Я громко фыркаю:
– Отношения?! Ты ничего не перепутал, пупсик? Секс не повод для более близкого знакомства!
– Какая ты у меня непостоянная, – усмехается он. – Снова противишься неизбежности судьбы, хотя пару секунд назад бесилась от мысли, что моя любовь прошла…
– Ты взял не тот тон для начала беседы!
– Я всего-то хотел тебе напомнить о своих словах, – снова усмехается Юджин.
– Ты столько болтаешь, что я уже запуталась, – выдыхаю я. Хотя от сердца отлегает, я всё ещё не знаю, чего от него можно ожидать. – О каких словахсейчасидёт речь?
– Ангелин, – голос мужчины окрашивается нотками серьёзности. – Ты понимаешь, что теперь тебе придётся хорошенько потрудиться, если ты в самом деле рассчитываешь, что я от тебя отстану?
– Для начала мне придётся хорошенько потрудиться, чтобы прибрать учинённый здесь бардак, – шутливо тороплюсь перевести тему. Я уже не в том возрасте, чтобы слушать лживые обещания очередного любовника, тем более, такого.
Юджин сканирует меня взглядом. Он, несомненно, понимает, что я не собираюсь продолжать говорить онас, ведь никаких такихнаснет и быть не может. Максимум… просто случайный секс… сколько бы это не продолжалось. И я покривила бы душой, если бы сказала, что хочу покончить с этим сейчас.
– Ступай, – подмигивает мне душка Женя. – Прими ванну, пока я всё здесь приберу.
Ну разве не милашка?
– Герой! – иронично ухмыляюсь я.
– Эй, милая, присмотрись внимательней: я вполне отличный парень! – задорно говорит Юджин, и я парирую:
– Когда не занят бандитскими делами!
Вместо ответа мужчина неожиданно берёт меня на руки и несёт в ванную. Я смотрю на блуждающую улыбку на его лице и никак не могу понять: и чего, спрашивается, скалиться? Рано или поздно это дело закончится, а вместе с ним и нашему временному сожительству придёт конец. Мы снова слишком очевидно, совсем не так, как сейчас, станем по разные стороны закона, и одному богу известно, засадим ли этого сексуального проходимца мы, или же это сделают конкуренты из ФСБ…
– Могу я тебя кое о чём попросить? – тихо спрашивает Юджин, ставя меня на кафельный пол уборной.
– Смотря о чём, – пожимаю плечами и облизываю губы.
– Давай забудем на время о том, кто мы есть, и просто насладимся этой внезапной страстью? – Я молчу, обдумывая его вопрос. Чем это чревато? Зачем ему это нужно? Усыпить мою бдительность? Это же нелепо! Видя моё замешательство, Юджин говорит: – Это вопрос без подвоха. Пока у нас есть время на всякиеглупости, глупо этим не пользоваться из-за знания, что наши пути-дорожки всё равно однажды пойдут в разные стороны.
– Прекрасно, что ты это понимаешь, – протягиваю я.
– Заметь, я не говорю, что перестану тебя добиваться даже в том случае. Лишь о том, что пока этот случай не наступил, мы можем скрасить друг другу дни и ночи, без оглядки на неотвратимое будущее.
– Просто секс? – уточняю у него. Он усмехается:
– Можно и так сказать.
– Безо всяких ожиданий, что я дам слабину и позволю тебе уйти, когда придёт время расплачиваться за твои преступления, Юджин. – предупреждаю его. – Этого не случится никогда. Может, ты и хорош в постели, но этого недостаточно.
– А может, для меня этого будет достаточно, чтобы не оказывать тебе сопротивления при задержании? – поддразнивает он. – Тебе бы я сдался!
– Ну ты и жук! – недоверчиво смеюсь я.
Юджин целует кончик моего носа и отвечает с улыбкой:
– Жизнь удивительная, Ангелочек. Посмотрим, куда повернётся в итоге.
Многозначительно ухмыльнувшись, он оставляет меня наедине со своими мыслями.
Я устраиваюсь в ванне. Ароматная пена расслабляет. Пузырьки щекочут кожу, тело приятно ноет после секс-марафона на кухонном столе. Касаюсь пальцами слегка припухших губ и улыбаюсь.
У меня никогда такого не было. Даже идеальный Власов, прости господи, в подмётки не годится приблудившемуся Евгению. А Румынский… Чёрт, да после такого я почти забыла, кто такой Румынский!..
