поэтому заключенные шатались по камерам, которые не запирались. В это время в Лукьяновской тюрьме произошла встреча двух ведущих лидеров Октябрьского переворота – А. В. Луначарского и М. С. Урицкого. Последний зарекомендовал себя так, что вершил дела тюрьмы он, а не ее начальник. Луначарский до этого отсидел в знаменитой Таганке, поэтому мечтал немного отоспаться, а тут – постоянные политические споры. Пришлось даже жаловаться тюремному надзирателю, чтобы его приговорили к одиночному заключению, и он не должен был жить в постоянном гаме общей камеры! Но что требовать от интеллигентного Анатолия Васильевича: чтобы знать в совершенстве шесть языков, их надо было где-то учить. А тюрьма стала университетом для большевиков.
Уголовники сидели отдельно, но и они пользовались теми послаблениями, которых добивались политические, а те иногда по численности, а чаще и по влиянию, в тюрьме преобладали.
При Новицком решили для показательного суда в Киеве собрать всех нелегальных распространителей газеты «Искра», из которой потом «разгорелось пламя». Вот тут и произошла история, прославившая тюрьму на весь мир. 31 августа 1902 года был организован побег 10-и искровцев. Так как среди них были знаменитые большевики Николай Бауман, Макс Литвинов, Иосиф Пятницкий, то об этом достаточно написано. Им с воли передали кошку (крючок), а в цветах – веревочную лестницу. К акции искровцы готовились не скрываясь. Вели себя вызывающе, гоняли в футбол жестянкой, играли в «слона», становясь во что-то наподобие пирамиды. И вот в назначенный день закинули лестницу, построили «слона» и оказались за тюремной стеной. На грохот в тюрьме надзиратели не обратили внимания, а часового один из заключенных держал в своих крепких руках.
О Пятницком и Баумане написано немало, но о М. М. Литвинове (Макс Волоха) материалы скудны. А жаль, очень уж колоритная фигура, как в революционной борьбе, так и в международной политике. Его, члена КПСС с 1898 года, невероятно боялись. Сначала жандармы, а потом дипломаты. Он любил сталкивать их лбами: первых – физически, а вторых – фигурально. Максим Максимович в тяжелейших 1941–1946 годах – заместитель наркома иностранных дел и одновременно посол СССР в США. Многие считают, что вступление этой державы в антигитлеровскую коалицию – его непосредственная заслуга.
В арестном доме после позорного для администрации побега дисциплина усилилась. Иногда происходили издевательства над заключенными. Так, 26 обитателей Киевской губернской тюрьмы 31 марта 1902 года направили генерал-губернатору письмо. В нем сообщалось об издевательствах над ними полицейских. «Арестованного приводят под стражей на ночь в участок, заводят в секретную комнату, накладывают на жертву железный обруч и резиновой плетью предают пыткам давно исчезнувшей цивилизации. Человек готов отдать и подтвердить все, и невинного страдальца не устрашает будущая каторга или тюрьма – лишь бы избавиться от пыток. Весь материал, необходимый для протокола, получался от пыток, избиений, выбиванием зубов. Из заключенных в Киевской тюрьме, числом около 2000, не найдется более 200–300 человек, отбывающих наказание по действительной вине своей. Что касается других, то они жертвы кулачных наказаний», – писали оттуда Л. Мурашко, И. Котвицкий.
А. В. Луначарский. Открытка нач. ХХ в.
Большую известность приобрел труд возглавляющего киевскую адвокатуру А. С. Гольденвейзера «Преступление – как наказание и наказание – как преступление», написанное в 1908 году под впечатлением романа «Воскресенье» Л. Н. Толстого. Сын Александра Соломоновича перевел этот роман на английский язык. Лев Николаевич в письме к нему заметил: «… не могу не сказать, что этюд Вашего отца с большой силой и яркостью освещает дорогие мне мысли о неразумности и безнравственности того странного учреждения, которое называется судом».
Советские историки попали в несколько щекотливую ситуацию. На тех домах, в которых хоть несколько дней провели родственники В. И. Ульянова-Ленина, были памятные доски, причем весьма внушительные. Но на действующую тюрьму их нельзя было повесить. Анна Ильинична провела там январь-июнь 1904 года, а ее брат Дмитрий Ульянов – с января 1904-го почти год. Но мемориальная камера близкого родственника Ленина находится в музее «Косой капонир», а там он был всего пару дней! Это вполне в духе того освещения истории! В киевском музее В. И. Ленина, где я несколько лет работал внештатным экскурсоводом, даже намека не было на то, что дед вождя пролетариата Александр Бланк родом из Украины – из местечка Староконстантинов.
Для террористов особо заманчивой фигурой был В. А. Сухомлинов – генерал-адъютант, командующий Киевским военным округом (1904–1908), Киевский, Волынский и Подольский губернатор (с 1905 года), военный министр (1909–1915). Для покушения они выбрали самую «боевую подругу» – Фейгу Ройд. Читателям она хорошо известна по фильмам, книгам, даже живописным картинам как… Фаня Каплан. Когда она отправилась на предложенную акцию в конце 1906 года, то утверждала, что ей 18 лет, а, попав в Лукьяновскую тюрьму, уменьшила свой возраст на два года (так она фигурирует в справочниках). Дочь меламеда с Волыни на то время была анархисткой, но ей удачи это не прибавило: покушение не состоялось. Фейга уронила взрывное устройство, даже не дойдя до места акции. Бомба откатилась, незадачливая террористка пострадала мало. Поэтому в тюремной больнице ей вытащили осколки, а потом перевели из койки в камеру. В «Ладушках» Фаня переориентировалась в эсеры. С возрастом Каплан теряла зрение, здоровье, но не убийственный запал. С 30 августа 1918 года стала одиозной фигурой из-за своих выстрелов в Ленина. Так как Владимир Ильич никогда не бывал на Украине, то о реальности покушения на него Фани Каплан, почти ничего не видящей, рассуждать не буду.
Дмирий Ильич Ульянов
По разным причинам, но в основном из-за отстаивания своих взглядов и убеждений, в знаменитом тюремном замке побывали изобретатель Николай Кибальчич, философ Николай Бердяев, историки Евгений Тарле и Михаил Грушевский, литераторы Владимир Винниченко и Сергей Ефремов. Короткое время в камере был Борис Донской, убивший командующего германскими войсками фельдмаршала Эйхгорна. Террориста повесили 10 августа 1918 года на Лукьяновской площади при большом стечении народа. Два часа его тело с табличкой «Убийца фельдмаршала Эйхгорна» висело на телеграфном столбе. Его соучастница, тайный агент ВЧК Ирина Каховская, внучатая племянница известного декабриста, находилась в тюрьме и лишь по шуму толпы могла догадываться о случившемся.
Уместно вспомнить самые страшные годы репрессий 1930-х годов, когда через вереницу страданий, издевательств и необоснованных обвинений прошел цвет украинской интеллигенции: М. Зеров, М. Вороный, Г. Косынка, Д. Фальковский и многие другие.
Можно изучать историю Лукьяновской тюрьмы по названиям киевских улиц советского периода: Мельникова (один из первых марксистов Ювеналий Мельников сидел в апреле 1896 года за организацию так называемого Лукьяновского рабочего клуба); Жадановского (подпоручик Борис Жадановский – руководитель восстания саперов); Шлихтера (один из создателей КПСС Александр Шлихтер – вице-президент
