Ее стрекотню Гальтон слушал вполуха, но на «перевернутый» взгляд послушно посмотрел.
Да как стукнет себя по лбу.
— Мне нужно в Музей! Прямо сейчас!
— Но уже почти ночь!
— Вот и отлично.
* * *
Коллегам он решил ничего пока не объяснять. Гипотеза была диковатая. Не подтвердится — вновь, уже не в первый раз, попадешь в смешное положение. Поэтому Норд объявил, что хочет разведать, можно ли проникнуть в Институт через Музей ночью. Айзенкопф отнесся к идее скептически, но спорить не стал.
— Только модница пускай остается здесь, — сказал он. — Она нам будет мешать.
Доктор был уверен, что Зоя ответит резкостью и настоит на своем участии в операции, однако в поведении княжны действительно произошла перемена.
— Хорошо, — кротко согласилась Клинская. — Я буду сидеть дома и стеречь ваш чемодан.
Перед выходом немец предупредил:
— Только вот что: слушайтесь меня, я специалист. Действуем так. Вы говорите, что вам нужно. Я решаю, как этого достичь. Идет?
Поскольку Норд уже видел Айзенкопфа в действии, такое распределение обязанностей можно было счесть правильным.
— Первое: добираемся до Музея. Надеюсь, с этим простым заданием я смогу справиться, не прибегая к помощи специалиста? — все же позволил себе сыронизировать Гальтон, чтобы биохимик не очень заносился.
— Не сможете. Стойте и ждите.
Курт внимательно и долго рассматривал из окна темную улицу.
Там не было ни души. Киоск адресного бюро закрылся. Дворник исчез. Автофургон минеральных вод стоял на том же месте.
— Na ja, — протянул Айзенкопф и вышел из квартиры.
Доктор последовал за ним. Немец, приоткрыв лестничное окно, осторожно выглянул во двор.
У подъезда на скамейке сидели и о чем-то тихо переговаривались две старушки в платках. Больше никого не было.
Тем не менее специалист решил:
— Уйдем через чердак. Я тут разведал все входы и выходы. За мной!
— Вы уверены, что это необходимо?
— До сих пор нам удивительно везло, но лучше переосторожничать, чем проявить неосмотрительность. Как говорят туземцы, «береженого Бог бережет».
Чердак был заперт, однако немца это задержало не больше, чем на десять секунд.
Он чем-то там скрипнул, хрустнул, и дверь отворилась.
— Отсюда можно перебраться на крышу соседнего дома, а там есть выход в другой переулок.
Идя по крыше, они старались поменьше шуметь, но жесть под ногами все же несколько раз громыхнула.
Во дворе этот звук был едва слышен, но старушки у подъезда разом задрали головы. Когда рокот повторился, одна вскочила и с поразительной резвостью взбежала на пятый этаж, ни чуточки не запыхавшись. На миг она остановилась у квартиры 18, приложила ухо к двери. Потом поднялась на чердак, подергала дверь. Та была закрыта. Удивительная пенсионерка почесала затылок под съехавшим набок платком и со всей мочи припустила вниз.
Вторая старушенция тоже без дела не сидела. Она успела выскочить на улицу, добежать до палатки «Долой неграмотность» и постучать в закрытое окошко.
— По крыше уходят, — тихо доложила пенсионерка.
— Все трое? — спросили из киоска.
Другой голос оттуда же ответил:
— Нет, только что тень мелькнула на занавеске. Кто-то остался.
Тогда киоск приказал старушке:
— Давай в объезд по переулкам! Только без самодеятельности.
— Есть!
Пожилая гражданка прытко подбежала к автофургону, рванула дверцу кабины.
— Гони в Брюсовский!
Машина, тихо заурчав мощным мотором, тронулась с места.
Она проехала через соседний переулок — тот самый, куда выходил подъезд смежного дома, но самую чуточку опоздала: две тени уже проскользнули вдоль стены и свернули в подворотню, откуда дворами и закоулками можно было добраться до Университетского квартала.
* * *
Большие и малые корпуса главного учебного заведения страны в этот поздний час были погружены во мрак, лишь кое-где светились одно-два окна да подслеповато мерцали немногочисленные фонари. Тем разительней был контраст с Музеем, ярко освещенным со всех сторон. Снаружи охраны было не видно, но такую иллюминацию, конечно же, устроили неспроста — за подходами к зданию бдительно следили. Подобраться к нему незамеченным представлялось совершенно невозможным.
— Ну хорошо, товарищ специалист, — недовольно сказал Норд после того, как они обошли двор по всему периметру. — Вот вам задача: нужно попасть внутрь. Незаметно.
