Лукас разложил дюжину фотографий на столе, на всех были изображены молодые мужчины, все они были сфотографированы на улице, все они чем-то походили друг на друга по своему внешнему виду, по росту и по одежде. Одиннадцать из них были полицейскими или работали в полицейском управлении. Двенадцатым был Смайз. Лукас положил фотографии в один ряд, Карла склонилась над ними и начала изучать лица.
— Вот этого парня я знаю наверняка, — сказала она, указывая на фотографию полицейского. — Он из полиции. Когда он не занят на службе, он подрабатывает охранником в бакалейном магазине на Николлет-стрит.
— Хорошо, — сказал Лукас в микрофон. — Мисс Руиц узнала на фотографии человека и говорит, что считает его полицейским. По нашим сведениям, он действительно служит в полиции. Я попрошу мисс Руиц перевернуть фотографию обратной стороной и поставить большую букву "А" и ниже расписаться и поставить дату. Мисс Руиц, пожалуйста, сделайте это.
Карла подписала фотографию и снова начала рассматривать оставшиеся снимки.
— Кажется, я знаю и этого человека, — заявила она, постукивая пальцем по фотографии Смайза. — Я видела его на каком-то мероприятии, связанном с искусством, ну, знаете, на вернисаже или на вечере, что-то в этом роде. Не знаю почему, но у меня в памяти отложилось, что он гомосексуалист. Возможно, что нас даже представили друг другу.
— Хорошо. Вы уверены в отношении него?
— Да.
— Хорошо. Мисс Руиц только что опознала фотографию Джимми Смайза. Я попрошу мисс Руиц на обратной стороне фотографии написать заглавную букву "Б", подписаться и проставить дату.
Карла подписала вторую карточку, и Лукас снова попросил ее посмотреть на фотографии.
— Я больше никого не знаю, — наконец сказала она.
— А теперь я показываю мисс Руиц еще семь фотографий Джимми Смайза и спрашиваю ее, подтверждает ли она, что узнала этого человека среди первых снимков.
Карла посмотрела вторую серию фотографий и согласно кивнула.
— Да. Я его знаю.
— Мисс Руиц подтвердила, что она знает подозреваемого Джимми Смайза. Она также указала дополнительную деталь, ей показалось, что этот человек гомосексуалист. Он часто бывает в художественных салонах, и, возможно, они были представлены друг другу. Мисс Руиц, вы можете еще что-нибудь вспомнить о мистере Смайзе?
— Нет. Нет. Я его почти не знаю. Я запомнила его потому, что он красивый, и у меня сложилось такое впечатление, что он умный.
— Хорошо. Что-нибудь еще?
— Нет.
— Хорошо. На этом мы заканчиваем. Спасибо вам, мисс Руиц.
Он остановил магнитофон, перемотал пленку назад, прослушал запись, потом вынул кассету из магнитофона, спрятал ее в футляр и положил в карман.
— И что теперь? — спросила Карла.
— Мне нужно позвонить по телефону, — отозвался Лукас.
Его моментально соединили с шефом.
— Дэвенпорт? Ну как?
— Она его узнала, — ответил тот. — Указала на него без всяких затруднений.
— Будем брать.
— Послушай. Ты сделаешь это так, как я тебе советовал?
— Не знаю, возможно ли это, Лукас. Пресса уже что-то пронюхала.
— Кто?
— Дон Кеннеди с TV-3.
— Черт!
Кеннеди и Дженнифер были близко знакомы.
— Хорошо. Я вернусь через полтора часа. Когда вы его будете брать?
— Мы ждали твоего звонка. Здесь есть пара ребят, и мы еще возьмем людей из наблюдения. Он работает у себя за столом в нашем здании. Мы просто перейдем в другую часть здания и возьмем его.
— Кто звонил по поводу ордера? Память о ком будет увековечена?
Наступила пауза.
— Лестер, — наконец раздалось в трубке.
— Выдающийся шаг. Пусть будет так.
Даниэль повесил трубку, и Лукас повернулся к Рубелле.
— Давай заводи свою машину. Нам срочно нужно возвращаться.
Полицейский ушел, а Дэвенпорт взял Карлу за руку.
— Они возбуждают против этого парня дело, но мне это не нравится. Я думаю, что они ошибаются. Поэтому пока сиди тихо, хорошо? Смотри вечерние новости по телевизору. Я буду звонить каждый вечер. Постараюсь приехать сюда через пару дней, если все поутихнет.
— Хорошо, — отозвалась она. — Будь осторожен.
Он поцеловал ее в губы и побежал по пыльной дорожке вслед за Рубеллой.
* * *
Он час летел на вертолете до города и еще час добирался на машине из аэропорта. Когда Лукас вошел, Андерсон сидел на своем месте, положив ноги на стол и уставившись на висевший на стене календарь.
