Линдсей довольно рассмеялась, радуясь тому, что он смотрит на нее. Она вытянулась, как кошка, впитывая в себя тепло солнечных лучей, точно подогретое масло.
— Это полезно для сердечно-сосудистой системы. Я говорю о ходьбе.
Он что-то прошептал в ответ с показным недовольством, приник к ней губами, и они принялись целоваться — нежно, сладостно, горячо. Неистовая страсть, испепелявшая их несколько минут назад, переросла в какое-то более глубокое чувство. Он улыбнулся, оторвавшись от ее губ.
— Надеюсь, ты не горишь желанием вернуться в Бостон?
— Могу ли я узнать, что ты задумал?
— Наверстать упущенное, — проворковал Райан. — Нам нужно восполнить три года, лишенных любви, мадам…
— Не я виновата в нашей разлуке, — сонно пробормотала Линдсей, даже не придавая значения этим словам, пока не заметила, как Райан слегка напрягся.
— Нет, — жестко сказал он. — Нет, пожалуй.
Он перекатился на спину, и Линдсей вздрогнула, когда прохладный ветерок овеял ее обнаженное тело, прежде согретое его теплом. Она хотела что-то сказать, но казалось, все было уже сказано прежде.
Растворившись на мгновенье в неистовом, незабвенном восторге любви, она забыла о прошлом. Для нее ничего не существовало в мире, кроме них двоих и полной гармонии их чувств. Будто не минуло трех долгих лет разлуки.
Райан лежал очень тихо, она повернулась к нему и заметила, что он смотрит в небо, лицо его было задумчивым и немного суровым. Она вздохнула и перевела взгляд на старый каменный амбар. Его руины высились безмолвно на фоне неба — точно загадочный памятник тщете человеческих устремлений.
— Райан, я…
Он перевернулся на бок и тут же заставил Линдсей замолчать, медленно, долго целуя ее.
— Давай ненадолго забудем обо всем, кроме этих счастливых минут, Лин. Малышка, давай проведем вместе несколько часов. Это все, о чем я прошу.
Конечно, это была почти невыполнимая просьба. Где-то в глубине души Линдсей не соглашалась с ним, но она разомлела в сладостных объятьях, уютно, удобно устроившись возле него, ей так не хотелось спорить с Райаном. Однако тщетно было надеяться на воцарение безоблачного мира между ними они все равно не перестанут дразнить друг друга и в конце концов дойдут до взаимных упреков и оскорблений.
— Хорошо, — прошептала Линдсей и потянулась к Райану, готовая раствориться в его нежных объятьях. — Пускай будут только эти счастливые минуты…
— Смотри под ноги. — Райан оставил Линдсей у двери и пошел зажечь свет. — У входа осталась пара нераспакованных картонных коробок.
Линдсей нерешительно проникла в обшитую панелями прихожую городского дома Райана в Бикон-Хилле.
— Осталось все так, будто ты никуда и не уезжала.
— Агнес Вандерштадт открыла мне квартиру две недели назад. Она принесла из кладовки вещи, и я убил уйму времени, распаковывая их.
Линдсей согласно кивнула и медленно поднялась по пяти широким мраморным ступеням в большую комнату. Агнес, много лет прибиравшая раз в неделю квартиру Райана, относилась к своим обязанностям с присущей, датчанкам аккуратностью. Воздух и доме еще сохранил запах мастики для натирки полов и лимонного масла.
У дальней стены глыбился большой мраморный камин, по обе стороны от него стояли книжные шкафы — от пола до потолка. На соседней стене виднелось еще больше книг — сотни изданий по архитектуре с подробными указателями содержания и технические справочники. Мебель была тяжелой, темной, добротной, кое-где новая, кое-где старая, до боли знакомая.
В этом доме мало что изменилось. И все же изменения были. Совсем незначительные, но Линдсей заметила их. Появился новый роскошный обюссонский ковер из шерсти с замысловатым рисунком в приглушенных зеленовато-желтых тонах. В застекленном шкафу с подсветкой напротив камина стояли терракотовые статуэтки. То тут, то там притягивали взгляд загадочные фигурки, видимо привезенные с Востока. Еще одну стену украшала коллекция африканских ритуальных масок — безмолвное, жутковатое, созданное руками неизвестного мастера напоминание о суровых, таинственных обрядах.
Линдсей нахмурилась. Изменения в доме Райана походили на изъяны в гобелене со сложным рисунком, они были незначительны, не сразу бросались в глаза, зато будили фантазию, заставляя дорисовывать в воображении недостающий узор, пусть он и не всегда совпадал с оригиналом. Непонятное раздражение охватило Линдсей. Все еще хмурясь, она оглянулась на Райана. Он стоял у двери и наблюдал за ней.
И вдруг она поняла, почему, встретившись с ней, он был сбит с толку и раздосадован, обнаружив в ней изменения, которые не ожидал увидеть.
— «Дюбонне» со льдом и лимонным соком? Линдсей неожиданно улыбнулась, беспокойство прошло.
— Да, спасибо. У тебя хорошая память. Он направился к бару, который был устроен между двумя высокими стеклами, окантованными свинцом, бросил на ходу пиджак на спинку стула и ослабил галстук. Внизу за окном на горбатой клинкерной мостовой показалась машина, ее крошечные скошенные стекла сверкали точно драгоценные камни.
Линдсей подошла к латунному столику, на котором располагалась коллекция разноцветных камней и сверкающих граненых кристаллов. Она взяла необработанный кусок янтаря.
— Я и не думала, что ты так увлекаешься геологией.
— Это сувениры, — тихо ответил Райан, он подошел к Линдсей и встал рядом с ней. — Янтарь из Литвы, кристаллы кальцита из Камберленда в Англии. А этот хризолит — из Новой Зеландии.
Он протянул Линдсей стакан, она приняла его и положила янтарь на место.
— Африканское искусство. Остатки материальной культуры древнего человека Южной Америки. С тех пор как я в последний раз видела тебя, ты превратился в настоящего историка.
Райан поставил стакан на широкую полку камина и присел на корточки у очага.
— Я уже не тот, каким был, Линдсей.
«И я уже не та», — чуть не призналась она, но вовремя остановилась. Райан возился с растопкой и спичками, а Линдсей задумчиво смотрела ему в спину. Предупреждение? — подумала она. Или констатация факта?
«Ты ведешь себя как ревнивая жена, — раздраженно напомнила себе Линдсей, утопая в мягком диване. — Райана не было три года. Естественно, он тоже должен был измениться».
Она задумчиво поигрывала льдом в стакане. Они вернулись в город несколько часов назад, опьяненные солнцем, свежим воздухом и друг другом. Как и в прежние времена, пообедали омарами с шампанским, потом пошли выпить еще в одно место, потанцевали.
Отзвуки прошлого.
В тысячный раз за сегодняшний день Линдсей разглядывала мужественный, резко очерченный профиль Райана, удивляясь тому, что он и вправду здесь, рядом. Сколько раз она страстно желала, чтобы эти такие родные руки обняли ее. Как она мечтала услышать его густой, раскатистый смех, его хрипловатый голос, которым он нашептывал по ночам ее имя.
