«Я сегодня спокоен…»
Я сегодня спокоен, ты меня не тревожь,Легким, веселым шагом ходит по саду дождь,Он обрывает листья в горницах сентября.Ветер за синим морем, и далеко заря.Надо забыть о том, что нам с тобой тяжело,Надо услышать птичье вздрогнувшее крыло,Надо зари дождаться, ночь одну переждать,Феб еще не проснулся, не пробудилась мать.Легким, веселым шагом ходит по саду дождь,Утренняя по телу перебегает дрожь,Утренняя прохлада плещется у ресниц,Вот оно утро — шепот сердца и стоны птиц.
1932
ЯРМАРКА В КУЯНДАХ
Над степями плывут орлыОт Тобола на Каркаралы,
И баранов пышны отарыПоворачивают к Атбасару.
Горький ветер трясет полынь,И в полоне Долонь у дынь —
Их оранжевые телаНакаляются добела,
И до самого дна нагрузСладким соком своим арбуз.
В этот день поет тяжелейЛошадиный горячий пах, —Полстраны, заседлав лошадей,Скачет ярмаркой в Куяндах.
Сто тяжелых степных конейДиким глазом в упор косят,И бушует для них звончейЗолотая пурга овса.
Сто коней разметало дых —Белой масти густой мороз,И на скрученных лбах у нихСто широких буланых звезд.
Над раздольем трав и пшеницПоднимается долгий рев —Казаки из своих станицГонят в степь табуны коров.
Горький ветер, жги и тумань,У алтайских предгорий стынь!Для казацких душистых баньШелестят березы листы.
В этот день поет тяжелейВороной лошадиный пах, —Полстраны, заседлав лошадей,Скачет ярмаркой в Куяндах!..
Пьет джигит из касэ, — вина! —Азиатскую супит бровь,На бедре его скакунаВырезное его тавро.
Пьет казак из Лебяжья, — вина! —Сапоги блестят — до колен,В пышной гриве его скакунаКумачовая вьюга лент.
А на седлах чекан-нарез,И станишники смотрят — во!И киргизы смеются — во!И широкий крутой заездНизко стелется над травой.
Кто отстал на одном вершке,Потерял — жалей не жалей —Двадцать пять в холстяном мешке,Серебром двадцать пять рублей…
Горький ветер трясет полынь,И в полоне Долонь у дынь,
И баранов пышны отарыПоворачивают к Атбасару.
Над степями плывут орлыОт Тобола на Каркаралы.
1930
ЛАГЕРЬ
Под командирами на местеКрутились лошади волчком,И в глушь березовых предместийАвтомобиль прошел бочком.
Война гражданская в разгаре,И в городе нежданный гам, —Бьют пулеметы на базареПо пестрым бабам и горшкам.
Красноармейцы меж домамиБегут и целятся с колен;Тяжелыми гудя крылами,Сдалась большая пушка в плен.
Ее, как в ад, за рыло тянут,Но пушка пятится назад,А в это время листья вянутВ саду, похожем на закат.
На сеновале под тулупомХарчевник с пулей в глотке спит,В его харчевне пар над супомТяжелым облаком висит.
И вот солдаты с котелкамиВ харчевню валятся, как снег,И пьют веселыми глоткамиПохлебку эту у телег.
Войне гражданской не обуза —И лошадь мертвая в траве,И рыхлое мясцо арбуза,И кровь на рваном рукаве.
И кто-то уж пошел шататьсяПо улицам и под хмельком,Успела девка пошептатьсяПод бричкой с рослым латышом.
И гармонист из сил последнихПоет во весь зубастый рот,И двух в пальто в овраг соседнийКонвой расстреливать ведет.
1933
СТАРАЯ МОСКВА
У тебя на каждый вечерХватит сказок и вранья,Ты упрятала увечьеВ рваной шубе воронья.Твой обоз, груженный стужей,Растерял колокола,Под одежею дерюжьейТы согреться не могла.Всё ж в подъездах у гостиницВновь, как триста лет назад,Кажешь розовый мизинецИ ледяный синий взгляд.Сохранился твой народец,Но теперь уж ты вовекУ скуластых богородицНе поднимешь птичьих век.Ночи глухи, песни глухи —Сколь у бога немоты!По церквам твоим старухиЧертят в воздухе кресты.Полно, полно,Ты не та ли,Что рвала куниц с плечаТак, что гаснула свеча,Бочки по полу катались,До упаду хохоча?Как пила из бочек пиво?На пиру в ладоши била?И грозилась — не затронь?И куда девалась сила —Юродивый твой огонь?Расскажи сегодня ладом,Почему конец твой лют?Почему, дыша на ладан,В погребах с мышами рядомМастера твои живут?Погляди, какая малостьОт богатств твоих осталась:Красный отсвет от пожараДа на птичьих лапах мост,Да павлиний в окнах яроКрупной розой тканый хвост.Но боюсь, что в этих кручах,В этих горестях со зла,Ты, вдобавок, нам смоглаМертвые с возов скрипучихГрудой вывалить тела.Нет, не скроешь, — их немало!Ведь подумать — средь снеговСколько все-таки пропалоИ лаптей и сапогов!И пойдут, шатаясь, мимоОт зари и дотемна…Сразу станет нелюдимаОт таких людей страна.Оттого твой бог овечий,Бог пропажи и вранья,Прячет смертные увечьяВ рваной шубе воронья.
1932
«У тебя ль глазищи сини…»
У тебя ль глазищи сини,Шитый пояс и серьга,Для тебя ль, лесной княгини,Даже жизнь не дорога?У тебя ли под окошкомМорок синь и розов снег,У тебя ли по дорожкамГоревым искать ночлег?Но ветра не постояльцы,Ночь глядит в окно к тебе,И в четыре свищет пальцаЛысый черт в печной трубе.И не здесь ли, без обмана,При огне, в тиши, в глуши,Спиртоносы-гулеваныДелят ночью барыши?Меньше, чем на нитке бусин,По любви пролито слез.Пей из чашки мед Марусин,Коль башку от пуль унес.Пей, табашный, хмель из чарок —Не товар, а есть цена.Принеси ты ей в подарокБашмачки из Харбина.Принеси, когда таков ты,Шелк, что снился ей во сне,Чтоб она носила кофтыСиневой под цвет весне.Рупь так рупь, чтоб падал звонокИ крутился в честь так в честь,Берегись ее, совенок,У нее волчата есть!У нее в малине губы,А глаза темны, темны,Тяжелы собачьи шубы,Вместо серег две луны.Не к тебе ль, моя награда,Горюны, ни дать ни взять,Парни из погранотрядаЗаезжают ночевать?То ли правда, то ль прибаска —Приезжают, напролетЦелу ночь по дому пляскаНа кривых ногах идет.Как тебя такой прославишь?Виноваты мы кругом:Одного себе оставишьИ забудешь о другом.До пяты распустишь косыИ вперишь глаза во тьму,И далекие покосыВдруг припомнятся ему.И когда к губам губамиТы прильнешь, смеясь, губя,Он любыми именамиНазовет в ответ тебя.
1932
ДОРОГА