— Где он у вас? — спросил Дэвенпорт.
— В комнате для допросов.
— Его адвокат с ним?
— Да. С ним могут быть проблемы.
— Почему?
— Потому что это скотина Маккарти, — откликнулся Андерсон.
— Черт! — Лукас взъерошил волосы руками. — Опять этот буйвол.
— Да.
— Я иду туда.
— Шеф уже там.
* * *
— Нам ничего не удается из него выжать. — Даниэль стоял, прислонившись к стене у двери комнаты для допросов.
— Этот чертов Маккарти не позволит ему сказать ни единого слова.
— Он почуял выигрышное дело, — сказал Лукас. — Если дело дойдет до суда и он вытащит Смайза, то спокойно может бросить государственную службу и заняться частной практикой.
— И что ты хочешь предпринять? — поинтересовался Даниэль.
— Буду изображать добренького полицейского. Честного парня. А потом я рассержусь и попытаюсь выставить Маккарти за дверь.
— Не много. Ты можешь поставить под угрозу то, чего мы уже добились.
— Я только попытаюсь заронить зерно сомнений. Даниэль пожал плечами.
— Что ж, попробуй.
Лукас снял пиджак, ослабил узел галстука и взъерошил волосы, потом глубоко вздохнул и рывком вошел в дверь. Полицейские, которые вели допрос, адвокат и Смайз, сидевшие вокруг стола, вздрогнули и подняли на него глаза.
— Господи. Извините. Я боялся, что не застану вас, — сказал Дэвенпорт.
Он посмотрел в сторону Маккарти.
— Привет, Дел. Значит, ты взялся за это дело?
— Что понадобилось папе римскому в лесу? — Маккарти был человеком небольшого роста в мешковатом костюме, его светлые волосы завивались, как у африканца, а щеки висели, как у бульдога. — Разве что медведь стал католиком? — ехидно заметил он.
— Ага. — Лукас посмотрел на полицейских. — Даниэль мне разрешил. Ничего, если я задам несколько вопросов?
— Пожалуйста, мы так и не можем ни к чему прийти, — сказал старший из них, помешивая холодные остатки кофе в стаканчике.
Лукас кивнул головой и повернулся к Смайзу.
— Я буду говорить прямо. Я был одним из тех, кто допрашивал третью женщину, ту, которая уцелела после нападения. И я думаю, что это сделал не ты.
— Что, изображаешь из себя добряка, Дэвенпорт? — спросил Маккарти, качнувшись назад на стуле и при этом улыбаясь.
— Нет. Вовсе нет. — Он указал пальцем в сторону Смайза. — Это первое, что я хотел тебе сообщить. Во-вторых, я кое-что сейчас скажу, и в какой-то момент, возможно, Маккарти скажет тебе не слушать меня больше. Но ты лучше послу...
— Эй! Подожди-ка, — вмешался Маккарти, с грохотом поставив свой стул на все четыре ножки.
Но Лукас все-таки договорил:
— ...потому что никакого вреда не будет, если ты только послушаешь, ведь тебе же не надо ничего подтверждать. Ну а цели, которые преследует твой адвокат, могут не обязательно совпадать с твоими.
Маккарти поднялся.
— Хватит. Я прекращаю разговор.
— Я хочу его послушать, — внезапно заявил Смайз.
— Я вам советую...
— Я хочу его выслушать, — настаивал Смайз. Он отмахнулся от Маккарти, продолжая смотреть на Лукаса. — Почему это его цели могут не совпадать с моими?
— Я не хочу подвергать сомнению этичность поведения адвоката, — начал Лукас, — но если дело дойдет до суда, то оно станет одним из крупнейших разбирательств десятилетия. В Миннесоте не часто встречаются маньяки-убийцы. И если он добьется оправдательного приговора, то на этом деле сделает себе имя. С другой стороны, ты будешь полностью уничтожен, независимо от исхода дела. Это, конечно, очень плохо, но так оно и будет. Ты не новичок в вопросах юриспруденции и понимаешь, о чем я говорю.
— Хватит, — сказал Маккарти. — У вас предвзятое отношение к делу.
— Вовсе нет. У меня предвзятое отношение к твоей позиции в этом деле. Я больше не буду об этом говорить. Я только...
Маккарти встал между Лукасом и Смайзом, повернувшись при этом к Лукасу спиной, и нагнулся к своему подопечному.
— Послушай. Если ты не желаешь, чтобы я представлял твои интересы, пусть будет так. Но как твой адвокат, я тебе говорю, что сейчас ты не должен говорить...
— Я хочу послушать. Только и всего, — сказал Смайз. — Ты можешь сидеть и слушать вместе со мной, или иди гуляй, а я возьму себе другого адвоката.
Маккарти выпрямился и покачал головой.
— Я тебя предупредил.
