- Так значит, это всегда бывает трудно?
Лина нежно улыбнулась, увидев выражение боли на лице золотого бога. Гадес, сидевший рядом с ней, взял ее за руку, и они обменялись взглядом, прекрасно понимая друг друга.
- Это трудно только тогда, когда тебя это искренне тревожит, - сказала Лина.
Аполлон побледнел.
- Так я могу влюбиться в нее? - Он произнес это так, как будто только что обнаружил неизвестную болезнь и дал ей название.
Лина кивнула, изо всех сил стараясь подавить рвущийся наружу смех. Бедняга Аполлон! Он выглядел таким восхитительно несчастным!
- Боюсь, можешь.
- Взбодрись! - предложил Гадес. - Любить смертную не так уж и страшно.
- Ну, я рада слышать это от тебя, - саркастическим тоном произнесла Лина.
Гадес хихикнул и поцеловал жену в макушку.
- Но она не знает, кто я! - брякнул Аполлон. - Она ведь думает, я обычный смертный мужчина, врач и музыкант. Возможно, чары тут и ни при чем… Возможно, и она тоже может влюбиться в меня. Но не станет ли все по-другому, когда она узнает, что я прикидываюсь кем-то другим, не тем, кто я есть на самом деле?
- Не позволяй ей отвернуться от тебя.
Голос Гадеса прозвучал ровно и чрезвычайно серьезно. Он вспомнил, как едва не потерял любимую из-за собственной гордыни, и сжал пальцы Лины.
- Аполлон, ты должен быть уверен лишь в том, что показываешь ей настоящего себя, - заговорила Лина, тщательно подбирая слова. - Это самая коварная сторона любви. Ты должен полностью раскрыться, чтобы это сработало. А когда ты действительно раскроешься, ты вдруг совершенно неожиданно поймешь, что ты не бог, или доктор, или музыкант; ты просто любящий мужчина. И если она в ответ полюбит тебя, она это поймет.
- А если нет? - спросил Аполлон.
Лина ответила с полной искренностью:
- Если нет, тебе будет очень больно.
- Но это того стоит, - сказал Гадес, глядя в глаза своей любимой. - За шанс познать истинную любовь ничего не жалко отдать.
Лина в ответ нежно погладила его по щеке.
Аполлон не сводил глаз с Лины и Гадеса. Временами казалось, что они говорят друг с другом на каком-то собственном, тайном языке. Видят боги, Гадес очень изменился с тех пор, как в его жизнь вошла Лина! Как будто бы любовь к ней открыла перед ним совершенно новый мир. И если прежде темный бог был отстраненным и замкнутым, то теперь он как будто пребывал в мире с самим собой, даже стал приветливым. Лина полностью изменила Гадеса.
Аполлон тоже хотел таких перемен.
- Я это сделаю! - заявил он. - Я займусь с нею любовью! И если ее влекут ко мне только чары, я должен это знать.
Лина подумала, что Аполлон выглядел в эту минуту как человек, который решился принять вызов и сразиться на дуэли. Потом его лицо снова изменилось, он провел ладонью по лбу, как будто желая смахнуть тревоги.
- Но если это не чары, как мне удержать ее привязанность? - Он посмотрел на Лину и моргнул. - Чего вообще хотят современные женщины?
- В этом нет тайны, Аполлон, - улыбнулась Лина. - Мы хотим того же, чего хочешь ты, чего желает Гадес. Мы хотим найти кого-то, кто полюбит нас такими, какие мы есть, без масок, без притворства, без игры.
Она встала и, подойдя к золотому богу, положила ладонь на его руку.
- Ты способен на это, друг мой? Это ведь не то же самое, что гоняться за нимфами и богинями. Это совсем не так эффектно и очаровательно.
Аполлон вспомнил, как весь окружавший его мир внезапно исчез, когда Памела расслабилась в его объятиях, и как от ее доверия он почувствовал себя еще более богом, чем в сиянии Олимпа. А потом он подумал о приступе ужаса в тот момент, когда ее тело падало прямо под колеса металлических механизмов. Если бы он тогда не воспользовался своей силой, ее бы раздавило… убило…
Он снова потер лоб.
- Я уже слишком устал от эффектности. Уверен, я предпочту настоящую любовь.
- Хороший выбор, милый. - Лина, приподнявшись на цыпочки, быстро, по-сестрински, чмокнула его в щеку. - Ох, но ты должен как можно скорее объяснить ей, кто ты таков на самом деле. Поверь моему слову, куда лучше будет раз и навсегда сказать правду.
- Да-да, я это сделаю. - Аполлон, углубившись в свои мысли, похоже, и не слышал ее. - Спасибо, друзья мои.
Он погладил Лину по руке и отошел в сторону, готовясь перенестись в свой дворец на Олимпе.
- Может быть, мне надо принести ей какой-нибудь подарок… - Его слова еще звучали в палатах Гадеса и Лины, а тело Аполлона постепенно стало прозрачным и исчезло.
- Думаю, сердце бога света будет вполне достаточным даром, - сказала Лина, вздыхая.
Гадес пожал плечами.
- Ну, драгоценности тоже никогда не бывают лишними.
Памела проснулась не сразу. Она потянулась всем телом, потом зарылась поглубже в подушку, сонно думая, что сегодня должно случиться что-то прекрасное, вот только в состоянии между сном и явью она не могла припомнить, что именно. Памела чувствовала себя замечательно. Ее тело отлично отдохнуло, хотя и слегка гудело от некоего предвкушения. Солнечный луч просочился между густо покрытыми затейливой вышивкой занавесками, задернутыми не до конца. Свет пощекотал закрытые веки Памелы и навеял мысли о золотых солнечных лучах… жаре… глазах цвета сияющего аквамарина…
Прошлая ночь… поцелуй под дождем… Фебус. Глаза Памелы широко распахнулись. Ох! Как она могла забыть? Она же встречается с ним сегодня в восемь! Памела взглянула на будильник, стоявший на тумбочке у кровати, и резко села в постели. Был уже почти полдень! Она всегда была ранней пташкой, как же ей удалось проспать до полудня?
Ну, впрочем, она ведь была еще и женщиной, сторонившейся мужчин и романтических отношений несколько лет, а прошлой ночью она слишком хорошо вспомнила, каково это: таять в объятиях почти незнакомого человека. Памела подтянула колени к груди, ее сердце взволнованно заколотилось. Она не старая высушенная карга - она молода и полна жизни! Ей выпал шанс, и она им воспользуется. Восхитительная дрожь пробежала по телу, когда Памела вспомнила, как чувствовала себя в руках Фебуса. А его рот! Его поцелуй прожег ее от губ до кончиков пальцев на ногах. И если он так хорошо умеет целоваться, то нетрудно вообразить, что он может еще делать своим замечательным ртом…
Телефон зазвонил, вырвав Памелу из эротических мечтаний.
- Привет, Вернель, - сказала она, даже не взглянув на экран.
- Ты одна? - спросила Вернель драматическим шепотом.
- Да.
Памела прикусила губу и добавила:
- К сожалению.
- Ох-ох! Только послушать тебя, куколка!
- Вернель, я снова чувствую себя живой! Знаешь, как будто я была пересохшей пустыней, а он - теплым весенним дождем. И позволь сообщить тебе, я готова просто выпить его целиком!
