Их роднит священное отношение к слову, которое упорядочивает хаос бытия.
Декабрь 2021
Европейский концерт
В здании Третьяковской галереи на Крымском Валу открылась выставка современных художников Европы, над созданием которой несколько лет работали кураторы и эксперты из Германии, России, Франции и Финляндии. Задуманная председателем правления боннского Фонда искусства и культуры Вальтером Смерлингом, она получила поддержку руководства «Петербургского диалога» – Виктора Зубкова и Рональда Пофаллы. Оценив его политическое значение, свой патронат этому европейскому проекту согласились дать президент Российской Федерации Владимир Путин, президент Федеративной Республики Германия Франк-Вальтер Штайнмайер и президент Французской Республики Эмманюэль Макрон.
«Российская газета» освещала ее берлинскую премьеру в здании бывшего аэропорта Темпельхоф. Авторы экспозиции в Третьяковской галерее нашли свой подход к архитектуре выставки, представляющей 90 художников из 34 стран, по-своему расставили акценты, при этом не изменив ее сути, – сходство проблем, с которыми сталкивались и продолжают сталкиваться европейские художники во второй половине XX и начале XXI веков, не отменяет множественности и многообразия в попытках их осмысления. И хотя просвещенные историки искусств могут дать характеристики тем эстетическим течениям, которые составляют мозаику культурной деятельности во второй половине XX и в первые десятилетия XXI века, они понимают, что творчество настоящих талантов не укладывается в прокрустово ложе интеллектуальных доктрин. В Германии эту выставку называли «Единство в многообразии», а в одном из московских плакатов между этими двумя словами появилась точка. Но точка не отражает существа этого проекта. Между этими двумя словами не должно быть барьера. Я вовсе не собираюсь заниматься поиском стилистических ошибок, в данном случае попытка найти точное соотношение в названии выставки отражает поиск смыслов.
Время крутых исторических поворотов провоцирует новые вызовы, в которых угадываются вечные вопросы о судьбе человека и человечества. Здесь нет простых ответов, хотя современным художникам свойственна дидактичность, назидательность даже в самых зашифрованных эстетических практиках. Многие из них существуют в пограничье искусства и прямого социального высказывания, нередко не замечая глубинного различия между ними.
Именно поэтому интерпретация подчас бывает важнее самого художественного жеста. При этом выдающиеся современные мастера никогда не покидают пространства творческой реальности, их произведения не исчерпываются игрой ума, они всегда озарены вдохновенными прозрениями, природа которых по-прежнему темна и загадочна, что бы ни говорили по этому поводу нейрофизиологи. И эти поистине выдающиеся произведения Ильи и Эмилии Кабаковых, Ансельма Кифера, Моны Хатум, Кристиана Болтански вызывают то душевное волнение, которое не нуждается в рациональном толковании. Именно в московской редакции выставки они приблизились к зрителям. Стандарты советской архитектуры 1960 годов, ограничивающие высоту пространства, сделали эту выставку куда более интимной, чем берлинская, где размах аэровокзала 1934 года, созданного в «большом имперском стиле», поглощал масштабы художественных произведений, созданных после Второй мировой войны.
Важно понимать, что художники, представившие свои работы на этой выставке, черпающие энергию творчества из противоречий современного бытия, не просто хорошо образованны, но погружены в историю культуры, ощущая ее глубинные взаимосвязи. Достаточно взглянуть на «Зимний путь» Ансельма Кифера, который отсылает нас к проблемам немецкого романтизма и призракам Жермены де Сталь и Ульрики Майнхоф, или на гобелен Грейсона Перри «Битва за Британию», заставляющий вспомнить известную картину Пола Нэша 1941 года с таким же названием.
Уверен, что выставка в Третьяковской галерее вызовет немало противоречивых отзывов. В оценках современного искусства ошибаются самые прозорливые мыслители. Достаточно заново прочесть рассказы Аркадия Аверченко или Тэффи – они камня на камне не оставляли от произведений художников «Бубнового валета» или «Ослиного хвоста», которые меньше чем через полвека стали иконами русского авангарда. Проходит время, и то, что вызывало раздражение, становится художественной обыденностью. Однажды Пикассо, которого один из его знакомых критиков ругал за отклонение от классической линии рисунка, заметил, что через полвека эти геометрические решения будут использовать в производстве унитазов. Что и произошло.
«Единство в многообразии» – эта формула существенна не только для современного искусства, но и для культуры в целом. Взгляните на те выставки, что сегодня представлены в здании Третьяковской галереи на Крымском Валу, и вы убедитесь, что этот всеобъемлющий феномен обнаруживает себя не только в географическом, но и в историческом смысле. Когда в одном музейном пространстве можно увидеть наряду с произведениями современных художников творения Михаила Врубеля, Юрия Пименова, Казимира Малевича, Марка Шагала и других мастеров XX столетия, которые творчески конфликтовали друг с другом, а теперь взаимно сопрягаются в художественную симфонию для зрителей конца 2021 года, то эта формула «единство в многообразии» становится вполне очевидной. Как и в новаторской экспозиции Жан-Юбера Мартена «Бывают странные сближенья…» в ГМИИ имени А.С. Пушкина, где внутренний сюжет мировой культуры открывается как остроактуальный коллаж. Мы живем в мире, где надо научиться не бояться незнакомых явлений. Будь то реальные люди или произведения искусства.
Ноябрь 2021
Мера вещей
Спектакль «Война и мир», завершенный Римасом Туминасом в начале ноября 2021 года, войдет в историю Театра имени Евг. Вахтангова не только потому, что премьера была приурочена к его 100-летнему юбилею. Разумеется, магия чисел всегда подогревает ожидания, но смею полагать, мало кто мог себе представить, насколько мощным окажется это художественное высказывание режиссера, четырнадцать лет назад возглавившего легендарный коллектив. Насколько существенным для современного российского театра.
Этот спектакль заставляет вспомнить знаменитое рассуждение Вл. И. Немировича-Данченко о том, что можно построить технически обустроенный театр, в котором без талантливого режиссера и труппы все равно не родится никакого искусства, а могут выйти на площадь три артиста, расстелить коврик и околдовать зрителей магией театрального творчества. Но для понимания случившегося в вахтанговской версии «Войны и мира» этого рассуждения явно недостаточно. После недавней реконструкции сцены Театр имени Евг. Вахтангова оснащен новейшими технологиями, которые позволяют удивлять практически любыми визуальными чудесами, что так искушают современных постановщиков. Однако, владея несметным богатством сценической машинерии, света, звука, всеми возможностями современного компьютерного дизайна, Р. Туминас завораживает эстетикой «бедного театра».
Богач сознательно становится аскетом, открывая театральную мощь «жизни человеческого духа», то непреходящее существо наследия К.С. Станиславского и его учеников, что и поныне не утратило своей актуальности. «Война и мир» – это творческий манифест режиссера, которому оскорбительна мельтешня немалого числа нынешних служителей Мельпомены и Талии, усматривающих в любом спектакле лишь повод для устройства остроумного капустника, переходящего в светское мероприятие. Он сконцентрирован на важнейших проблемах человеческого бытия, раскрывая их с той неслыханной простотой, которая приходит к большим мастерам в пору мудрой творческой зрелости, после того, как они успели прожить яркую и сложную жизнь, сумели заглянуть в бездну небытия и отшатнуться от нее.
Он дарует роскошь общения с героями
