Мне кажется, я вся пылаю.
Что еще хуже, мозг мгновенно подкидывает непристойные картинки в мозг. Отвлекаюсь на телефон, который вибрирует в сумочке. Сажусь так, чтобы Ратмир не мог видеть слишком многое. Открываю чат. Шестов!
До чего же настырный!
«Лиля, что вы решили?»
«Ничего»
«Я знаю, что вы стеснены в средствах. В моих силах это исправить…»
«Спасибо, но я уже не нуждаюсь в помощи»
«Нашли себе спонсора?»
От простых трех слов меня бросает в неконтролируемый приступ гнева, с трудом заставляю ответить себя вежливо-нейтральным посылом, отправив Шестова в черный список. Заблокировала контакт!
Прячу телефон в сумочку.
– Все хорошо? – интересуется Ратмир. – Ты в лице переменилась!
– Все хорошо.
– На меня посмотри, – просит.
Скажет опять что-то пошлое? Но вместо этого меня окутывает теплом его взгляда – внимательным, не пропускающим ни одной детали, проникающим вглубь. Я смущенно одергиваю куртку, потому что возникло ощущение, будто я перед ним абсолютно раздета и желаю убедиться, что это не так на самом деле.
– Еще с кем-то разобраться надо? – щедро предлагает Ратмир.
– Ты прямо рыцарь.
– Мужчины должны решать проблемы.
– Похвально. Но помогать не нужно.
– Точно? Не торопись отвечать, подумай хорошенько. Я помогу разобраться с наглецами, мне не сложно, – обещает он.
Ратмир говорит так легко, без показухи. Я верю его легким интонациям и силе, что кроется за ними. Изнутри прорастает глубинная уверенность, что именно так он и сделает: разберется с Шестовым, если я скажу, что он меня достает, не дает прохода. Думаю, это было бы чистой воды преувеличение. Шестов – напористый, но не думаю, что он перейдет грань. К тому же указать на Шестова означало бы, что я приобрету плюс одну причину быть должной Ратмиру, а он и так вогнал меня в неподъемные долги.
Сколько месяцев придется прибираться в его квартире, чтобы рассчитаться за долг в пятьсот семьдесят тысяч услугами уборщицы? Сумма-то ого-го какая немаленькая! Для меня она кажется, огромной, но Ратмир ведет себя так, словно речь шла о пустяковом одолжении!
Неужели он настолько богат, что может выложить более полумиллиона рублей за девушку, попавшую в беду?!
– Ты задумалась. Значит, есть над чем. Взвешиваешь за и против? Или чел настолько пугающий, что ты опасаешься даже тыкнуть на него пальцем?
– Нет, – отрицательно качаю головой. – Мне не нужна помощь.
– Уверена?
– Это был локальный конфликт, исчерпавший себя.
– Как знаешь, – пожимает плечами. – А о чем тогда думала так долго?
– О тебе.
Ратмир посылает мне улыбку уверенного в себе красавчика, пользующегося спросом у девушек.
– Обо мне сложно не думать.
– От скромности не умрешь. У тебя много фанаток?
– Не считал. Думаю, немало. Но сегодня все они отдыхают. На тебе мои интересы сошлись, Лиличка.
– Только сегодня? А завтра?
– Подумаю, – отвечает спустя, наверное, целую минуту. – От тебя зависит.
– Ах да… Смогу ли удивить и удержать твое внимание?
– Что-то типа того.
– Тогда сразу скидывай меня со счетов.
– Че, упрямая такая, что ли?! – удивляется. – Или тебе нравится в целку ломаться?
Щеки снова вспыхивают. Мне даже ломаться не надо, я еще ни с кем не спала. Но Ратмиру об этом знать необязательно!
Никогда он этого не узнает!
Хам, нахал… Озабоченный просто!
Но до чего же красивый, гад. На одни длинные, изогнутые ресницы можно смотреть целую вечность. У него восточные черты лица, но суровые линии смягчены немного. Смешанных кровей? Скорее всего, так.
Поняв, что он снова поймал меня на разглядывании и тайном любовании, с досадой отвожу взгляд в сторону.
– У тебя есть музыка?
– Да. Хочешь включить что-нибудь? Или просто не хочешь со мной разговаривать?
– Все твои разговоры сводятся к сексу! Даже самые безобидные. Как с тобой разговаривать?
– Пожалуй, ты права. Лучше заниматься сексом, чем разговаривать о нем. Можешь включить радио, – разрешает царственным кивком.
