— Вы написали сценарии, по меньшей мере, к трем фильмам, которые можно отнести к фантастике…
— Во-первых, нужно сначала разобраться с тем, что такое фантастика. Сам я поклонник фантастического реализма. Это вид искусства, в котором фантастика объясняет реальную жизнь, внутри которой мы обитаем — социальную, культурную. Фантастика Гоголя объясняла эту жизнь — вплоть до «Вия». Фантастика Булгакова, скажем, «Мастер и Маргарита» — объясняет и советскую реальность, и мировую историю-мистерию с Пилатом и Христом (естественно, с точки зрения автора). Я сторонник подобной фантастики. Но я очень не люблю фантастику, которая ставит другие цели — запутывать жизнь, развлекать и отвлекать, наподобие дозы наркотиков. Мне кажется, что жанр фэнтези напоминает суррогат химических наркотиков. Потому что фэнтези, поставленная на поток, жизнь запутывает…
Я не знаю, насколько в этих трех фильмах мы объяснили жизнь, насколько были оправданны фантастические элементы. Во всяком случае, в картине «Посвященный» — сценарий назывался «Ангел истребления» — я пытался что-то сказать о своем поколении, которое не способно к деятельности и, как мне тогда казалось, не способно к насилию. По крайней мере к насилию, за которым стоит благородная идея спасения человечества. Сами по себе мои сюжеты нефантастические, но в «Посвященном» было сделано такое вот допущение, взятое из пушкинского стихотворения «Пророк»: «И шестикрылый серафим на перепутье мне явился…» Здесь появляется ангел и дает герою право судить и истреблять зло, но герой отказывается от дара. Конечно, тогда я был наивен и еще не предполагал, что люди моего поколения как раз и составят костяк «новых русских». Они переступают через мораль, через этику, через запреты во имя собственного обогащения и под прикрытием идеи личной свободы. Идея личной свободы — это такая дымовая завеса спецоперации. А личное обогащение — сама суть спецоперации… Я не догадывался, что мое поколение будет способно на подобное. Но даже у «новых русских» моего возраста я замечаю сейчас усталость и озлобленность. А значит, для них не очень органично подобное состояние — как и все, что они проделали со страной и с собой. Даже те из нас, кто переступил запреты, все равно остались рефлексирующими людьми. Им поставишь «Rolling Stones», «Beatles» или «Deep Purple», и они заплачут и начнут рефлексировать. Вот о таких людях и рассказывает фильм «Посвященный»… Но уже их дети лишены даже рефлексии.
— А «Господин оформитель»? Эту картину вы сняли с тем же Олегом Тепцовым, но раньше «Посвященного».
— В этом фильме фантастический сюжет также используется нами, чтобы яснее показать и как-то разъяснить определенную моральную проблему. Там все просто. Эта картина была придумана на кухне у Олега. Модельер сделал манекен девочки, которая вскоре умерла, а манекен потом ожил и убил модельера. Вот, собственно, и все — этическая проблема, решенная фантастическими методами.
— С картиной «Дни затмения» была другая ситуация. В основе лежал сценарий, написанный братьями Стругацкими, режиссером выступил ваш постоянный соавтор Александр Сокуров…
— Да, эта картина стоит особняком. Александр Сокуров вообще очень осторожно относится к фантастическому элементу, и в этой картине происходила, я бы сказал, борьба с фантастикой. В повести «За миллиард лет до конца света», которая легла в основу сценария, гениальный сюжет! О том, как что-то в природе, в космосе препятствует интеллектуальной деятельности человека и ставит ему планку. В первом варианте сценария так и было: ученый делает открытие, но кто-то или что-то бьет его по рукам. Режиссер приступил к съемкам и вдруг понял, что не хочет снимать этот сюжет, а желает рассказать о том, как социальная и культурная жизнь бьет человека по рукам. Не космический закон, а вот эта социальная и культурная жизнь ставит запреты, потому что ты не такой, как другие, потому что ты более тонкий человек, чем другие, и они, эти другие, тебя уничтожают… Близкий сюжет, но иной. Для такого поворота мне пришлось прекрасную повесть Стругацких «перелопатить». Сокуров захотел провести съемки в Красноводске, где прошла его молодость. Его привлекла эта идея: иноязычная среда, мусульманская культура и внутри — русский человек. Фантастические элементы, имеющиеся в этом фильме, суть «атавизмы» Стругацких, которые режиссеру и сценаристу не удалось до конца перебороть. Так что, если смотреть с точки зрения фантастики, то это несчастная картина…
— Но, кстати, был ведь еще один соавтор сценария — Петр Кадочников.
