Тыкая пальцем в кнопки телефона, Железнов протянул руку:
– Кеша! Листок с подозреваемыми!
– Дежурный?!. Это Железнов, начальника службы охраны, пожалуйста! Ожидая соединения, Железнов кивнул в сторону монитора:
– Смотри, Кеша, по этому, достаточно несложному и доступному с точки зрения открытой информации рейтингу, высший балл – у Кати Силуминовой, второй рейтинг – у Ксении Соболевой – она здесь ни при чем, так как никто из ее команды не был замечен возле девятнадцатой гримерки, а вот третий…
В трубке ответили.
– Владимир Евгеньевич, Железнов. Володя, есть достаточно веские основания полагать, что в истории с Силуминовой замешан, – Железнов взглянул на листочек с подозреваемыми, – некто Виктор Лысенко – пресс-атташе Анастасии Бородиной. Да… Виктор Лысенко. Володя, я не знаю, как это сделать, но вы же – профессионалы… Было бы очень здорово… Да, ты всё правильно понимаешь: как минимум – изолировать, а в пределе – хорошо его «трухануть» – посмотреть, что у него в карманах, в машине… ну, ты всё понимаешь…
Железнов несколько секунд слушал начальника охраны.
– Нет, не распыляйся. В «Пентагоне» мы разберемся сами… Есть идеи. Знаешь, что еще: свяжись с Энджи – она тебе быстро выдаст, кто еще состоит в команде Бородиной – пропусками занимался ее департамент. Я не думаю, что все они в деле, но ты же сам понимаешь… Всё, давай… Железнов развернулся к Кеше:
– Я думаю, всё предельно ясно! Твоя задача – «Пентагон», гримерка номер три…
– Ксении Соболевой.
– Да. Вычисти всё еще раз – соки, воды, шоколадки. Мало ли что… Вполне вероятно, что могла быть попытка устранения Ксении. Никого не подпускать! На помост – сопровождать! С помоста – провожать! Потребности обеспечивать только через наших! Всё! Давай! Да, и – ничему не удивляйся в отношении Бородиной, и, соответственно, не вмешивайся – мы сейчас здесь попробуем придумать, как ее аккуратненько вывести из игры. Подлость нужно наказывать. Homo потому и Homo, что иногда позволяют себе забыть о гуманности! Всё! У тебя одна задача – безопасность Ксении Соболевой!
*** (1)(19) Маша
Офис телекомпании
За 7 месяцев и 19 дней до выхода в эфир финальной игры «Она мне нравится».
Начало мая. Вторник. Вечер
Железнов взглянул на часы – начало девятого: «Сегодня, наверное, всё не успею…» Открыл окно на мониторе, где «висело» еще штук двадцать позиций, по которым нужно было «сваять» акты.
Железнов развернулся к Оберсту, который с жердочки в клетке наблюдал за Железновым. Железнов встал, придвинулся к клетке:
– Ну что, не устал помогать? Мне еще актов двадцать сваять надо – это часа два. Выдержишь? Или плюнем на все и пойдем спать? Что думаешь…
Железнов вернулся в кресло, так и не определившись – Оберст рад был присутствию друга. «Но и торчать здесь до одиннадцати не хочется… Черт, плюнуть что ли…» – сквозанула ленивая мыслишка, но додумать ее Железнов не успел. Дверь резко отворилась, и со словами: «Саня, я – гений!» в кабинет влетел Наум. При столь экспрессивном появлении соратника Оберст моментально принял «устрашающую» позу – крылья вздернуты, голова – вверх на максимальную высоту, плюс – хищно раскрытый клюв, в общем: «Кто на нас… тот от клюва и погибнет».
Наум оценил:
– Оберст! Брось, это я, – развернувшись к Железнову. – Саня, я гений! – в глазах Наума светился ум, голос «смеялся», в общем, игра такая: «Я – гений».
– Где-то я это уже слышал, – Железнов крутанулся в кресле, развернувшись лицом к другу. – Няма, у тебя не заниженная самооценка? Как-то ты себя все время недооцениваешь. Может, к психоаналитику? А? Что думаешь?
– Саня, я придумал гениальную рекламную кампанию для нашего кино!
– Излагай! Но помни, что «краткость – сестра… – Железнов на секунду запнулся, – гм… гения».
– У меня нет сестры!
– Хорошо, пусть будет брат… краткость – брат… нет, не срастается. Кроме таланта ничего не подходит… Но это не для тебя! Пусть будет «сноха»!
– Сноха?!. – Наум довольно засмеялся, чувствовалось, что у него отличное настроение. – Я не разбираюсь, кто такая «сноха», но звучит хорошо «краткость – сноха гения».
– Женишься – разберешься.
– Типун тебе…
– Всё! Забрал обратно. Няма, так что ты придумал? Не томи.
– Саня! – Наум выдержал эффектную паузу, – «КИНО по заявкам телезрителей»!
– Вот пишу я вам письмо…
– Точно! Размещаем твою фотографию…
– В форме.