— Сейчас… Я еще днем взял на заметку трансформаторную будку. Уличные фонари наверняка подсоединены к ней. Оставайтесь здесь…
Айзенкопф исчез в темноте и отсутствовал минут десять. Когда вернулся, встал рядом и стал смотреть на циферблат своих часов. Свет вокруг Музея продолжал гореть как ни в чем не бывало.
— Через сто двадцать секунд фонари погаснут. Как только подам команду, бежим вперед и лезем в крайнее окно слева. Приготовьтесь. Десять секунд прошло… Двадцать… Тридцать…
Ровно на сто двадцатой секунде двор погрузился в кромешную тьму, только на крыльце Музея продолжала гореть лампа, очевидно, питавшаяся от внутренней системы электроснабжения.
Норд рванулся с места, но Айзенкопф его удержал.
— Я же сказал: по моей команде. Это был первый акт. Сейчас последует второй, с фейерверком.
На крыльце Музея появилась фигура, за ней вторая. Люди о чем-то озабоченно переговаривались, глядя на погасшие фонари.
— Але-оп! — уютно промурлыкал Курт.
Где-то за кустами раздался громкий треск, оттуда рассыпался ослепительно яркий фонтан брызг.
На крыльце крикнули:
— Это будка! Трансформаторная! Зови ребят!
Из Музея, будто по волшебству, начали выскакивать люди. Они рассыпáлись от крыльца веером, быстро двигаясь в сторону обезумевшей будки. В руке у каждого было оружие.
— Ого, — заметил немец, — двенадцать человек. И наверняка внутри еще остались. Ничего себе музейчик… Вот теперь пора. Они смотрят на салют и ни черта не видят. За мной!
Преодолеть полсотни метров было делом нескольких секунд.
— Но окно закрыто! — прошипел Гальтон. — Как мы…
— Тсс! Упритесь руками в стену.
Биохимик бесцеремонно вскарабкался доктору на плечи, оттуда ступил на подоконник, покрутил по раме какой-то железкой в одном месте, в другом, толкнул форточку, и она открылась.
— Подтягивайтесь!
Он помог Гальтону тоже влезть на подоконный выступ. Потом ловко, по-змеиному втянулся в форточку — лишь ботинками махнул в воздухе. Гимнастический трюк был не из самых сложных. Норд легко его повторил.
Они оказались в темном зале — кажется, в том самом, где обитали поменявшиеся судьбой петух и курица, во всяком случае из угла донеслось недовольное квохтанье.
— Подождем немного…
Биохимик остался у окна, глядя во двор. Через минуту искры сыпаться перестали. А вскоре во дворе опять вспыхнули фонари. Кто-то из охранников разбирался в электрике.
— Ну хорошо. Попасть сюда мы попали. А как потом будем выбираться?
Айзенкопф отмахнулся.
— «Потом» будет потом. Пока же надо спрятаться. Они наверняка устроят обход, на всякий случай. Я вон в тот шкаф. Вы тоже куда-нибудь укройтесь.
Сейчас, когда двор был освещен, комната хорошо просматривалась, но кроме облюбованного биохимиком шкафа затаиться здесь было негде. Пришлось перебраться в соседний зал. Но он был пуст — только таблицы и графики на стенах. Норд перебежал к следующей двери. За ней находился вестибюль с раздевалкой.
Столик, где днем сидел администратор, пустовал. В проеме открытой входной двери виднелась спина в белом халате — дежурный стоял на крыльце, поджидая остальных.
Пригнувшись, Гальтон перебежал к раздевалке и спрятался за невысокой перегородкой, под пустыми вешалками.
Вскоре пол заскрипел под тяжелыми шагами вернувшихся чекистов. Они оживленно переговаривались между собой, шутили.
— Всё, хорош трепаться! — прикрикнул на них начальственный голос. — Марш по местам! Сельдереев, Зыков, обойдете территорию — и в дежурку.
— Есть, товарищ начальник.
— Живо, живо!
Разошлись все кроме двоих. Одним был человек, отдававший приказы. Второму, очевидно, полагалось неотступно находиться у входа.
Гальтон беззвучно выругался. Кажется, он угодил в ловушку, откуда черта с два выберешься. Как глупо! Сиди тут, пока не обнаружат.
Чуть не ползком он перебрался к окну, но оно выходило как раз на площадку перед входом. Ни одного шанса ретироваться этим путем, оставшись незамеченным.
— Музей. Это Железнов, — докладывал кому-то начальник по телефону. — Ерунда, замыкание в трансформаторной будке… Конечно, а то как же? Завтра техничку вызову, пускай проверят. Так что передайте: можно выезжать, всё в порядке.
