— Это ты больной, а не она… У тебя вместо сердца — толстая мозоль! –
Филька оттолкнул Антона так, что тот сел на ступеньки, а сам быстро побежал по лестнице. Данилов недоумевающе смотрел ему вслед и крутил у виска пальцем.
— Псих! — крикнул он тонким испуганным голосом. — Тебе лечиться надо!
Сбежав с двенадцатого этажа, Филька порядком устал и запыхался. Настя уже ждала его на площадке возле лифта.
— Уф! — сказал Филька. — Я не очень опоздал? Думал, ты уже на улицу выехала! Давай я тебя свезу!
— Мне не нужно на улицу! — сказала девочка. — Я ехала к бабушке на двадцатый этаж.
Тут только Хитров сообразил, что девочка без куртки, в одном только тонком свитере — а в таком виде зимой на улицу не выбираются.
— А зачем же ты вниз ехала? — удивленно спросил Филька.
— Здрасьте, а кто мне сказал: «Ты поезжай вниз, а я по лестнице спущусь?»
Я даже ничего объяснить не успела, вот и поехала вниз! — весело сказала Настя.
— Тогда поезжай снова наверх! — сказал Филька, вкатывая девочку назад в лифт.
— А ты? — спросила Настя.
— А я пешком, все равно мы вместе не поместимся! — сказал Филька.
— Может, тебе подождать, пока я поднимусь, и еще раз лифт вызвать? – спросила Настя.
— Нет, — замотал головой Филька. — Пешком быстрее! Ну пока! Наверху я тебе кое-что скажу!
И он снова помчался к лестнице. На этот раз бежать уже было проще – сказывалась тренировка. Где-то на уровне восьмого этажа ему попался спускавшийся Антон, но, увидев Хитрова, он сразу отвернулся в другую сторону:
видно было, что обижен. Однако Фильке это было безразлично, ведь на двадцатом этаже его ждала Настя.
Как и внизу, она сидела в коляске у лифта и смотрела на Фильку своими серьезными большими глазами.
— Что ты мне хотел сказать? — спросила Настя.
— Я… уф… хотел… уф… сказать: «Давай с тобой дружить!» — отдуваясь сказал Филька.
Девочка звонко засмеялась:
— А внизу ты мне этого не мог сказать?
— Внизу было бы не то, — сказал Хитров. — Ну так: да или нет?
Настя еще раз взглянула на него.
— Да, конечно, да! — сказала она, чуть помедлив.
— Вот и хорошо! — обрадовался Филька. — Я буду с тобой уроками заниматься:
объяснять тебе домашнее задание и все такое прочее.
— В самом деле? А ты как учишься? — спросила Настя.
— Очень по-разному. В основном балансирую между тройками и четверками. Но не потому, что я глупый, просто у меня как-то руки до учебы не доходят, – неохотно признался Филька.
— Все равно будет здорово, если ты со мной позанимаешься! — улыбнувшись сказала Настя.
— А у тебя какие оценки? — подозрительно спросил Хитров.
— Э-э… Неважные… Больше двоек, но бывают и тройки! — замявшись сказала Настя.
— Ничего… До четверки как-нибудь вытянем! — великодушно пообещал Филька.
Ему было приятно, что Настя учится еще хуже, чем он.
Договорившись зайти к ней завтра после школы, Филька как на крыльях полетел домой. Лифтом он снова не стал пользоваться: ему вдруг захотелось пробежаться. Он чувствовал необыкновенный душевный подъем и безотчетную радость, заставлявшую его прыгать через три ступеньки.
А Настя тем временем сидела у бабушки и улыбалась, глядя в окно. Она представляла, как завтра троечник Филька будет с ней заниматься, не зная, что она круглая отличница и опережает программу на добрых полгода.
«Не буду ему ничего говорить, пока не буду!» — решила она.
Рассказ двадцать восьмой
УЖАСНАЯ НОЧЬ
В сентябре учитель физкультуры Андрей Тихоныч решил организовать в школе секцию туризма.
— Внимание, 7 «А»! Это даже не столько секция туризма, сколько школа выживания в ествественных условиях! — горячо рассказывал он на уроке. — Мы будем ходить в походы в неосвоенный лес, ночевать в палатках, разводить костры, печь картошку. Будем учиться находить дорогу с компасом и без компаса строить шалаши, укрываться от дождей, охотиться!
— Как это мы будем охотиться? Нам что оружие выдадут? — стал допытываться Антон Данилов.
— Оружия нам не выдут, но у нас будет моя двустволка. Возможно, я кому-нибудь дам из нее пострелять, разумеется, при соблюдении мер безопасности… — туманно пообещал Андрей Тихоныч.
Перспективы были столь заманчивыми, что Филька Хитров, Коля Егоров, Петька Мокренко и Антон Данилов соблазнились и записались в секцию.
