«Владей я таким изумрудом, Грейс смотрела бы на меня по-другому», – с горечью думал Бонд.
Его окликнул кто-то из смеющейся компании, и он резко обернулся. Перед ним стояли Грейс, Клара Соупворт, Элис Соупворт, Дороти Соупворт и сопровождавший их Клод Соупворт. Девушки держались за руки и хихикали.
– Ты здесь как чужой, – насмешливо и зло упрекнула Грейс.
– Да, – ответил Джеймс.
Наверное, он мог бы подыскать более красноречивый ответ, слово «да» не вполне точно соответствовало динамизму его личности. Он с отвращением посмотрел на Клода Соупворта. Молодой человек был одет с иголочки, словно опереточный герой. И Джеймс горячо пожелал, чтобы какая-нибудь бродячая собака поставила свои грязные лапы на белоснежные панталоны Клода. Сам Джеймс был в серых фланелевых штанах, знававших лучшие дни.
– Какой живительный воздух! – сказала Клара и захихикала.
– Это озон, – объяснила Элис. – Лучшее тонизирующее! – И тоже захихикала.
«Стукнул бы я эти глупые головы друг о друга, – с досадой подумал Джеймс. – И что их так смешит?»
– Искупаемся или это слишком утомительно? – томно спросил безукоризненный Клод.
Предложение было встречено пронзительными криками. Джеймс тоже молча принял его. Ему удалось отвлечь Грейс от компании всего на какую-то минуту.
– Я тебя совсем не вижу!
– Но ведь я в компании. Ты мог бы пойти позавтракать с нами, если бы... – Она бросила взгляд на ноги Джеймса.
– В чем дело? Я недостаточно элегантен для тебя, да?
– Ну, ты мог бы чуть более внимательно относиться к своей внешности. Все здесь такие шикарные. Посмотри на Клода Соупворта!
– Уже посмотрел. Никогда еще не видел, чтобы человек так напоминал осла!
Грейс поджала губы:
– Не критикуй моих друзей, Джеймс. Это некрасиво. Он одет, как все отдыхающие.
– Знаешь, что я однажды читал в «Светских сплетнях»? Какой-то там герцог, уже не помню его имени, слыл самым плохо одетым человеком в Англии!
– Возможно. Но ведь этот человек был герцогом!
– Ну и что же? А кто тебе сказал, что в один прекрасный день я тоже не сделаюсь герцогом? Или хотя бы пэром?
Он нащупал в кармане маленькую книжечку и процитировал девушке длинный список пэров, которые начинали жизнь куда скромнее, чем сегодня Джеймс Бонд.
Грейс не могла удержаться от смеха:
– Не глупи, Джеймс. Не считаешь ли ты себя уже графом Кемптон-на-море?
Он взглянул на нее с яростью и отчаянием: атмосфера этого места, несомненно, оказала влияние на девушку.
Пляж «Кемптон» представлял собой длинную полосу песка. Вдоль берега тянулись кабины. Маленькая компания остановилась перед шестью кабинами с надписью «Для клиентов отеля „Эспланада“.
– Вот мы и пришли, – с воодушевлением сказала Грейс. – Но боюсь, что ты, Джеймс, не сможешь остаться с нами. Найми палатку там, пониже. Ну, до свидания, встретимся в воде!
Джеймс поклонился и ушел.
Пройдя немного вдоль самой воды, он увидел двенадцать скверных палаток. Их охранял старый моряк с рулоном голубых билетов в руках. Взяв у Джеймса монету, он оторвал квитанцию от рулона, протянул полотенце и, слегка похлопав молодого человека по плечу, хрипло сказал:
– Занимайте очередь!
Тут только Джеймс увидел, что он не один: другие тоже возымели идею искупаться в море. Все палатки были заняты, и перед каждой стояла очередь. Джеймс выбрал, где людей было поменьше, и стал терпеливо ждать.
Полог палатки откинулся, и оттуда вышла молодая красотка, наспех одетая, на ходу прилаживая купальную шапочку, будто ей была дорога каждая минута. Она бегом бросилась к воде, а потом задумчиво села на песок.
Через пять минут из второй палатки медленно вышли четверо ребятишек с родителями. Палатка была такой маленькой, что непонятно, как они там все помещались.
Две молодые женщины одновременно схватились за полог и заспорили, кто из них раньше пришел. На шум подошел старый моряк и ткнул большим пальцем в одну из женщин:
– Ваша очередь, мэм!
И пошел, не слушая возражений. Он, конечно, не знал, кто из них первая, кто последняя, ему было плевать на это, но его решение здесь было последним и неоспоримым.
Джеймс схватил моряка за руку:
– Послушайте, когда же освободится моя палатка?
Старик угрюмо оглядел очередь:
– Через час, может, через полтора, точно не скажу.
И тут Джеймс вдруг увидел, как Грейс и Соупворты входят в воду. Черт их всех побери!
– Нельзя ли мне найти палатку где-нибудь в другом месте? Вон те кабины, кажется, свободны?