— Сценарий, написанный Стругацкими и Петром Кадочниковым, долгое время лежал на «Ленфильме». Я уже не помню, то ли Петр сам хотел его снимать, то ли он был только соавтором, а режиссера не было… А потом он погиб. Он полез на сосну смотреть закат, а ветка под ним обломилась. Вот такая поразительная и ужасная история… Вообще вокруг этого сценария все время происходили какие-то мистические события. С авторами картины начали случаться примерно такие же истории, как с их героями. Но в фильме роль мистического элемента снижена.
— А как вам кажется, почему российская кинофантастика никак не выйдет из спячки? Ведь были же отличные картины…
— Причина кроется и в экономике, и в культуре — в привычках культурного слоя. Во-первых, экономически это все трудно делать из-за технологической отсталости. Технологический прорыв «Звездных войн» в конце 70-х похоронил всю советскую кинофантастику. Выяснилось, что в одну фантастическую картину нужно вкладывать деньги десяти советских картин. Во-вторых, наша литература всегда тяготела не к фэнтези и не к звездам, а к фантастическому реализму — к тому, о чем я говорил выше — а в кино по этому пути очень мало кто шел, все побежали за Голливудом…
— Было время, когда мы шли впереди Голливуда: на фильмах Павла Клушанцева учились Лукас и Кубрик.
— Да, но российская интеллигенция никогда не любила советскую власть, и руками интеллигенции нынешняя элита ее и похоронила. А когда закапывается целый исторический период, люди оказываются зациклены не на том, что происходит на Марсе, а на том, что на Земле — на всякого рода социальных проблемах и на кукишах в карманах, которые нужно показывать. Хорошую картину с кукишами в карманах легче снять, чем хорошую фантастику. И еще есть одна причина — дело в мозгах продюсеров. Для многих из них кино — это блатная песня, переложенная в сюжет. И они во многом правы — это метод изготовления поп-продукции. Страсти, бабы, карты, деньги, два ствола… Такая модель пока доминирует и при этом не требует больших вложений…
Сейчас возникла катастрофическая ситуация — те люди, которые могут что-то делать практически, начисто лишены сознания. Это поразительно: если человек дееспособен, он пуст, а если ничего делать не может, значит, что-то там внутри есть. Вот и все…
Беседовал Андрей ЩЕРБАК-ЖУКОВ
Фото Алины РОДИНОЙ
Рецензии
Стертая память
(2009 lost memories)
Производство компании Indecom Cinema (Южная Корея), 2002. Режиссер Си-Мьюнг Ли.
В ролях: Донг-Кун Джанг, Кен Митсуиши, Кил-Канг Ан и др. 1 ч. 46 мин.
Альтернативная история — жанр в кино довольно редкий. Несколько чаще встречаются сюжеты с путешествиями во времени и временными парадоксами. Однако все это, да еще и замешанное на высокобюджетном боевике по-восточному в исполнении корейских кинематографистов, являет собой зрелище весьма яркое и необычное. И не без претензии — недаром фильм с успехом прошелся по европейским фантастическим кинофестивалям, попав в номинацию на португальском «Фантаспорто» и завоевав премию зрительских симпатий на фестивале во французском Жёрармере.
Действие происходит в 2009 году в Объединенной Японии, владеющей значительной континентальной частью Дальнего Востока, в том числе и городом Сеулом, где японские силы правопорядка ведут борьбу с подпольными корейскими националистическими группами. Главный герой, полицейский корейского происхождения, начинает догадываться, что целью атак Сопротивления стало похищение некоего древнего музейного артефакта. В завязке фильма мы видим момент исторической развилки: неудача покушения на крупного японского политика в 1909 году в конце концов приводит к тому, что в середине века Япония участвует во второй мировой войне на стороне американцев, избегает трагедии Хиросимы (атомные бомбы падают на Берлин), захватывает Маньчжурию, подавляет корейскую борьбу за независимость, а к началу третьего тысячелетия становится лидирующей мировой державой. Герой картины, преследуемый всеми и вся, узнает страшную тайну — покушение в 1909 году предотвратил японский «засланец» из будущего, переместившийся во времени при помощи древнего артефакта. Корейское сопротивление пытается просто восстановить справедливость…