— Вот и отлично, я всегда знал, что вы настоящие мужчины! — Андрей Тихоныч крепко пожал каждому из них руку.
— Мы тоже хотим ходить в походы! Нам можно? — спросили Катя Сундукова и Аня Иванова.
— Нельзя! Девчонок не брать, они будут только мешаться и проситься к мамочке! — завопил Петька Мокренко.
— Кого брать и кого не брать, я сам решу! — нахмурился Андрей Тихоныч и записал Катю с Аней в секцию.
— А когда первый поход? — жадно спросил Филька Хитров.
— Поход будет в субботу. Собираемся у школы в шесть утра! Возьмите с собой только самое необходимое. Скажете родителям, что вернемся мы в воскресенье вечером.
— В воскресенье через сколько недель? — уточнил Коля, решивший почему-то что они уходят в лес чуть ли не на месяц.
— В воскресенье на другой день. Первый поход будет только с одной ночевкой. Ко всему надо привыкать постепенно, — сказал Андрей Тихоныч.
— А-а! — разочарованно протянул Коля.
И вот в субботу рано утром на школьный двор стали подтягиваться участники похода. Первым примчался все тот же Коля, который, боясь опоздать, поставил себе будильник аж на четыре часа утра и уже в пять был у школы. В половину шестого явился Петька Мокренко, жуя на ходу большой бутерброд с колбасой.
— Чтобы меньше нести, — объяснил он Коле.
Филька Хитров и Аня Иванова пришли без пятнадцати шесть. Аня вела на поводке Мухтара — большого бестолкового кобеля немецкой овчарки. Мухтар не понимал, куда они идут, но все равно радовался и от нетерпения крутился на месте.
— Иванова, зачем собаку притащила? — крикнул Мокренко.
— Чтоб ты спросил! — вызывающе ответила Аня.
Ровно к шести подошла обязательная Катя Сундукова и почти сразу после нее Андрей Тихоныч. Учитель был в толстом свитере, с рюкзаком и двуствольным ружьем.
— Ну что, все собрались? — бодро спросил он.
— Антона Данилова нет! — осмотревшись, сказал Филька.
— Проспал, наверное. Ладно, ждем десять минут и идем без него, — сказал Андрей Тихоныч.
Они прождали десять минут, но Антон так и не появился. Думая, что он уже не придет, они пошли к остановке, чтобы ехать в сторону Устюжанского леса, как вдруг откуда-то до них донесся крик и ребята увидели догонявшего их Антона.
Данилов пошатывался под тяжестью громадного рюкзака, пригибавшего его к земле. Он был в зимней куртке с капюшоном, из-под которой выглядывали горловины по меньшей мере трех свитеров, в высоких сапогах и в толстой вязаной шапке, будто собрался не в Устюжанский лес, а по крайней мере в тундру. На бегу Антон все время испуганно оглядывался и, едва добежав до остановки первым взгромоздился в подошедший автобус.
— Уф! — выдохнул он, когда двери автобуса закрылись. — Не догнала!
— А кто за тобой гнался? — спросила Аня Иванова.
— Мама. Она хотела дать мне еще шерстяное одеяло с подушкой и кофту на пуговицах. Мало мне будто двадцати банок тушонки, кастрюли, термоса, спального мешка, двух буханок хлеба и топора, и это не считая всякой запасной одежды пяти пар носок и банки с бульоном.
— Какой банки с бульоном? — спросила Катя.
— Ясно какой, трехлитровой. «Сыночек, проголодаешься, перельешь бульончик в кастрюльку, подогреешь и поешь,» — передразнивая маму, ответил Антон и отвернулся к окну.
Вскоре автобус остановился на краю шоссе. Ребята вышли из него и, помахав знакомому шоферу, зашли в лес. Первым по засыпанной листвой тропинке шел Андрей Тихоныч, а последним, согнувшись под тяжестью огромного рюкзака тащился Антон Данилов.
Погода стояла солнечная, сухая, листья только-только были тронуты желтизной, а в воздухе была разлита та необычайная ясность, какая бывает лишь ранней осенью. Прогулка по лесу всем, кроме навьюченного Антона, доставляла удовольствие. Андрей Тихоныч изредка поправлял на плече ружье и внимательно оглядывал траву: в этой траве он нашел уже два белых гриба и один подберезовик. Другие грибы, всякие там чернушки и свинушки, он не брал.
Коля Егоров то и дело посматривал на компас и важно записывал что-то в блокнот, очевидно воображая себя первопроходцем. Филька болтал с девчонками, а Петька, до этого долго выпрашивающий ружье у Андрея Тихоныча, теперь развлекался тем, что то и дело с воплями выскакивал из-за деревьев, стараясь кого-нибудь напугать.
Внезапно Антона озарило, как не тащить с собой кучу ненужного барахла.
