— Есть!
…Конечно, ей нужен был помощник. Сильный, возвышенно мыслящий, понимающий толк в садоводстве, любящий цветы и вообще все живое.
Ах, эта почва планеты Совершенство! Невозможная вроде бы даже в теории, непредставимо щедрая! Когда Регина переселилась сюда, в этот милый Поселок, ей поначалу казалось абсурдом растить на соседних грядках кабачки, ямс и шафрановый паутинник из полярных областей планеты Нью-Скотленд. Но здесь росло все, и росло, притом, со сказочной быстротой. На одном конце участка — эдельвейсы, на другом — бананы. Эфеб-кипарис и сибирская пихта — вся в зеленых пуховых платочках. Милая северянка голубика и красотка из земных тропиков — тигровая станголея. Регина хотя и не вполне доверяла своим глазам, тем не менее ставила все более рискованные эксперименты. В итоге она заполучила фантастический сад. Сад, о котором мечтала всю жизнь.
С таким чудом в одиночку ей ни за что не справиться…
Регина не была уверена в том, что ей подходит этот Кирилл. Хотя, конечно, в нем чувствуется рыцарь! Поистине учтивый человек… Как он сказал? Кажется, вот так: «Счастлив видеть вас, госпожа Регина…» А в самом конце? Чертовски романтично: «Поверьте, ничто в мире не помешает мне явиться в назначенный час…» Его одеяние несколько старомодно, однако видна, определенно видна тяга к изяществу. Пиджак цвета дыма с пламенем, леопардовый галстук, черные, зачесанные назад волосы, внутреннее благородство, сквозящее в каждом жесте, каждом взгляде… Мужественный облик, лишенный, впрочем, избыточной брутальности.
«У него есть вкус», — окончательно решила хозяйка Розария.
Ее мысли плавно перетекли на предстоящее свидание и приняли иной оборот. Что он увидит? Привлечет ли его это? Сумеет ли она стать властительницей дум рыцаря Кирилла?
Человек, способный воспринимать прекрасное в полной мере, обязательно по достоинству оценит Тростниковый пруд с кувшинками, местными декоративными лягушками и очаровательными ню-сверрийскими тритончиками. И альпинарий на мшистом камне. И узенький ажурный мостик над чистым ручьем. И плакучие ивы, тянущие тонкие ветви к хрустальному потоку. И кованую решетку ворот. И воздушные башенки с зеркалами. И аромат роз. И стильную ветхость гобеленов по сотне евродолларов за штуку. Непременно оценит.
Как встретить его? Она встала перед отражателем дизайн-блока. Мысленно представила себе: стиль «неоджангл» с милыми косичками? Нет. Стиль «дух воды» с хохолками? Нет. Стиль «здравствуй Элвис»? Нет, нет и нет! Вульгарно! «Святой Эльм» с разноцветными огоньками, вольно перебегающими по прическе? Она будет похожа на рекламную иллюминацию. «Мон Пари» с голограммами, нанесенными поверх двух слоев текучего грима? Некоторые пугаются…
«Будь проще, милая…» — сказала она себе и решительным движением распустила длинные каштановые волосы.
…Замок на холме он увидел издалека. Оценил. Мощные псевдолитовые башни со сверкающими тарелками лазерных конденсаторов. Там, кстати, можно было бы разместить киберов с неуправляемыми ракетными снарядами. Позиция — во! Это он как специалист говорит. И фальшивый водоем — что надо. Шашки взрывчатки на длинных ножках, замаскированные под растительность неизвестного типа. Ядовитые гады в воде. Наивно, по-детски… но непрофессионалы тут могли бы и загреметь. Серый булыжник с накладным мхом скрывал пулеметную амбразуру. Просто обязан был скрывать. Точно. Что-то там виднеется. Только ставить надо не так открыто. Ага, вот и водяной ров. Умно сработано. Неглубоко, но внизу — засасывающий слой. Мостик только один. Узкий. Хорошо пристрелянный. Хлипкий. После второй-третьей попытки прорыва можно его. подорвать прямо под неприятелем. Или над неприятелем… Взять на заметку: до фокуса с мостиком никто из парней еще не додумался. Газовые накопители… неумелый камуфляж типа «Дерево — МП». Старье. Ворота из ферроморфа, решетчатые, в комплекте с генераторами электротока, которые… которые спрятаны… не пойми где. Значит, хорошо спрятаны.
Ворота открылись и пропустили его.
Одуряющий депрессант с цветочным запахом. Оригинально, хотя и не очень надежно. Грязные тряпки на стенах скрывают камеры наблюдения и стрелковые точки киберов.
Регина из Кремато… виноват, из Розария круто поднялась в его глазах. Конечно, все это нагромождение — жуткое любительство, и он обучит ее всему, что знает. Многое придется переоборудовать… — он погладил бритую под ноль голову, мысленно оценивая стоимость первоочередных работ. Но! В целом — сразу виден здравомыслящий человек, понимающий толк в безопасности.
