- И то верно, - подтверждает Алина. – Впрочем, папа не только поэтому меня отправляет в Штаты. Говорит, что времена неспокойные. Недаром Муратов закрыл тебя и ребенка у себя дома.
От такой осведомленности становится не по себе. Хочется сказать ей что-то в ответ, но слова куда-то испаряются и в этот момент в руке оживает мобильный. На дисплее светится номер мамы, я прошу прощения у Алины и тут же снимаю трубку.
У неё проблемы – напарница подставила на приличную сумму денег. Мама плачет в телефонную трубку и боится, что директор магазина её уволит, а я успокаиваю родительницу как могу и обещаю, что переведу деньги на карту уже сегодня. В конце концов, Алине надоедает ждать пока я закончу разговор с мамой, поэтому она подмигивает, машет рукой на прощание и уходит на территорию своего дома.
Проблему с мамой удается уладить в считанные минуты. Я отправляю ей все деньги, которые мне удалось заработать на ведении отчётности для интернет-магазина. Мне ничуть не жалко того, что я лишилась зарплаты. Сумма была небольшой, гораздо меньше той, что была доступна на карте, которую дал мне Андрей. Но эта сумма грела и давала мне возможность поверить в собственные силы. Дальше - больше.
После кормления Илюшка засыпает. Я занимаю себя чем угодно, лишь бы не думать о том, что сегодня возвращается Андрей. Интересно после возвращения в город он сразу же приедет домой? Или на работу? Позвонит предварительно или нет? Нужно будет одеться поприличнее и нанести на лицо макияж.
Чтобы скоротать тянущееся словно резина время, прошу водителя отвезти меня на кладбище. К собственному стыду я давно не была у Леры. Можно придумать сколько угодно причин к своему оправданию, но факт остается фактом. По дороге на кладбище я прошу водителя заехать в цветочный магазин, в котором покупаю букет из белых ирисов.
Быстро ступая по извилистой дорожке, чувствую, как к глазам подбираются слёзы. Мне до сих пор не верится, что Леры не стало. Кажется, что в холодной сырой земле лежит вовсе не она… Это какая-то дурацкая ошибка! Заблуждение! Она вот-вот вернётся и всё как прежде станет.
Я столбенею, когда замечаю силуэт Андрея. Странно, что я не видела его автомобиль на входе. Конечности начинает покалывать, а пальцы разжимают букет цветов, и я едва успеваю подхватить его на лету. Муратов стоит у могилы дочери, сунув руки в карманы брюк и опустив взгляд вниз. Он молчит и думает о чем-то своём. Страшно представить какие мысли блуждают у него в голове. Не должны… не должны родители хоронить своих детей.
В момент, когда я думаю о том, чтобы вернуться в машину, Андрей поворачивается в мою сторону. Наверное, слышит шорох или чувствует, что за ним наблюдают. Взгляд холодный и словно пустой, а лицо нахмуренное, но при виде меня его морщинки между бровей почему-то разглаживаются. Бежать уже поздно.
На негнущихся ногах иду в его сторону.
- Привет, - произношу негромко, а сам Андрей лишь кивает в ответ.
Осторожно опускаю цветы рядом с роскошным букетом алых роз и тут же выпрямляюсь. Ощущение такое, что я заглядываю в самый сокровенный уголок его души… Напрасно я думала о том, что первым делом Андрей приедет к нам. Его тянуло к дочери.
На памятнике изображена фотография Леры. На ней она смеется: искреннее и открыто, обнажая белоснежные ровные зубы. Это было её любимое фото, которое стояло на аватарках во всех соцсетях. Подруга редко грустила и была самым неунывающим человеком, которого я когда-либо знала.
- Ты разговариваешь с ней? – внезапно спрашиваю у Андрея.
Замечаю, как крепко сжимаются его челюсти и напрягается тело. Наверное, не стоило его ни о чем спрашивать. Я дура… Какая же я дура!
- Нет, - отвечает чуть позже.
В голосе нет ни капли злости или раздражения. Только грусть и обречённость...