– Можно и в форме. И далее закадровый текст: «Пишет Вам полковник из Сибири…
– …я вчера познал запретный плод – он оказался кислым…
– …не могли бы вы для поднятия моего боевого духа показать фильм…
– Что у нас там по сетке… – Железнов открыл на мониторе очередное «окно». – Во! «Основной инстинкт»!
– Точно!
– Ну, как?
– Гениально! Няма, ты – гений! Правда есть один момент…
– Какой?
– Писать же начнут.
– Ааа, – Няма махнул рукой, – я побежал писать сценарии промороликов.
– Давай. Когда закончишь – звякни. Как ты к чебурекам с пивом вместо ужина?
– Здравая мысль! Позвоню, – это Наум прокричал уже из-за двери.
Железнов развернулся к экрану: «Придется доделывать, пока Няма…» – в это время зазвонил телефон. Железнов посмотрел на определитель – Маша: – «Наверное, не придется».
– Да, Маша, вы, как всегда, в самую нужную минуту!
– У вас что-то случилось?
– Благодаря вам как раз ничего и не случится. Полдня ваяю акты – надоели хуже горькой редьки. Сейчас собирался продолжать это важное и нудное дело. Но тут как раз вы.
– Может быть, я позвоню в другой раз?
– Это акты – в другой. Как вы?
– Саша… – чувствовалось, что Маша с трудом подбирает слова. – Саша, я должна сказать вам…
– Маша, вы мне ничего не должны, – в голосе Железнова прорезался металл, – если вам трудно произнести, что вы решили прекратить наше общение, просто повесьте трубку. И больше мне не звоните. Я никогда не напомню вам о себе. Обещаю.
– Всё не так, Саша. Я почему-то очень нервничаю от того, что должна сказать вам. Я один раз уже пробовала сказать это… Но не смогла.
– Вы решили поменять цвет помады и не знаете, как сообщить мне об этом?
– Саша! Не сбивайте меня, ну пожалуйста.
– Понял! Еще нечто более важное: вас раскрыли как резидента иностранной разведки и у вас нет при себе зажигалки, чтобы сжечь шифровки. Могу привезти.
– Что привезти?
– Зажигалку, конечно. Газовую. Или лучше спички? Что скажете?
– Ну, Саш, прекращайте, ну пожалуйста, мне и так непросто.
– Хорошо, – Железнов понял, что за шутками не спрятаться. – Маша, что же такое вы не хотите мне сказать?
– Да, не хочу. Но вынуждена. Так складываются обстоятельства. Я противилась как могла. Но решение принято…
– Кем?
– Советом директоров «Русский ресурс».
– Это которая «ПоФиГистка»?
– Вы опять смеётесь… Да – Промышленно Финансовая Группа «Русский ресурс».
– И что это за решение Совета директоров, о котором вы «должны», но не хотите мне рассказать?
– Принято решение о приобретении части акций вашей телекомпании и о приобретении компании «ПРОдакшен – II», которая…
– Основная наша продакшен компания.
– Да.
– Ну, хорошо. Лично для меня это ничего не меняет. Это может интересовать только акционеров. Нам-то что? Мы – «штрафбат» в окопах. Дальше передовой не пошлют. А вы-то здесь причем?
– А я назначена курировать этот проект.
– Кем?
– Советом Директоров… «Русского ресурса».
– А откуда они вас знают?
– Знают, – голос у Маши упал. – Как одного из членов этого Совета.
– Понятно… – из голоса Железнова исчезли какие-либо эмоции.
– Что вам понятно?!.
– Ну, например, понятно, почему вы скрывали от меня свое место работы.
– Ну и что здесь такого! – голос у Маши зазвенел.
– «Телефон секретаря…»
– Саша!
– «Скажите, что вам от меня нужно…»
– Саша! Я же знаю, что вы не из-за этого… Боже! Что я говорю…
– И квартира внутри Садового…
– Да…
– Пять комнат…
– Семь…
– И машина типа «Lexus»…
– «Mersedes»…
– Последней серии…
– Да…
– Мне всё понятно, – голос у Железнова был никакой.
– Да что вам понятно?!. Саша!
– Да. Я слушаю вас.
– Саша! Мне нужна ваша помощь. Раз уж так получилось, что именно мне придется курировать кинопроизводство и телевидение…
– А что вы еще курируете… если не секрет, конечно?
– Саша, я неправильно выразилась. Я отвечаю за финансовые результаты всех проектов холдинга и должна понимать…
– Вы – финансовый директор «Русского ресурса»?
– Управляющий… Финансовый управляющий.
– Так что вы должны понимать, Мария Николаевна?
– Саша! Ну зачем вы так?!.
– Вы не ответили, в чем может заключаться моя помощь?
– Саша! Между нами ничего не изменилось! Саша!
– Да… Совсем ничего… – голос у Железнова при этом был абсолютно бесцветным. Чувствовалось, что в данную секунду он осмысливает сказанное, прокручивая в голове события последних месяцев. – Ничего не изменилось… Вы не ответили. Нехорошо не отвечать на вопрос.
