– Ты обвиняешь моих людей в их даре, Рэрос?
– Нет, – отрицательно качнул своей головой правитель. – Это ваш выбор. Я не осуждаю его. Ваша память бесценна, но ваши силы уже давно достигли предела. Вы даже не можете самих себя уберечь от зовущей вас темноты. Мир уже давно не тот, каким был прежде. Увы, но многие из твоих подопечных более не могут блюсти наши общие цели!
– Достаточно, – прервал ожесточенную речь Рэроса рослый широкоплечий мужчина. – Я не собираюсь еще раз слышать ваши гневные отповеди, обращенные друг к другу. Я повторяю, мы собрались сегодня не за этим! – он с силой ударил кулаком по деревянному столу и с вызовом посмотрел на своих союзников.
– Поддерживаю, – откликнулся щуплый серолицый алеги. – От имени своей Гильдии и от лица своей госпожи я прошу вас, великие правители, обсудить наше общее дело, а не теряться в дебрях собственных предрассудков.
«Кто бы мог подумать, – глядя на этих двоих, пронеслось в голове у Катарины, – что однажды им будут перечить. Открыто и прямо, не страшась последствий. Те, кто раньше боялся и рот раскрыть в присутствии древних владык, теперь открыто диктуют свои права. Мир действительно изменился».
– Никто не будет вводить войска в Путь. Это недопустимо. Рэрос, ты же знаешь Закон. Несмотря ни на что, ты обязан ему следовать.
– Да что ты знаешь о Законе, Йозеф? – рассмеялся на слова человека правитель Гильдии Огненного Вихря. – Ты думаешь, прочитав его, ты способен принять то, что кровью было начертано нами в первые дни существования Лабиринта?
– Ты забываешься, Рэрос, – одернул правителя Эрэм.
– Я знаю, что говорю, владыка. Покуда существует Закон – мы имеем право ходить по этой бренной земле. Мы имеем право защищать Границу и Лабиринт. Закон незыблем для каждого из нас. Мы должны это помнить. Никто не нарушит древних правил, пока существует этот мир. Да, мир переменился, и мы обязаны это принять, но Закон навеки непоколебим.
– Ты сам себе противоречишь, Рэрос.
– Я знаю, что говорю, Эрэм.
– Ты погряз в собственных противоречиях, правитель, – негромко ответил тот.
– Кто-то же должен указывать вам…
– …Путь? – Катарина не смогла удержаться.
– Путь. Если тебе так нравится, пусть будет он.
– От имени госпожи Лукреции я хочу призвать вас к порядку…
– Замолчи! Ты не правитель, чтоб указывать нам, что делать!
Рэрос никогда не мог сдерживать свою ярость. Она вот-вот выплеснется наружу, уничтожая все на своей дороге. Каждый из правителей понимал чувства главы Мира. Никому из них не нравилось то, что творилось на Совете в нынешние времена. Лукреция уже давно не является на Собрания, игнорируя извечный регламент. Она присылает своих доверенных лиц. Такое отношение коробит. Оно неправильно. Слишком эксцентрично. К тому же, из-за некогда данного разрешения на миграцию в Лабиринт семей представителей Гильдий, теперь образовалась огромная прослойка тех, кто не был в подчинении ни у кого из правителей. Они не считали правильным то, что не имели прав. Как следствие – путч. Тихая революция – и вот в Совете появился пятый. Он представлял голос этого народа.
– Моя Гильдия против вторжения в частную жизнь Пути, – алеги точно плюет в лицо Рэросу.
Для миротворца это пощечина. Грубая и неразумная, но все равно весомая. Глава Мира хмуро окидывает взглядом путницу. Катарина принимает это как должное и, со свойственным ей спокойствием, говорит:
– Ты знаешь, что я не предам свой дом.
– Это не разумно, Катарина, – рассудительный тон Эрэма немного неуместен.
– Это мой дом, и мне решать его судьбу.
Ей никто не перечит. Неплохо, хотя нет – просто прекрасно. Все-таки она добилась своего. Цена значения не имела. Главное, не упустить нить, когда ее паутина закрутит всех в своих тонких сетях. Это важно. Теперь можно и дух перевести. Она это знает, хотя и ничем не выдает своего внутреннего чувства.
– Совет, я призываю вас всех к порядку! – раскатистый голос Йозефа эхом разносится по залу. – Нам нужно восстановить ситуацию, а не усугубить ее. Кто за предложение владыки Рэроса, прошу высказаться об этом вслух, кто против – сделать то же самое. Я напоминаю, что никто не в праве воздержаться от принятия решения. Мы обязаны следовать Закону. Прошу еще раз обдумать собственную позицию и проголосовать. Ваше решение – решение вашей Гильдии, помните это.