О, как он меня раздражает и будоражит! Тело заполнено горячими волнами!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Через несколько секунд салон машины затапливает ритмичной попсовой песенкой, от которой в голове растворяются остатки мыслей. Остаток дороги проходит в уютном молчании: мы не разговариваем вообще.
Я думала, что Ратмир снова попытается сбить меня с толку очередной вязкой пошлостью, в которой залипаешь, как муха, попавшая в мед. Но на удивление мужчина больше не пытается окатить меня шуточками со взрослым цензом.
Он отвозит меня в район, где находится его квартира. Парковая зона, закрытый въезд, паркинг и куча дорогущих примочек, о которых я могу только мечтать.
Отказываться уже поздно.
Расстояние до подъезда уменьшается с каждой секундой!
Холл дома просторный, светлый. По правде, больше напоминает отель, а консьерж смахивает на администратора – такой же собранный и приветливый.
Здесь все по высшему разряду, поэтому становится страшно даже предположить, что из себя представляет квартира Ратмира.
Наверняка там целые аппартаменты!
Согласие переночевать у него уже не кажется такой хорошей идеей.
Я снова начинаю волноваться. Но в этом волнении слишком много трепета и тайного предвкушения.
Атмосфера наливается чем-то томным, влажным, как воздух перед грозой. В зеркальном пространстве лифта Ратмир делает ко мне вальяжный шаг. Его отражение множится в зеркальных стенах, и каждое из его отражений смотрит мне прямо в глаза. Он делает шаг ко мне, его зеркальные двойники обступают меня со всех сторон.
Не говорит ни слова.
Молчание сгущается.
Только этот его взгляд – гипнотизирующий, темный, с беснующимися внутри огоньками.
Один взгляд и по телу запущен ток…
От треньканья лифта звонко дрожат струны внизу живота. Выхожу первой с четким ощущением, что Ратмир смотрит на мою попу, затянутую юбкой.
Мужчина молча отмыкает замки квартиры, пропускает меня первой, а потом проходит следом, чтобы набрать код для попискивающей сигнализации.
– У тебя хорошая ква… – слова замирают в горле, когда я вижу, как стремительно раздевается мужчина, оставшись в одних трусах и небрежно швыряя вещи на пол.
Боксеры сильно натянуты эрегированным членом.
– Что ты делаешь? Зачем… Зачем ты разделся?
– Чувствую себя, как дома. Дома я всегда хожу в одних трусах или без них, и это правило распространяется на моих гостей! – подходит вплотную, прижав меня к стене.
– Это правило для всех гостей?
– Оно персональное для тебя, Лиличка!
Ратмир неожиданно быстро отодвигается и ловко расстегивает несколько пуговиц на моей блузке.
– Эй! – судорожно хватаюсь за расползающуюся ткань.
Ратмир ловко дергает блузку вниз по моим плечам, скатав ее вместе с курткой и буквально заперев мои руки в замок. Выбраться быстро не получается! Он же, довольный собой, задирает мой бюст и приникает ртом к напряженному соску, резко вбирая его в рот.
– Отпусти… – тихо охаю.
Но говорить очень сложно – хочется стонать.
Движения языка быстрые и напористые. Зажигают.
– Что ты делаешь? Отпусти… – вяло бормочу.
Он зажимает сосок зубами, посасывая, ладонями мнет мой зад…
Совершенно не слышит меня! Или не хочет слышать?
– У тебя классные сиськи, – отрывается лишь на миг, чтобы взять в рот вторую грудь, сминать всей пятерней. – Такие надо отлюбить!
– Хватит! Хватит, мы о таком не договаривались.
Мое сопротивление тает с каждым виражом его языка!
– Ты напряжена. На стрессе я тебя в квартиру не запущу. Пропуск только через оргазм… – деловито закатывает на мне юбку.
Глава 22
Ратмир
– Ты что делаешь? – ахает Лиля, стонет и пытается оттолкнуть меня.
Но ее тело выгибается дугой, подсовывает торчащий сосок в мой рот. Само, клянусь! Выгибается дугой, тыкает острым пиком на язык. Темная горошина пульсирует под зубами. Посасываю ее, и она взрывается твердостью у меня во рту. Тело Лилии натягивается, изгибается луком. Становится еще громче и требовательнее звон ее струн – я не музыкант ни разу, но, кажется, задел их все, до единой – бренчат.