– Возможно, – ответил моряк, – но это частные кабины. – И он, презрительно поглядев на Бонда, отошел.
Чувствуя себя обманутым, Джеймс пошел вдоль пляжа. Нет, это уж чересчур! В самом деле чересчур! Проходя мимо ряда кабин, он бросил на них убийственный взгляд. Независимый либерал, он вдруг почувствовал себя социалистом, причем самым красным. «Почему это к услугам богатых всегда есть кабины, где они могут в любое время переодеться, не толкаясь в очереди? – подумал он. – Нет, наше общество насквозь прогнило!»
Из воды донесся женский визг: не иначе как Грейс! Визг заглушил дурацкий рев Клода.
«Черт бы их всех побрал!» – скрипнув зубами, с досадой подумал Джеймс. Он никогда прежде не скрипел зубами, только читал об этом в романах. И вот теперь довелось самому...
Он повернулся спиной к морю, с ненавистью прочитал надписи на кабинах: «Ласточкино гнездо», «Буэна виста», «Мое желание». У обитателей пляжа «Кемптон» была мода давать своим кабинам названия. «Ласточкино гнездо» показалось Джеймсу глупым, «Буэна виста» превосходила его лингвистические познания, но третье название он оценил.
– «Мое желание» – вот как раз кстати!
Другие кабины были тщательно заперты, но дверь в «Мое желание» была чуть приоткрыта. Он быстро оглянулся. В этой части пляжа располагались матери с многочисленными семействами, и они следили только за поведением своих отпрысков. Для аристократии было еще слишком рано.
Он толкнул дверь и вошел, сначала испугавшись своей смелости и увидев развешанные пляжные принадлежности, но потом успокоился. Кабина была разделена на две части. Направо – женский купальник, старая панама и пляжные сандалии; налево – старые серые фланелевые штаны, пуловер и зюйдвестка. Джеймс устроился на «стороне джентльменов» и быстро разделся. Через три минуты он был уже в воде и демонстрировал высокий стиль плавания.
– Ах, это ты! – воскликнула оказавшаяся рядом Грейс. – А я уж думала, что ты простоишь несколько часов в этой очереди!
– Да? Ты так думала?
В книжке говорилось: «Сильный человек должен быть сдержанным в любом случае». Джеймс вспомнил это, и к нему вернулось спокойствие. Шутливо, но твердо он отодвинул в воде Клода, который намеревался учить Грейс плавать.
– Нет-нет, дружище, вы в этом ничего не смыслите. Я сам!
В его тоне сквозила такая уверенность, что Клод, пристыженный, отошел. Температура английских вод не располагает купальщиков к длительному пребыванию в воде, а посему Грейс и девицы Соупворт с посиневшими носами и пощелкивающими зубами выбрались на твердую землю. Снова обреченный на одиночество, Джеймс вернулся в «Мое желание». Он был доволен собой, ибо проявил себя как личность. И как личность напористая.
Он растерся полотенцем, потянулся за своей рубашкой и вдруг замер, похолодев от ужаса: за дверью слышались оживленные девичьи голоса, но то были голоса не Грейс и ее приятельниц. Значит, прибыли хозяйки кабины! Будь Джеймс уже одет, он попытался бы как-то объяснить свое присутствие здесь, но в таком виде это было совершенно невозможно! Окна кабины были стыдливо задернуты толстыми занавесками. Он бросился к двери и с отчаянной силой вцепился в ручку. С той стороны ее пытались повернуть, но тщетно.
– Смотрите, закрыто! – сказала девушка. – А Пег сказал, что открыто.
– Нет, это сказал Уогл.
– Вот дурак! Такая досада, придется идти за ключом!
Шаги удалились. Джеймс облегченно вздохнул и стал лихорадочно напяливать на себя одежду. Через две минуты он вышел на пляж с видом агрессивной невинности. Минут через пятнадцать к нему подошли Грейс с Соупвортами. Утро прошло довольно весело: бросали камешки, рисовали на песке, болтали. Затем Клод взглянул на часы:
– Пора и позавтракать. Мы вернемся чуть попозже.
– Я зверски проголодалась, – объявила Элис Соупворт.
Другие девушки тоже заныли, что и они голодны.
– Пойдешь с нами, Джеймс? – спросила Грейс.
– Похоже, вам не по вкусу то, как я одет. Чтобы вас не смущать, я, пожалуй, воздержусь.
– Ладно. Как хочешь. Тогда до встречи.
Он подавленно смотрел им вслед: «Ах вот как! Откровенно говоря, она перегибает... Слишком!»
И он меланхолично побрел в город. В Кемптон-на-море было два ресторана, оба битком набитые, оба шумные. Утренняя история повторилась: теперь Джеймс должен был отстоять очередь в ресторан. А в последнюю минуту какая-то мегера выхватила у него из-под носа стул. И в довершение ко всему ему пришлось сесть за столик с тремя растрепанными девицами, которые хором обсуждали итальянскую оперу. К счастью, Джеймс не был музыкантом. Засунув руки в карманы, он изучал меню, но делал это без всякого энтузиазма.
