– Когда ты исчез из конференц-зала, – сказала она через всю комнату, – я искала тебя здесь.
– Я пошел прогуляться.
Она решила не обращать внимания на его не самый дружелюбный тон.
– Агент Терри Смит козел.
– Да. – Даже не взглянув на нее, Хантер продолжил: – Он всегда им был.
– Вы с ним никогда не ладили?
После небольшой паузы он ответил:
– Он считал меня соперником на работе.
Взгляд Карли упал на стакан в его руке, и она знала, как продолжить разговор.
– Счет за бурбон, который ты пьешь, пойдет на твое имя… или на имя мерзкого агента Смита?
Взгляд Хантера немного оттаял.
– На мое.
Воодушевленная, Карли пересекла комнату и подошла к Хантеру.
– Я поняла следующее, – сказала она, по дороге бросив свою сумочку на кровать. – Пит – это тот, кто каждый год взламывает компьютер в отеле и подменяет счета, правильно? А ты их анонимно оплачиваешь. – Такой сценарий полностью бы соответствовал всему, что Карли знала об их тандеме. Эксцентричный математический гений и его великолепный и преданный друг, готовый в любой момент прийти на помощь и разобраться с проблемами.
Хантер приподнял бровь.
– Учитывая наше прошлое, продолжающееся соперничество было бы понятно. Но взламывать компьютеры в отелях незаконно, – возразил он.
Она остановилась рядом с его стулом, и что-то в тоне Хантера, в его интонации заставило ее высказать свое предположение:
– Так ты преступник?
Он наконец взглянул на нее с едва уловимой улыбкой:
– Зачем мне признаваться в совершении уголовного преступления?
И на сердце у нее стало легче. Она обожала это выражение на его лице и с облегчением наблюдала, как исчезал эмоциональный барьер. Но мучительное любопытство не давало ей покоя.
– И ты мне не скажешь? – спросила она.
– Нет, – ответил Хантер. – Не скажу.
В нерешительности она теребила пальцами лямку своего платья. Карли должна была спросить, хотя подозревала, что уже знает ответ. Наконец набралась смелости:
– Твоя бывшая подружка была журналисткой?
В поведении Хантера ничего не изменилось, только пальцы, сжимающие стакан, побледнели.
– Да, – ответил он.
Это объясняло многое в его первоначальном отношении к ней, но что же могло произойти между ним и его почти невестой? Она была больше чем просто подружка, которая решила двигаться дальше? Больше чем просто женщина, которая передумала и бросила якобы любимого мужчину? В голове Карли вертелись всевозможные варианты.
Она знала, что он не ответит, но все же попыталась:
– Ты собирался когда-нибудь рассказать мне об этом?
Наступила долгая пауза.
– Наверное, нет.
Его ответ оказался более болезненным, чем она ожидала.
– Что произошло?
– Это не важно, – мрачно сказал он и проглотил остатки виски.
Осторожно поставив стакан на столик, Хантер посмотрел на нее с выражением, от которого у Карли все сжалось в груди, – абсолютная незащищенность, соединенная со жгучим желанием. Интригующая комбинация, которая придала его тону грубоватость.
– Ты надела этот наряд для меня?
С тяжело бьющимся сердцем Карли взглянула на леопардовое платье-комбинацию, в котором она была на первом телешоу. Она надела его, собираясь подразнить Хантера и поднять ему настроение после той неожиданной встречи, но теперь оно казалось неподходящим. И очень неправильным. В его глазах горел обнадеживающий огонь, но сквозь него пробивались усталость и пустота, которые он скрывал.
– Хантер, – сказала она, глядя на него сверху вниз. – У тебя был трудный день, и ты устал.
– Я в порядке.
– Ты ел?
Глядя ей в глаза, Хантер обхватил ее запястье.
– Я не голоден.
Решимость Карли поколебалась.
– Ты должен отдохнуть. Тебе нужно поесть.
– Нет. – Все еще держа Карли за запястье, он протянул другую руку, обхватил ее за шею и пробормотал: – Мне нужна ты.
Ее сердце бешено забилось в груди, когда он поцеловал ее. В движениях его губ и языка сквозило отчаяние, которое было больше, чем просто сексуальное желание. Да, оно было интенсивное. И страстное. Но его рот оказался таким требовательным и настойчивым, словно Хантер был утопающим, который собирался потопить и ее вместе с собой.
Карли обожала те чувства, которые он вызывал в ней. С ним она была особенной. Достойной того, чтобы ради нее совершали настоящие поступки, приносили себя в жертву. Но сейчас Хантер нуждался в ней так же сильно, как она в нем…
Тревожные мысли, страх, что она хочет слишком многого, ушли, когда его руки обхватили ее бедра. Его отчаянное и решительное прикосновение обожгло ее кожу. Не отрываясь от ее губ, Хантер ладонями ласкал ее тело, доводя страстное желание до безумства. Неуклюжими от волнения пальцами Карли стала расстегивать его рубашку; дойдя до нижней пуговицы, положила ладонь ему на грудь, наслаждаясь ощущением жестких волос, теплой кожи и крепких мышц под своими пальцами. С каждым поцелуем она пыталась вобрать в себя все ощущения без остатка, боясь, что скоро все это закончится.
Запрокинув голову, она опустилась на колени рядом с Хантером. Ее пальцы дрожали, когда она пыталась расстегнуть молнию на его брюках, и Карли тихо рассмеялась:
– Надеюсь, тебе не больно.
– Я не боюсь.
Руки Карли замерли, когда она посмотрела на Хантера, и сердце ее застучало сильнее. Потому что его взгляд напугал ее до смерти. Но откровенное желание в его глазах придало ей смелости, и она высвободила его член и нагнулась, чтобы обхватить его губами. Низкие стоны Хантера заводили ее, и ей нравилось, что он положил руку ей на голову – не с чувством превосходства, а скорее от беспомощности и уязвимости. Его защитная стена пала. Никакой осторожности. Никакой сдержанности. Вся его страсть была у нее в руках.
Ее губы и прикосновения стали более смелыми, требовательными, когда она ласкала его возбужденный ствол, нежно сдвигая мягкую шелковистую кожу.
– Карли… – простонал он с отчаянием.
Услышав эту мольбу, Карли встала и потянула за подол своего платья.
– Нет, – прохрипел Хантер. – Не снимай его.
С трудом сдерживая жаркое пульсирующее желание внизу живота, она стянула стринги, отбросила их ногой в сторону и достала из сумочки презерватив. Ее сердце сжималось от страха, надежды и чувства, очень сильно напоминающего любовь. Карли сосредоточилась на руках Хантера, крепко обхвативших ее бедра, когда, оседлав его, она облачила его плоть в латекс.
Задыхаясь от сердцебиения, она произнесла:
– В первый раз это платье, скорее, повеселило тебя.
Его слова походили на хриплый гул.
– Я был поражен. – Он задрал подол ее платья и усадил затаившую дыхание Карли себе на колени. – Очень.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