Примерно через час, когда я выхожу из ванной в одном лишь пушистом халате, на кухне всё сияет чистотой, на плите что-то шкварчит в сковородке, а Женя заканчивает закручивать гайки у стола и возвращает его на место.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Не обещаю, что он выдержит ещё одно подобное испытание, да и лучше тебе больше не сидеть на нём, – сообщает мне с широкой улыбкой. – Но есть за ним вполне возможно.
При напоминании о еде мой живот громко урчит, и Женя кивает на стул.
– Садись, надо наконец поесть.
– Да, – киваю я. – Спасибо. Я ужасно голодна.
– Я тоже, – со смешком говорит мне Юджин. – Ты просто пока даже не представляешь как!
И почему-то я уверена, что он имеет в виду вовсе не то, что, напевая что-то себе под нос, раскладывает по тарелкам…
Ужин проходит вполне… дружелюбно, если можно так сказать. Никакой неловкости, напряжённости во фразах. Всё начинается с моего дежурного комплимента его кулинарным талантам и невинного вопроса о том, где и как он научился так готовить, и вот уже Женя сыпет рассказами из жизни: о семье, о сёстрах, о годах студенчества в мужском общежитии.
Слушая его, я не могу представить, как этот весёлый и открытый парень докатился до преступных деяний. Если верить его бесконечному трёпу, по сему выходит, что он хороший мальчик – всегда таким был. Образованный, опять же. Он часто упоминает о своей учёбе в академии, не уточняя о присвоенной профессии. А я не спрашиваю. Очевидно же, что диплом ему не пригодился, что где-то его дорожка пошла по кривой да по наклонной. И это знание сводит на нет все его попытки быть, а не казаться.
К моменту чаепития я уже с трудом сдерживаю зевки, и соседушка добродушно улыбается:
– Хотел предложить тебе кино и массаж, но вижу, что ты слишком устала. – Я хочу возразить, но он опережает: – Иди спать, Ангелочек, на всё остальное у нас ещё будет время.
Стоит мне лечь, сон как рукой снимает. Сначала я слушаю, как Юджин гремит посудой, потом – как протяжно воет вода в душе. Потом мужчина ложится на диван – я слышу, как скрипит матрас под тяжестью его веса. Он включает телевизор, и под этот тихий бубнеж я наконец успокаиваюсь.
На границе сна и яви мне чудится голос Юджина. Словно он говорит где-то совсем рядом: “Да, Соколик”, и я открываю глаза. Кроме звука голосов из телевизора больше нет ничего. Вздохнув, я поднимаюсь и иду на кухню. Наливаю стакан воды и медленно пью, глядя на редкие ночные огни нашего города.
Спустя пару минут доносится тихий топот босыми ногами. Юджин подходит совсем близко. Со спины. Первой моей реакцией срабатывает назойливая мысль, что я должна повернуться к противнику лицом, но я сдерживаю этот порыв.
Мужчина перекидывает мои волосы на одну сторону и целует шею. Я ослабляю узел на пояске халата, и он скользит вниз, обнажая плечи и грудь.
– Искушаешь, Ангелин, – хрипло шепчет Женя, обнимая меня крест-накрест, накрывая ладонями мою грудь, словно оценивает полноту, вес, округлую форму.
– Мне не спалось, – бросаю еле слышно, и Юджин оглаживает пальцами тугие соски.
– Мало тебе было ласки, прелесть моя ненасытная? – тихо говорит в самое ухо, и кожа покрывается мурашками. – Ещё хочешь?
Одной рукой скользит вниз по животу. Другой обхватывает горло. Притягивает к своему телу, и я упираюсь ягодицами в первоклассный стояк.
Проворные пальцы касаются подбородка, проводят по губам, чуть сжимая их, заставляя открыться. Два пальца ложатся на язык, мягко толкаются внутрь. Кожа Юджина терпкая и слегка солоноватая на вкус. Рот мгновенно наполняется слюной, пока мужчина совершает плавные толчки. Это какой-то особый вид предварительных ласк, когда онвроде быи не касается меня, но я завожусь.
Быстрым движением руки он проводит вдоль складок и хрипит:
– Такая влажная, Ангелин… И что же мне с тобой делать?
– М-м-м, – нечленораздельно мычу я, посасывая его пальцы.
– Взять тебя прямо здесь? – с усмешкой спрашивает Женя. Я часто киваю. Пальцы в последний раз толкаются во рту и выскальзывают наружу, обводя и увлажняя губы. – Ну уж нет, Ангелочек. Хочу смотреть в твои глаза, когда буду вколачиваться в твою сочную киску.
