Она улыбнулась – мой ответ ей понравился.
– Но все-таки какое будет второе задание? – напомнила я.
– Тебе так не терпится за него взяться?
– Да, и вы это знаете. – Мой тон был почти резким.
– Ну что ж, девочка моя, – Алевтина ласково улыбнулась. – За вторым заданием ты могла бы прийти и завтра утром. Я, если честно, и ждала тебя утром. Потому что выполнить это задание ты сможешь только вечером.
– А сейчас нельзя?
– Нет, – решительно ответила она, и в ее голосе мне почудилось недовольство. – Сегодня в любом случае поздно, потому что придется далеко ехать. Возможно, тебе будет жутковато.
– А конкретно?
– Тебе предстоит поехать в один поселок и найти в нем здание, где во время войны располагалось гестапо. Это, если ты не знаешь, было при оккупации такое заведение, где фашисты пытали и расстреливали людей…
– Как можно такого не знать?! – возмутилась я.
– Извини. Просто среди нынешней молодежи встречаются и такие, – улыбнулась Алевтина. – Поселок там почти как этот, но с одной разницей – он полностью выселен. Ты не сможешь никого расспросить – живых людей там нет.
Мне показалось странным это последнее выражение насчет «живых людей», но переспрашивать я не стала. Сочтет нужным – сама объяснит.
Но она не сочла нужным. Сказала только:
– После войны поселок остался полуразрушенным и практически безлюдным. Потом его отстроили, заселили… Однако у меня есть информация, что нужное нам здание уцелело, хотя уже никто не знает, где оно. И тебе предстоит его найти.
– Как же я его найду? Может быть, есть какая-то зацепка, примета?
– Нет, никаких зацепок. Придется тебе поднапрячь свое феноменальное чутье, – чуть заметно улыбнулась Алевтина. – Пусть оно снова тебе поможет, как помогло сегодня.
– Сегодня я чуть не ошиблась, – призналась я. – Я сначала подумала на Ивана Звонцова… Ну, на того бородача, отца девочки, которая чуть не погибла.
– Вот как? – Алевтина приподняла бровь. – Что ж, бедный Иван даже не догадывается, как он сегодня рисковал! Шучу, шучу. Но знай – с такими вещами надо быть очень осторожной. Человеческие жизни – не игрушки.
Я призадумалась. Это что же выходит – если бы я позвонила сразу, то подумали бы на Звонцова? А откуда они вообще узнали бы, кого я подозреваю? Мысли читают, что ли?
– Кстати, – вырвал меня из раздумий голос Алевтины, – ты никогда не задавала себе вопрос, сколько жизней прервалось по вине твоего возлюбленного? И сколько еще прервется, если ты его вернешь в этот мир?
На миг я застыла. Вопрос был болезненным. Но тут же вспомнился разговор с Вальдемаром – о, я никогда не забуду этот разговор! – и я мысленно поблагодарила старого упыря за то, что сейчас могла дать Алевтине достойный ответ.
– Если вы не в курсе, вампиры бывают разные – есть высшие, есть простые, есть вообще кладбищенское упырье, которому лишь бы набить брюхо, – ответила я словами Вальдемара. – А высшим вампирам требуется не столько кровь, сколько жизненная сила человека, то есть энергия. Боль, страх, слезы жертвы – вот что им нужно! А может, есть и какие-нибудь иные способы насытить вампира, – добавила я от себя. – Жертва при этом остается живой!
– В курсе, конечно. Хочешь сказать, он у тебя из высших вампиров?
– Не знаю, какая там иерархия, – ответила я. – Но когда Вальдемар запер нас вместе, Вилор был очень слаб от голода и кровопотери, а я думала, что он умер, и долго плакала от горя и страха. И знаете… ему этого хватило, чтобы восстановить силы. Мы сбежали вместе, он полдороги нес меня на руках, и я осталась живой и невредимой!
– Вот как? – на сей раз Алевтина, похоже, удивилась не на шутку. – Знаешь, чтобы достичь такого уровня, нужна долгая и изнуряющая работа над собой… Так ты поэтому регулярно плачешь? Чтобы поддержать его там?
– Да, – откровенно призналась я. – И при этом чувствую, как он думает обо мне… А откуда вы узнали?
– У тебя вчера лицо было заплаканное. Но даже такому вампиру время от времени нужна кровь.
– Даже если так, – ответила я вспыльчиво, – то его возвращение спасет больше жизней, чем погубит!
– Думаю, ты его идеализируешь, – усмехнулась Алевтина. – Но с влюбленными спорить бесполезно. Ладно. Итак, ты едешь завтра вечером. Раньше никак не получится – туда идет один-единственный рейсовый автобус, раз в сутки – в восемнадцать тридцать. Проедешь пару остановок и попросишь водителя остановить на Кущовке. Именно попросишь, потому что с тех пор, как поселок выселен, там больше никто не останавливает. Пройдешь прямо около километра, вот тебе и поселок. А когда найдешь нужное здание – отметишь его большим крестиком на стене. Желательно красным. А утром тот же автобус идет обратно. Вот тебе ручка, запиши номер…
Записав все подробности, я поднялась:
– Спасибо за пирожные.