- А я постоянно. Это некий ритуал для меня… Рассказать, как проходили дни, какая погода на улице и даже то, что творится в мире, который она покинула. Уверена, что она слышит нас, - я замолкаю и до боли прикусываю нижнюю губу, чтобы не расплакаться перед Андреем. – Она знала о нас с тобой… В тот день… В тот день, когда всё случилось, Лера сказала, что видела нас на парковке у отеля. Видела, как мы целовались, как ты обнимал меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я вскидываю взгляд на Муратова и жду одобрения на то, чтобы продолжить этот разговор. Если я только увижу в его глазах что-то похожее на раздражение, то тут же прервусь. В этот момент я чувствую, что обязана об этом сказать.
- Продолжай, - произносит Андрей шумно вздохнув.
- Она говорила, что была не против наших отношений. И про Илюшу она знала… Я о беременности ей одной из первых рассказала.
Запнувшись, понимаю, что хватит. Больше не смогу ничего сказать, потому что мой монолог вот-вот перерастет в истерику. Я вспоминаю бледное лицо Леры, нежный голос и улыбку, которая не покидала её до самого конца. Я всё это помню и никогда в своей жизни не забуду.
Андрей резко берёт меня за запястье и приближает к себе. Его образ плывёт из-за предательски рвущихся наружу слёз, но я держусь как могу. Чувствую терпкий запах парфюма, ощущаю прикосновение теплых рук. Муратов бережно вытирает жгучие слёзы своими пальцами и напряженно всматривается в моё лицо.
- Я буду ждать тебя в машине, - произносит он, заметив, что я успокоилась.
Я понимающе киваю, смотрю ему в спину и, как только его высокий силуэт скрывается за поворотом, слабо улыбаюсь и тихо произношу:
- Прости, что так давно не приходила. У нас с Андреем... родился ребёнок.
Глава 32.
***
Автомобиль ведёт Андрей, но это не означает, что мы едем без охраны. Спереди и сзади за нами неизменно следуют два чёрных внедорожника. Муратов спокоен, и я тоже позволяю себе немного расслабиться.
Неужели так будет всегда? Мы никогда не сможем жить спокойной и полноценной жизнью? Гулять в парке, ходить в кино, посещать массовые праздники в городе? Всегда будем находиться за высокими воротами с круглосуточной охраной? В груди болезненно ноет от одной только мысли об этом, ведь скоро Илюша вырастет и станет задавать вопросы о том, что находится там… за территорией. Он захочет новых знакомств и это будет абсолютно нормально, но не в мире его отца, который тесно связан с криминалом.
- Поужинаем в ресторане? – неожиданно спрашивает Андрей, выдергивая меня из мыслей о будущем.
Этот вопрос застаёт меня врасплох. Тут же хочется ответить: «Да, конечно!», но потом я вспоминаю, что недавно плакала. Моё лицо должно быть опухло от слёз, а ещё я так и не успела сегодня накраситься. Волосы собрала в пучок, надела первую попавшуюся одежду, которую достала из шкафа: чёрные джинсы и трикотажный пуловер.
Это Андрей одет как с обложки дорогого журнала: строгий деловой костюм, чёрная рубашка и поблескивающие на запястье часы. В сравнении с ним я выгляжу замухрышкой… Нет, в ресторан мне определенно нельзя! Я ведь не ждала его так скоро. Думала, что Андрей вернется только к вечеру и я успею привести себя в порядок.
- Извини, сегодня никак, - с трудом выдавливаю из себя отказ. – У меня очень-очень много работы! Я веду отчётность в крупном интернет-магазине одежды. Да и курсовая по менеджменту сама себя не сделает. У меня скоро сессия.
Я заканчиваю врать и замолкаю. Щёки пылают, а в груди плещется обида на саму себя. Наверное, Андрей хотел отметить мой юбилей в романтической обстановке: ресторан, свечи и только мы вдвоем… Он сделал важный шаг мне навстречу, а я взяла и всё испортила.
Отворачиваю голову к окну и тихо всхлипываю. Вечно я так… Андрей пытается наладить отношения, а я отдаляю нас друг от друга. Как и тогда в отеле, куда Муратов пригласил меня в качестве своей жены. Он хотел закрепить наши отношения и показать тем самым, что мы пара. Но из-за собственной ревности я решила ему отомстить. Совершенно глупо и где-то по-детски… Просто мечтала, чтобы он почувствовал себя в моей шкуре и понял, как это больно, когда помимо нас двоих существует кто-то третий лишний. В итоге я сделала только себе хуже.
