Бесконечными волнами ходил под ветром ковыль. В ковыльных волнах стоял конь, а у его ног лежал человек. Садилось солнце. Белгест знал, что жить ему осталось недолго. Между ним и Бисмасатрой - бескрайние степи и дремучие леса. Он умрет здесь, неподалеку от выхода из Подземья. Разве что конь, умный, живущий сто лет конь небожителей, без седока вернется домой. Никто не узнает, что Белгест добыл Светоч. И некому разжечь для него погребальный костер, чтобы осветить путь, некому спеть прощальную песню…
В высоких ковылях мелькают ковыльницы: девушки с волосами цвета выжженной солнцем травы. Они появляются и исчезают, с печалью смотря на умирающего человека. В высоте кружит ворон.
Из последних сил Белгест приподнялся, сел, опираясь на руки. «Помоги мне, мать-степь»… В ответ ковыль пригнуло ветром, и вдали он увидел то, что прежде было скрыто от его помутившегося взгляда. Вон там - россыпь валунов и ручей…
Белгест подозвал коня, но не смог сесть в седло, а лег лицом вниз. Конь осторожно, чтобы не уронить человека, пошел к валунам.
У ручья Белгест напился из горсти. Он проживет еще несколько часов. Сил хватит на одно последнее дело…
Засапожный нож оставался неизменным оружием лесного человека. Белгест столкнул с места небольшой валун, снял с пальца Светоч и положил его в сырую землю.
Спрятав перстень под камнем, Белгест немного отдохнул. Ему нужно было еще обозначить, что Светоч принесен им в дар царевне Йосенне. В будущем путник наткнется на этот камень и останки человека рядом с ним. Он перевернет валун и найдет Светоч. Небожители живут долго. Кто знает, может, и до самой Йосенны донесется об этом слух.
Белгест не умел писать ее имя. В роду Оленя были резы - черты, которые вырезались на дереве или дощечках, обозначавшие многие явления мира: жизнь, смерть, рождение, солнце, огонь, ночь, охоту… Их лучше знали матери, но и мужчины иногда наносили на луки и рукояти ножей. Для имени Йосенны не было резы. Но оно звучало похоже на слово его языка: «есень» - осень. Пора плодов, урожая, праздника.
Белгест выцарапал на камне ножом резу осени. «Пусть это будет камень Йосенны… Славься, моя Йосенна! Этот камень и дар под камнем - тебе…»
Белгест сполз ничком и лежал у подножия валуна, обхватив его руками.
Йосенна шила в беседке. Зима миновала. Царевна взяла тонкую белую ткань и раскроила Белгесту плащ. Он наденет его на свадьбу. Вокруг беседки зацвел шиповник. Йосенна сорвала несколько цветков и вплела себе в волосы. Ни ради одного небожителя она не стала бы украшать себя. Но, думая о Белгесте, взявшись шить для него плащ, она украсила себя для него.
Вдруг у Йосенны задрожала рука, ткань выскользнула из пальцев и соскользнула с колен. Царевна вскочила, сцепив ладони. «Йосенна!» - звал ее знакомый голос. Перед глазами расстилалась бесконечная степь, под слепящим солнцем и ярко-синим небом. Внутренним взором она видела посреди степи ручей и лежащего человека, охватившего руками валун. Белгест! Сердце Йосенны забилось так, что она чуть не упала.
Перед глазами Йосенны возникло лицо Белгеста, с мутным, уже потухающим взглядом. Он шевелил губами беззвучно, но ей слышалось ее имя.
– Белгест! - крикнула небожительница, и, забыв, что между ними даль, бросилась к нему.
И вот у нее под ногами уже не деревянный пол беседки, исчезли стены и не шелестит листьями сад. Вокруг ковыль, а она стоит под открытым небом возле валуна; у ее ног лежит Белгест.
Белгест не видел, но видел его конь, как Йосенна точно вышла из камня, который человек, сам не сознавая того, сделал ее алтарем. Она соткалась прямо из воздуха в светло-голубом платье с вырезом, вышитым серебром. Йосенна опустилась на колени, обеими руками повернула Белгеста навзничь. Над ним склонилось ее лицо и вспыхнул ярко-красный шиповник в развевающихся под ветром волосах.
– Я вылечу тебя, Белгест, ты не умрешь, - Йосенна приподняла его за плечи.
Прислонившись спиной к валуну, на котором была начертана реза осени, Йосенна обняла Белгеста, прижала его голову к своей груди. У царевны был сильный целительский дар. Жизненная сила от ее рук пронизывала Белгеста с головы до ног, уничтожая смертельный яд в его крови.
Еще долго они оставались посреди бескрайней степи: камень, небожительница, обнимавшая человека, и конь. Из камышей возле ручья выглянул озерник с пестрыми, как у кота, волосами, и долго смотрел на них… Солнце перевалило за полдень. И тогда Белгест, чувствуя, что силы и жизнь вернулись к нему, поднял голову и посмотрел в лицо Йосенны:
– Останься…
– Мой Белгест… Ты добыл Светоч, - сказала она. - Ты должен сам привезти его в Бисмасатру. А я должна ждать тебя там. Ты здоров, твои силы обновились. Возвращайся скорее с победой, мой Белгест.
Белгест подскакал к воротам Бисмасатры с высоко поднятой рукой, чтобы стража увидела Светоч. Человек проезжал по дорогам и улицам царства, а небожители выходили из домов, чтобы поглядеть на него.
«В чем тогда смысл великого дела очищения? - в смятении думал царь Бисма. - Дасава бежал из моего царства. Белгест явился с победой! До сих пор людей убивали раньше, чем они приближались к Стене, а теперь перед одним из них нам пришлось распахнуть ворота. До нынешнего дня мы знали, что даже касаться человека или его вещей - скверна для нас, а теперь моя дочь ляжет в его объятия!»
Наперсник Тирна, по обыкновению, сидел на нижней ступени трона бледный, подавленный, сцепив на коленях руки.
– Твой совет погубил меня! - сказал Бисма тихо. - Человек принес Светоч! Что-то меняется в этом нестойком мире. Когда мы строили Бисмасатру, люди были способны только молить о пощаде…
– Да, государь, - согласился Тирна. - С Дасавасатрой уже не так. Северяне - плохие рабы, их трудно заставить подчиняться. Строительство стоит. Чащобы и болота - надежное убежище для людей. Этот Белгест оттуда…
– И что теперь? - повысив голос, перебил царь. - Мне нужен новый совет, Тирна!
Тирна молчал, глядя на пылинки в столбе света. Йосенне уже не быть его женой. Но судба Сатры важнее, чем обида советника Тирны.
Он повернул голову к Бисме:
– Царь, вот что нам остается сделать. Белгест на самом деле не обычный человек. Даже небожитель не вернулся бы живым из Ависмасатры. Объяви его избранником, царь, чудесным героем, и отдели от его прежнего народа. Я вникал в учение жрецов. Если скот и земля могут очиститься, если небожитель очищается после осквернения, может очиститься и он. Белгест будет не человек, а избранник, удостоенный стать небожителем. Единственный из всех людей. Он доказал, что вправе назваться мужем Йосенны. Так прими его в число небесного народа! Пусть будет на века отделен от мира Стеной вместе с нами. И клятва будет соблюдена.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
