Имелось на этом острове и кое-что иное, также небезынтересное, на дальнем закатном побережье. Сильвия не поленилась сделать крюк и облететь Утонувший Краб, несмотря на уставшие крылья.
Память услужливо восстановила картину.
Да, она успела побывать здесь. Давным-давно, другой Сильвией и в другой жизни. Тогда она ещё ничего не понимала. Ничего в ней не было, кроме лишь жгучего желания выбраться из этой ловушки. Правда, теперь, сделавшись Хозяйкой, она могла вспомнить в себе и что-то ещё, невнятное, смутное, почти неуловимое – её словно вёл кто-то, подсказывая, что нужно сделать.
Кому-то очень могущественному требовалось, чтобы она разрубила-таки ту скрижаль.
И Сильвия разрубила.
Так не является ли всё последующее её непосредственной виной?
Раньше Сильвия, внучка главы Красного Арка, над этим бы даже не стала задумываться. Вопрос «виновата ли я?» волновал её с единственной точки зрения – не придерётся ли дед, за любые провинности так и норовивший уложить любимую наследницу на лавку со спущенными штанами и выпороть.
Сова опустилась на мокрый песок, встряхнулась, обращаясь для Сильвии в себя прежнюю, для стороннего наблюдателя – в жуткое умертвие, получеловека, полузомби. Однако пальцы, где сквозь прогнившую плоть виднелись белые фаланги, эфес громадного фламберга держали крепко.
Она осторожно шла по пляжу, озираясь, вспоминая…
Не здесь ли разбил лагерь отряд Клары Хюммель?
Но тогда лес на дюнах и за ними жил и дышал полной грудью: пели птахи, порхали бабочки, проносились стрекозы. Сейчас здесь нет никого и ничего. Только печально шепчутся о чём-то деревья, роняя длинные листья.
А вот здесь был холм с криптой, вдруг подумала Сильвия, глядя на уродливый чёрный овраг. Взрыв разметал землю, котлован лишь чуть-чуть не дошёл до океана. Здесь ничего не растёт, даже трава так и не смогла пробиться на обугленных склонах.
Сильвия постояла у ямы, смотрела, вспоминала…
Сколько воды утекло, сколько прошло времени. Чему научилась она, наследница великих магов, последняя из Красного Арка? Наверное, только одному – не покончить с собой, обернувшись жутким страшилищем. Законы космоса универсальны и бездушны, им нету дела до её страданий. Значит, ей остаётся лишь одно – разрубить их, так же, как некогда она рассекла фламбергом зачарованную скрижаль, отмеченную перечёркнутой стрелой, знаком местного Спасителя.
Однако сюда она прилетела совсем не ради воспоминаний. Смертный Ливень готов пролиться на проклятый остров и, если такова цена за возвращение к Сильвии прежней, что ж, её уплатят.
Существо вновь сделалось совой, взмахнуло крыльями, воспаряя над лесом.
Вот и кольцо скал, тесный ошейник, опоясавший весь остров. Истечение силы всё сильнее, серый вихрь крутится, засасывая незримое; да, Хранительница Эвиала не случайно послала её сюда, подумала Сильвия, пролетая над острыми зазубренными вершинами.
Для неё силы имели и цвет, и запах. Они могли совершать любое, эти силы, «доброе» или «злое», «хорошее» или «плохое»; цвет не значил ничего. Запах, казалось бы, тоже – ведь и рыцарь в сверкающей броне, и придворный щёголь, умащённый благовониями, способны проехать мимо замерзающего ребёнка, а запаршивевший нищий – спасти беднягу; однако над Утонувшим Крабом для Сильвии стояла вонь тухлятины, разлагающейся плоти, словно в оставленной без присмотра мясной лавке после нескольких недель летней жары.
Ничего подобного она не чувствовала даже в Империи Клешней. Впрочем, тогда она ещё оставалась Сильвией…
Сова миновала скалы. Внизу лежало сердце Утонувшего Краба, и последняя из Красного Арка едва удерживалась в воздухе – вихрь так и норовил прижать её к камням, обломать крылья, вырвать фламберг…
После Храма Океанов Сильвия уже ничего не боялась и готова была ко всему. Однако сейчас она, как заворожённая смотрела туда, куда устремлялся серый вихрь, смотрела и не могла оторвать взгляда.
Грандиозно. Неописуемо. Завораживающе.
Способные создать такое, наверное, могут гасить и вновь зажигать звёзды и командовать громадами материков.
Нет! – прикрикнула она на себя. Если бы так – не сидели бы они на крошечном островке, запертые в клетке, не способные вырваться на простор Упорядоченного.
Она сделает то, ради чего послана.
Вот только дождаться бы Наллики…
Эй, а что это там, по левую руку? Уж не рати ли Храма Океанов? Хотя нет, что я говорю – стихиалии, конечно, так не маршируют. Похоже, на Утонувший Краб заглянул кто-то ещё. Но кто?!
Ответ пришёл очень скоро.
От небольшой бухты на севере, миновав двойное кольцо пирамид, шагал довольно многочисленный отряд, ощетинившийся копьями, прикрывшийся щитами. Сова вгляделась – зеленокожие орки в полном вооружении, а впереди них…
Старая знакомая. Клара Хюммель. А вот и Ниакрис, та самая, задолжавшая Сильвии хорошую трёпку.
Все здесь. И Райна, и Тави, и Бельт.
Что ж, посмотрим, на что вы способны. Во всяком случае, Смертный Ливень я привела сюда явно не про вашу честь.
Сова заложила лихой кульбит и ринулась вниз, устроившись на высоком кедре возле самых скал.
Она едва успела усесться на ветке, как Утонувший Краб ответил.
Ответил Кларе Хюммель.
* * *
– Началось, – вполголоса заметил Динтра, оборачиваясь к Игнациусу.
– А что вы удивляетесь, друг мой? – пожал тот плечами. – Я не я буду, если это не наша дорогая Клархен. Явилась, так сказать, мечом утверждать идеалы добра и справедливости.
– Вы не хотите ей помочь, мессир?
– Динтра. Простите мою несдержанность, обращусь к старому и заслуженному целителю словно к школяру в моей Академии: вы каким местом меня слушали? Клара должна схватиться с Западной Тьмой, чтобы сюда явились Падшие. Это место – Её преддверие, прямая дорога к Ней. Клархен всё делает правильно. Орки отвлекут здешних стражей, а сама Хюммель сумеет прорваться. Что логичным образом напоминает нам о необходимости спешить. Под этими скалами – последняя неуравновешенная гирька в моей схеме. Когда Клара продвинется достаточно далеко, мы обязаны разобраться с этим. Впрочем, друг мой, вы это и сами понимаете, иначе не шагали бы столь уверенно.
Лекарь молча кивнул.
Невозбранно, никем не замеченные, они добрались до заветного входа.
Позади них Утонувший Краб оказывал Кларе Хюммель поистине королевские почести. Динтра то и дело оборачивался, мрачнел и тискал эфес клинка, Игнациус шагал показно-спокойно, даже не глядя назад.
…Каменные руки утёсов сошлись здесь, выставив что-то вроде сжавшегося кулака. Пальмы, кедры и колючий подрост расступались, края замощённой площадки украшали изваяния, всё из того же серого камня, что и сами окружавшие остров скалы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