– Не за что, – Алевтина улыбнулась по-доброму и несколько виновато. – Прости за неприятные разговоры – но, думаю, ты и сама понимаешь…
– Понимаю, – я размашисто кивнула и направилась к калитке.
– И кстати, – остановила она меня. – Здание, пережившее войну, твой вампир определил бы сразу. Потому что стены таких зданий сохранили отголоски боли, смертного ужаса и отчаяния тех времен, и этого уже не вытравить из них ничем. Ну, удачи! Насколько я знаю, сегодня тебе помогли друзья, так вот, для первого раза это простительно. Но в Кущовку ты отправишься одна. Поверь, так будет лучше. Твоим друзьям там будет страшно, и они только станут помехой. А ты…
– А я не имею права на страх.
Когда я возвращалась домой, мне снова казалось, что за мной кто-то следит. Казалось совсем чуть-чуть, а все же неспокойно было.
Может, тут и правда что-то неладное, в этих лесах за озером? Ночь, лес, места безлюдные… Я почувствовала огромное облегчение, когда увидела издали светящиеся над склоном окна нашего дома.
Мои друзья собрались на кухне. Кремнева в ярко-розовом костюмчике исполняла на столе какой-то фееричныйй танец. То есть это она, наверное, считала его фееричным, а получилось нечто под названием «только бы не упасть», потому что стол поскрипывал и шатался. Лилька выстукивала по батарее ритм, а Колька бегал вокруг стола, готовый в случае чего поймать Наташку.
Егор же сидел в углу на диване и с любопытством перелистывал какую-то книгу.
– Привет танцорам! – Я прошла через кухню и уселась на диван рядом с Егором. – О, интересное ты себе чтиво выбрал!
Книга, которую он читал, оказалась сборником русских народных сказок.
– А что? Весьма поучительно! – Егор поднял палец и стал читать вслух: – Сокол принес живой воды, а ворон – мертвой, побрызгали они Ивана-царевича… Ладно, – он закрыл книгу. – Вообще-то это не мое чтиво, а твое. Ты ее тут читала и оставила на диване.
– Я?!
– Уж точно не мы, – ответила Кремнева, слезая со стола. – Она со вчерашнего дня лежит здесь, я думала, это ты читаешь. Нет? Значит, кто-то взял посмотреть и на место не положил.
Она отобрала у Егора книгу и стала вертеть головой в поисках книжной полки. В кухне таковой не оказалось, и она вышла в гостиную. А я вспомнила, что в этом доме не было ни одной книжной полки или шкафа.
Дело в том, что я, попадая в незнакомый дом, первым делом выискиваю взглядом книжный шкаф. И по стоящим там книгам сужу о хозяевах дома, а еще могу выпросить какую-то книжку почитать. Если же книг в доме не оказывается, то о хозяевах у меня складывается очень невысокое мнение.
Так вот, попав в этот дом, я в каждой комнате искала взглядом книги, но нигде их не нашла. Везде царил идеальный порядок, ничто не валялось, где попало, но книг не было.
– Не знаю я, где ее взяли, сама ищи ей место. – Это вернулась Кремнева и сунула книгу мне в руки.
Я взяла, пролистала. Книга была старой, с пожелтевшими краями страниц, пахла пылью и мышами…
Стоп!
Книги в доме все-таки имелись. В комоде в черной комнате! Но как эти сказки тут очутились? Неужели я, забывшись, занесла их сюда и бросила на диване?
Да нет же. Когда я выходила из черной комнаты, в моих руках книги быть никак не могло, потому что я обеими руками держала… Да, я держала табуретку! Которой чуть не убила бедного Сашу.
И тут же вспомнилось другое. Когда я спустилась с чердака, куда ходила переодеваться, Саша ждал меня здесь, в кухне, листая какую-то книгу. Он еще положил ее… да, пожалуй, на диван. Так что это она и есть.
Он что же, в мое отсутствие заходил в черную комнату? М-да, любопытный мальчик…
А может, Саша и не виноват, как не виноват был Колька? Может… Что творится в этом чертовом доме?!
На душе снова стало тревожно. Я взяла книгу и вышла в коридор. Ключ по-прежнему висел на двери черной комнаты, вечно я забываю его спрятать! Преодолев нахлынувший страх, я отперла дверь, сунув ключ в карман, и решительно вошла. Здесь все было по-прежнему. Заходил сюда кто-то или нет?..
Я открыла знакомый ящик комода. Помню, он был настолько забит книгами, что в него не влезла бы и тоненькая тетрадка. Но теперь здесь имелась пустота – как раз на одну книгу.
