пальцы впились в его перчатки, как когти ястреба.
— О, мой любимый король, — она смотрела в его глаза, слезы текли по бледным щекам. — Мой владыка… прости меня.
Закатив глаза, Тэсара соскользнула с седла и упала ему в руки.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Допрос
Мехнес не мог сдержать ярости из-за побега ребенка. Он немедленно послал сообщение Сан'иломан, находившейся примерно в дне пути от Моэна вместе с остальной их армией.
Прибытие Ришоны не могло произойти достаточно скоро. Мехнес жаждал их диких ночей, ее страсти, пьянящего аромата ее раскрасневшейся и влажной от напряжения кожи.
Видение обнаженной и голодной Ришоны довело принца Сырнте до такой степени, что он израсходовал свою потребность на слугу Пашнари, даже когда наказал женщину за то, что она позволила ребенку бежать на свободу. Это было удовлетворительное освобождение, достигнутое с помощью жестоких ударов и жестоких толчков, вызывающих вопли раскаяния и мольбы о пощаде.
Когда он закончил с Пашнари, Мехнес вызвал стражников и потребовал, чтобы они привели госпожу Адиану.
Немного подумав, он добавил:
— Приведите еще одну из тех беспризорников, которых поймали в школе. У кого самое милое лицо. Закрепите ее обычным способом. Я хочу, чтобы она скрылась из виду, но была готова появиться по моему сигналу.
Мехнес ходил по павильону беспокойно и нетерпеливо. Временами даже лучшие из его людей казались медлительными в выполнении своей задачи. Когда он понял, что Пашнари не сдвинулась с того места, где он оставил ее, скорчившуюся и дрожащую на полу, он пнул ее ногой под ребра.
— Вставай, — прорычал он. — Веди себя презентабельно. Ты еще можешь мне понадобиться.
Пашнари с трудом поднялась на ноги, согнув плечи и опустив глаза. Она изо всех сил старалась пригладить свою разорванную одежду и растрепанные волосы.
— Туда, — Мехнес кивнул в ближайший угол. — Подожди, пока я тебя позову.
Уязвленная и раскаявшаяся, Пашнари молча повиновалась.
Его охрана все не возвращалась.
Мехнес забарабанил пальцами по полированному деревянному столу и открыл один из нескольких томов, принесенных его людьми из Экелара маги. Это был увесистый том, прекрасный шрифтом и иллюстрациями, написанный на незнакомом ему языке. Он потянулся к другому, потом к другому и обнаружил, что все они содержат одну и ту же таинственную каллиграфию.
— Будь проклято все это, — пробормотал он. — Какая польза от них, если мы не можем их прочитать?
Наконец, появились охранники с женщиной, Адианой. Мехнес не признал ее прибытие, предпочитая вместо этого делать вид, что изучает книги с праздным терпением, оценивая ее краем глаза.
Она была хорошенькой, эта Адиана, хотя ее красивое лицо было опухшим и бледным после предостережения, которое он сделал ей прошлой ночью. Ее тело было стройным, волосы — тонкими, как корни шелковистой орхидеи, и их оттенок был почти таким же бледным и сияющим.
На его глазах она приняла своеобразную позу, слегка расставив ноги, опустив голову и закрыв глаза. Она напомнила ему девственных жриц Эйрайны, пытавшихся тщетно вступить в общение с богами как раз перед тем, как его люди забирали их всех.
Воспоминание вызвало улыбку на его губах.
Мехнес подошел к пленнице, стараясь не шевелиться, чтобы не нарушить ее транс. Он остановился в паре шагов. Ровный ритм неглубокого дыхания Адианы зажег в нем что-то неожиданное, чувство спокойствия.
Его пульс замедлился, взгляд задержался на темных ресницах, лежащих на бледных щеках. Без предупреждения она открыла глаза, голубые, как Рабельнское море, и спокойные, как его самые тихие берега. Затем женщина сосредоточилась на нем, и страх лишил ее самообладания.
Этот момент принес Мехнесу знакомый прилив удовлетворения.
— Ты плохо спала прошлой ночью, госпожа Адиана?
Женщина отвела