Мужчина встал. Он непоколебимой громадой навис над столом переговоров. Высокий и широкоплечий, он ростом не уступал долговязому Эрэму, а силой духа – самому Рэросу. В курчавящихся темных волосах блестела седина, а широкий лоб избороздили глубокие морщины. Йозеф был первым из целой плеяды правителей, кто действительно был достоин своего места.
– Я не могу не сказать «да», – произносит Рэрос. – Путь исчерпал себя, и теперь нам всем нужно помочь ему.
– Я поддерживаю тебя, Рэрос, – Эрэм говорит спокойно и размеренно, как обычно всегда это делает. – Мои стражи всегда готовы помочь тебе в начинаниях.
– Мое слово – «нет», – отвечает Йозеф. – Это не по Закону, а я не хочу обходить древние заповеди.
– От имени госпожи Лукреции и всей Гильдии Земли, я выражаю искренний отказ в сложившейся ситуации, – алеги подтвердил свои прежние слова.
Очередь Катарины отвечать на поставленный вопрос.
Партия началась. Круг замкнулся. Теперь ее ход.
12:00
– Господин серкулус, – обратился к Дэзу пожилой путник, – мы сняли три основных предохранителя, оставив лишь противораспадные щиты и обоюдозамкнутую цепь. Заклятия защиты не пострадали. Оставлены в неприкосновенности все спиралевидные энергетические потоки, оберегающие от возвратного вторжения. Также нашими усилиями снижена плотность у обоюдоострого барьера Бролюса и установлено воздействие онуляции до критических значений.
– Возможны помехи и протомагические завихрения, – перевел слова Миарлиния Тинори, – но теперь вы можете проникнуть за все установленные нами границы.
– То есть попасть на ту сторону, – уточнил серкулус.
– Да, – устало ответил ему маг.
– Вернуться обратно?
– Можете, если наденете на себя защиту.
– Отлично, – слегка качнул головой Дэзмунд Смитт, а затем, уже обращаясь к наставнику Нианона, добавил: – Альберт, сообщи всем. Мы приступаем.
Серкулус краем глаза увидел, как его товарищ побледнел. И без того худое лицо совсем осунулось и приобрело мертвенно-бледный оттенок. Дэзу отчего-то пришла в голову мысль, что телепат, видимо, сегодня так и не позавтракал, и теперь это упущение своеобразно сказывалось на нем, хотя путник и пытался не подавать вида. Теперь истинному стоило определенных усилий связываться с теми, кто находился в отдалении от него самого. Серкулус это видел, но старался не замечать трудностей Альберта. Тот не любил, когда тыкали пальцем на его слабости. Он делал свое дело. Стремился донести слова Дэза до тех немногих, кто сейчас мог быть задействован в грядущей операции.
Все были измотаны. И маги, и телепат, и он сам.
Общими усилиями они смогли спасти Путь от крупных разрушений, но жертв все равно избежать так и не удалось. Все прошло не так гладко, как планировал Дэзмунд Смитт. То, что случилось на плацу, не поддавалось никакому логическому объяснению. Отрывочные сведения, минута в минуту поступающие к ним в самое чрево Лабиринта, заставляли и без того короткий ежик на голове Дэза еще яростнее ощетиниться. Сталист, связавшись с находящимся на поверхности Ацту, наперебой сыпал новыми подробностями. Ныне наверху все более-менее поутихло, но здесь – внизу, где они один на один противостояли остаточному ферменту – все еще продолжалось. Их было слишком мало, чтобы в одиночку остановить необратимую реакцию, которая возникает при сильном и неконтролируемом выбросе магической энергии.
Эта одна из причин, почему путник остался здесь – внизу и не думал в ближайшее время выходить наружу. Присоединиться к своим подчиненным он не мог по многим причинам, одна из которых заставила его возложить временно свои полномочия на Сталиста. Серкулус не стал отпускать наверх магов и заставил Брая работать сразу попеременно на обе стороны. Благо, киборг мог заниматься несколькими занятиями одновременно без ущерба для себя. Он планомерно помогал Дэзу, фиксируя каждый их шаг за отсутствием датчиков, которые сгорели при онулении, и параллельно взаимодействуя в общей сети союзников во время огненных волн и становления защитных полотен.
Тинори и Миарлиний потрудились на славу. Они оба заслужили похвалы за свои старания, вот только приставать с ней нынче – глупое занятие. Маги зверски устали и с трудом держались на ногах, но желания посетить медицинское крыло у них даже не возникало. Знали, что еще не все доведено до конца, и, с трудом выжимая из себя остатки магической энергии, пытались хоть как-то помочь серкулусу.
Мальчишку-некроманта Дэзмунд Смитт так и оставил при себе. Не отпустил. У него были причины так поступить.
