Перистая корона гиганта терялась в облаках. Её почти не было видно. Она виделась путникам как маленький разлахматившийся клубок зелёной шерсти, забытый служанкой на голубом шёлковом покрывале среди белоснежных подушек.
— Сколько живу, а такую породу встречаю впервые! — признался Ибн-Сина в восхищении, — Надо бы сделать зарисовку…
— Замечательный экземпляр! — поддакнул Синдбад, — Интересно, каков он в обхвате?
— Это легко проверить! — заявил учёный и тут же обратился к подошедшей группе матросов, которых исполин привлёк так же, как и прияте лей.
— Вот что, друзья, возьмитесь-ка за руки и попробуйте охватить ствол.
Но как матросы ни старались, их явно не хватало на это дело.
Тогда к ним позвали слуг, а затем ещё и телохранителей с командиром Намубой. И лишь после того, как в цепочку подключились Синдбад с учёным, уникальное древо милостиво соизволило поместиться в крепких объятиях двадцати восьми человек.
Внезапно в вышине послышалось злобное шипение. Путники,
продолжая по инерции держаться за руки, как по команде задрали головы вверх и к своему великому ужасу увидели, как из зелёной кроны выползла огромная змея и кружась винтом вокруг ствола, стремительно заскользила к земле.
Несмотря на расстояние, опытные моряки мгновенно разглядели и оценили умопомрачительные размеры чудовища, чьё туловище в средней части толщиной равнялось диаметру пивной бочки из Галии, в одной и которых жил знаменитый Диоген. Её полыхающие ненавистью глаза превышали размеры сигнальных фонарей большого корабля на корме, а в разинутой клыкастой пасти запросто могла поместиться лошадь со всадником.
Двадцать пять глоток, за исключением Синдбада, Ибн-Сины и
Намубы, одновременно исторгли отчаянные вопли, когда за первой гадиной появилась вторая, а там и третья, превосходящая своих товарок по всем параметрам… Три ужасных создания устремились к земле, гипнотизируя на ходу и без того парализованных от страха путников.
Ни у кого не осталось сомнений, что голодных чудовищ привлекли люди и лошади. Из трёх разинутых пастей, прямо с кончиков кинжальных жал, вниз потекли три струйки желеобразного яда янтарного оттенка, который, шлёпаясь на землю в виде капель размером с кулак, мгновенно убивал всё живое в ближайшей округе.
Трава чернела на корню и сохла в доли секунды. Жизнерадостные жучки, паучки, червячки, бабочки, мураши и кузнечики дохли в радиусе нескольких метров от яда.
Первым скинуть оцепенение удалось Синдбаду.
— Все назад! — заорал он перекрывая всеобщую разноголосицу и выхватив саблю из ножен, энергично взмахнул ею над головой — В лагерь! Живо! Я сталкивался с похожими гадами в долине Алмазов, только те были много меньше, хоть и шли на корм птице Рухх.
Они сожрут нас, если мы замешкаемся!
Лишь Намуба и его телохранители сумели перебороть страх и сохранить рассудок и хладнокровие. Если матросы со слугами очертя головы пустились наутёк, то они схватились за луки и стрелы, наконечники которых быстро окунули в капли яда ещё до того, как те испарились. Меткие выстрелы последовали один за другим. Стрелы тучей полетели в приближающихся змей.
Ни одна из них не пропала даром, ни одна не пролетела мимо цели. Все три твари ощетинились, словно дикобразы. Ядовитые наконечники, по-видимому, хоть и не были смертельны для них, однако причиняли гигантам если не боль, то определённое неудобство точно. Во всяком случае, гады на время прекратили свой спуск.
— Сворачиваемся! Ловите лошадей! Запрягайте их в повозки! — скомандовал Синдбад, едва моряки вернулись к месту привала, — Выезжайте на дорогу! Убираемся отсюда!
Его указания были выполнены молниеносно. Ибн-Сина повсюду сопровождал Синдбада, который успевал не только руководить, но и помогать команде со спешным отъездом.
— Смотри! — тронул он за плечо приятеля. Синдбад обернулся и увидел как змеи, обвившись вокруг ствола, скусывают друг с друга стрелы и вылизывают кровь широкими раздвоенными языками цвета переспевшей малины.
Как не были напуганы люди, приказ Синдбада они выполнили на одном дыхании. Возничие запрыгнули на свои повозки и взмахну ли кнутами. Лошадей, перепуганных не меньше людей, можно было и не подгонять. Едва почувствовав под копытами не мягкую траву, а твёрдую дорогу, они понеслись вскачь со скоростью ветра.
Четверо телохранителей на двух колесницах прикрывали отход отряда. Шустрые эфиопы успели пошарить в повозке с оружием и пополнить свои истощившиеся колчаны новыми стрелами.
Змеи тем временем закончили зализывать раны. Увидев, что нарушители их спокойствия, которых они наметили себе в жертву, уходят в сторону гор, твари не долго думая и не взирая на высоту просто спрыгнули со ствола на землю и извиваясь заскользили в траве, как в изумрудных волнах океана, преследуя беглецов.
Но их ждало горькое разочарование! Отдохнувшие лошади оказались несравненно быстрей. К тому же ловкие телохранители во главе с Намубой снова осыпали гадов стрелами и дротиками, которые метали при помощи пращи. Они были настолько метки, а дротики вонзались в чудовищ с такой силой и так глубоко, что две гадины вскоре испустили дух, а третья, самая большая, оставила погоню и истекая кровью вернулась под сень дерева-гиганта, где и растянулась обессилено без движений. Не исключено, что собственный яд змей тоже сыграл свою роль в их гибели…
— Ура! — воскликнул Ибн-Сина, — Отбились! Синдбад, прикажи возницам попридержать лошадей, а то как бы не запалились…
Когда злополучное дерево скрылось за поворотом, караван на минуту остановился, что бы выявить потери среди людей и утвари и поправить поклажу. Перекличка показала, что вся команда на месте,
все живы и здоровы. И ничего из вещей не пропало.
— Приключение на этот раз закончилось благополучно, Синдбад!
— Да! Но могло быть и хуже. Подозреваю, что эти змеи — только цветочки, ягодки впереди.
— Возможно… Но давай не думать о плохом. Отбрось мрачные мысли. Мы с тобой — аферисты в лучшем понимании этого слова. Мы и жить торопимся, и чувствовать спешим, так что давай дружно радоваться жизни!
— Я и радуюсь, разве не заметно?
Остаток дня прошёл без приключений. Долина с торчащими то тут, то там деревьями-великанами постепенно сменилась непроходимыми джунглями. Если бы не дорога, прорезающая чащобы, завалы и буреломы словно нож вологодское масло, то тут бы экспедиции и конец.
Как заметил учёный, была в этом какая то аномальная странность. Согласитесь, ведь за прошедшие века какую другую дорогу джунгли проглотили бы за один присест и не подавились. А тут на тебе — не тронули. Очевидно, дорожное покрытие было ядовито для корней местной фауны, поэтому они его и избегали…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