Она встретила его в тренировочном зале. Гибкая, как хищная кошка, черные волосы растрепаны, глаза горят, лицо раскраснелось. Регина боролась на равных с отличным тренажером «Single combat — JH» марсианской поставки.
— Боец Кирилл прибыл.
— Расслабься, боец… Хлебни пивка, воин. Она протянула ему открытую банку.
— Не откажусь.
Струйка потекла по подбородку и упала на камуфляжные разводы.
— Я восхищен, госпожа Регина. Все оборудовано по первому слову… Враг не пройдет. Я опытный солдат, и я испытал чувство уважения к вам.
— К тебе.
Тут ему надо было приниматься за дело. У Кирилла имелась краткая информационная сводка, заготовленная специально для нее.
— Значит, так… Одиночество сводит с ума любого бойца. Население тыла должно всемерно помочь. Сближение прогнозируется продуктивным. Считаю своим долгом предложить долговременную связь. Не возражаю против официальной фиксации. Цель на радаре ясно видна!
Последней фразой про цель на радаре он гордился. Это было четко для женсостава. В смысле, для женщин. Чтобы поэтично. Полевой курс спецпропаганды убедил Кирилла: мужчинам не обязательно, чтобы поэтично, а женщинам — обязательно.
Она улыбнулась. Его подготовка и выправка должны были произвести на нее впечатление. Так и произошло.
Два часа они обменивались боевым опытом. Час совместной физподготовки: кросс по местности типа «джунгли». Спарринг. Походный ужин. Сухпайками, как в зоне многодневных боевых действий…
Потом целовались.
Кирилл чувствовал себя счастливым. Что нужно простому воину, если есть у него счастье понимания…
…Все вышло слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Его восхитили пруд и кованая решетка, мостик и гобелены. Он прямо сказал: «Я человек искусства и не могу не испытывать глубокого уважения к вам…» А потом произнес удивительную, страстную речь о безумных страданиях одиноких душ, о том, сколь печальна жизнь мужчины-интеллектуала, когда некому поддержать его в минуты изматывающей депрессии, и о том, сколь неоправданно современное молодежное поветрие — отказываться от прочных привязанностей, брезговать старой доброй любовью на всю жизнь до крематория, ставить ни во что древний институт брака и пылание истинных страстей… Закончил Кирилл великолепной поэтичной фразой: «Моя душа, как трепетная птица, будьте же охотницей, целящейся в нее из лука…»
Кирилл понимал ее с полуслова, с полувзгляда… Предупредительный, утонченный человек, с необыкновенным вниманием относившийся к каждому ее слову. К тому же он был по-настоящему красив. Юный рыцарь-интеллектуал. Эта его артистическая шевелюра… О! Ей давно так не везло с мужчинами. К своим сорока годам Регина целых два раза отваживалась завести роман! Не всякая современная женщина станет рисковать подобным образом, но ее страстная натура звала к приключениям духа. Результаты, к сожалению, бесконечно разочаровали Регину…
Одно маленькое сомнение тревожило ее. Совсем недавно, мучимая разладом с этим неотесаным чурбаном — Пьером из Гостиницы Байкеров, — она занялась апргрэйдом своего Дома. Она хотела забыть о мужчинах. Желательно, надолго. Так и получилось. По совету представителя фирмы, Регина в числе прочего добавила новомодный «контактный слой» к главному контуру жилой зоны. И… и… может быть… Но вскоре она отбросила эту каверзную мысль. Разве может «контактный слой», по сути, простая электронная приставка к набору основных программ, заменить человеческое общение? Духовность? Тонкий ум? Чуткость? Исключено.
Два часа он ей читал стихи и проявил себя как истинный эстет. Не менее часа она водила Кирилла по оранжереям, показала ему любимую Сиреневую аллею в саду и озеро Тихих Грез у самой границы участка. Он первым обнаружил в мангровых зарослях на заводи Туманных Рассветов семейство терранских бешеных груздей, едва-едва проклюнувшееся из-под земли… Потом они вступили в дружескую дискуссию о сравнительных достоинствах театра кабуки и неоэкспрессионистского камер-сценизма. Знаниям Кирилла позавидовал бы магистр искусств! Сердце подсказывало ей формулу пленительной капитуляции: «Ах, я пропала…» Затем она накрыла скромный ужин в беседке Уединенных Размышлений. Ничего особенного: индейка с трюфелями, сасими из венерианского усача, бланманже, банановый сплин, десерт из юных бешеных груздей с собственного огородика. Ей припомнилось, как мерзкий Пьер совершенно неадекватно критиковал ее фигуру и даже позволил себе наглое высказывание, будто она слегка… хм… полновата! Невиданное бесстыдство, неслыханная бесцеремонность! Жизнь так тяжела, отчего же не предаться милой слабости гурманства, скрашивающей наши дни?
