– Можно один вопрос? Вдруг для разнообразия ты даже сможешь на него ответить.
Даже в темноте Вейд сумел разглядеть, как блестят от слез ее прекрасные глаза.
– Если смогу, то обязательно отвечу.
– Все это было лишь ради земли? Свидания, Новый год в Нью-Йорке, клубника с шоколадом… Все начиналось как игра, но очень быстро правила изменились. Во всяком случае, для меня. И я надеялась, и для тебя тоже. Так ты просто пытался очаровать меня, чтобы добраться до земли, или все это действительно для тебя хоть что-то значило?
Еще как значило. Вейду хотелось во все горло прокричать ответ, а потом подхватить ее на руки и зацеловать до потери чувств. Но видя ее нахмуренные брови и застывшие в глазах слезы, он так и не смог решить, спасет ли правда хоть что-то или, наоборот, все окончательно испортит. Станет ли ей легче, когда она услышит, что у них действительно что-то было, а он все испортил, или лучше притвориться, что все это было лишь игрой?
– Тори, я…
– Подожди, не отвечай. Я передумала и не хочу ничего знать. Прощай, Вейд.
И перед тем как за ней закрылась дверь, он все же успел увидеть, как по ее щеке скатывается одинокая слезинка.
Глава 10
– Паршиво выглядишь!
Оторвавшись от созерцания своего рабочего стола, Вейд встретился взглядом с Хитом. Последние несколько дней он не отвечал ни на звонки, ни на сообщения, так что рано или поздно к нему обязательно наведался бы кто-нибудь из родственников. А Хит жил и работал на Манхэттене, так что неудивительно, что эта почетная обязанность досталась именно ему.
– Восемь дней, тринадцать часов и сорок две минуты. Похоже, Линда из бухгалтерии угадала точнее всех.
– Очень смешно. Что с тобой случилось?
– Ничего. – Вейд пожал плечами. – Просто я очень занят. После праздников всегда наваливается куча работы.
– Ну конечно. Ответь, что с тобой?
– Со мной все в порядке.
Налив себе содовой, Хит непринужденно развалился в кресле для посетителей, закинув ноги на стол.
– Похоже, Броди угадал.
– Что угадал? – нахмурился Вейд. – Я с ним даже не разговаривал в последнее время.
– Не важно. Главное, что он угадал. Ты влюбился.
А Броди-то что известно о любви?
– Это бред.
– Между прочим, она тоже тебя любит.
– И с каких это пор все мои родственники стали психоаналитиками?
– Мама как-то встретила Тори в магазине, и, по ее словам, она выглядит ужасно. Молли не понимает, что у вас случилось, и очень из-за этого переживает.
– Я не собираюсь ни с кем встречаться только для того, чтобы порадовать мамочку. И вообще, ей давно пора переключиться на тебя.
– А зачем ей понапрасну тратить время? Я уже женат.
– Ну конечно, только если ты и маме это скажешь, она сразу же потребует от тебя внуков.
– Это к делу не относится. Сейчас речь о том, что вы с Тори понапрасну себя изводите.
– Я себя не извожу.
– Тогда почему ты всех избегаешь и сидишь в офисе с мешками под глазами? Ты серьезно считаешь – я поверю, что с тобой все в порядке, когда у тебя даже галстук с рубашкой не сочетается?
Вейд только сейчас заметил, что к голубой рубашке надел светло-зеленый галстук вместо голубого в полоску. Но если не спать несколько дней подряд, можно еще и не до такого дойти.
– Новые соседи слишком шумят, а после выходных на ферме я привык спать в тишине.
– А та рыжая красавица, которой ты всего неделю назад разбил сердце, совершенно тут ни при чем?
Поняв, что просто так от брата отделаться не получится, Вейд сдался:
– Без меня ей будет лучше.
– А может, она сама должна это решить?
– Да какая теперь разница? Она меня ненавидит.
– Сомневаюсь. Скорее она просто в тебя влюбилась, и именно поэтому твое предательство так больно ее ранило.
– Она этого не говорила.
– А сам ты до этого додуматься не в состоянии? Да и в любом случае, сам-то ты ее тоже любишь.
Вейд снова почувствовал ту боль в груди, что осталась после разрыва с Тори. Стоило ему хоть на минуту забыться во сне, как эта боль мгновенно его будила, и он даже заподозрил, что умирает, и на всякий случай поискал в Интернете признаки сердечного приступа. Но, похоже, дело тут не в скорой смерти, а в безнадежной любви к женщине, которая его ненавидит.
– Она никогда не простит мне вранья. Но и рассказать, что мы там на самом деле искали, я тоже не могу.
– Никто из нас никогда не забудет того дня. Но двадцать три часа в сутки я могу спокойно жить, не вспоминая о прошлом. А как насчет тебя?
– Раньше и я так жил, но после того, как узнал, что отец продал землю…
– А до этого? Был ли ты счастлив?
Вейд никогда не любил этого слова.
– При слове «счастье» мне приходят на ум лишь щенки и радуга. Но я был вполне доволен собой.
– А сейчас?
– А сейчас, как ты выразился, я понапрасну извожу себя.
– Мы решили, что ты должен ей все рассказать.
– «Мы»? Вы устроили без меня секретную встречу?
– Что-то вроде того. Пообщались по скайпу и решили, что ты не должен ради нас отказываться от своего счастья.
Вейд чуть не рассмеялся, но потом понял – Хит говорит серьезно. Неужели они не понимают? Он всю жизнь их защищал и не может просто так взять и кому-то все рассказать только потому, что они на это согласились. Пусть даже этим кем-то и была Тори.
– Я не собираюсь никого подставлять из-за женщины.
– Подумай, Вейд, это не просто женщина. Это женщина, которую ты любишь. Хочешь на ней жениться?
Перед его мысленным взором мгновенно появилась счастливая Тори в белоснежном платье.
– Сомневаюсь, что она на это согласится.
– Но после свадьбы ты сможешь ей все рассказать.
Вейд наконец-то понял, что они задумали. Если она станет частью их семьи, ее нельзя будет заставить давать в суде показания.
– Она не выйдет за меня, если я ей все не расскажу. Но я не могу ей все рассказать, пока она за меня не выйдет. Ничего не изменилось.
– Не согласен. Теперь у тебя есть любимая женщина, которую ты хочешь взять в жены. По-моему, ты уже на верном пути, так что тебе осталось только ей самой во всем этом признаться.
– Я себя уже представляю. «Дорогая, я тебя люблю, выходи за меня замуж, и тогда я тебе расскажу, как зарыл тут одного парня и боялся, что, строя дом, ты случайно на него наткнешься».
– Лучше просто скажи, что любишь и не можешь без нее жить.
Вейд задумался. Последние дни он только и делал, что вспоминал их последний разговор и захлопнувшуюся у него перед носом дверь. Но если Тори узнает всю правду, то наверняка сможет его простить.
Хит уверен, что у него еще есть шанс все исправить и теперь он может ей все рассказать. Но Вейд все равно сомневался. Сможет ли Тори снова ему поверить? А вдруг уже слишком поздно?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
