Вчерашний дождь наревел лужи в форме сердца. Я останавливался над каждой из них и ощущал себя выброшенной коробкой, в которую никогда ничего и не клали. Пародия на философские мысли и осознание того, что молитвы это не более чем обращение к самому себе. Нам почему-то важно подкреплять свои просьбы авторитетом Всевышнего. Тешим амбиции, мол, имеем доступ к небесной канцелярии…
Съездить бы на Маврикий. Витрина турагентства напротив моего дома зазывает купить «горящую путевку всего за 999 YTL[70]». Заманчиво. С удовольствием поехал бы, будь я уверен, что там, на ласковых волнах Индийского океана, обрету спокойствие. Но я слишком хорошо себя знаю. Для меня связывать нервы — это как прекращать майский ливень, превращать воду в вино, как гладить сорочки — чудеса. Как отключаться от реальности. Эй, Всевышний, пошли мне выключатель эмоций!
Неимоверно талантливы те, кто способен переждать бурю. Я до сих пор не научился стоять на месте тогда, когда того требует ситуация. Бесконечные метания из крайности в крайность, бесцельные перелистывания некогда прочитанных книг. Разучиться бы чувствовать. Вырубить все рецепторы, заправить разобранные постели, заново заморозить потекший пломбир и жить одной бесконечной секундой… Стоп! Нет-нет, не надо мне такого! Лучше я буду любить. Пусть и больно…
* * *
…Весь день на балконе, южный ветер треплет ресницы Босфора, усохшая баклава в холодильнике, вырванный шнур телефона, съежившееся сердце, одинокое одиночество, еще горячий омлет на кухонном столе, присутствие аппетита, но полное отсутствие сил есть-жить. Кто-то скажет, что надо идти дальше, но я не могу. «Нельзя останавливаться, даже если силы иссякли. В боли так легко засидеться…»
Общение ограничено по моей инициативе. Понимаю, что сейчас быть корректным не смогу, поэтому запираю входную дверь на главный замок. От боли легко обидеть ни в чем не повинного человека… Я ругаю себя, ее, всех. Про себя. Пардон, сегодня весельчак не в духе. Представление отменяется. Потушите софиты, вымойте после себя заварной чайник и проваливайте восвояси. Ныряю под одеяло, ищу укрытие в царстве Морфея. Говорят, тридцатишестичасовой сон возвращает к жизни… Как проспать так долго?
Когда проснусь, пусть все будет как прежде. Продолжу играть в оптимизм — да-да, дорогие мои, пессимизм нынче не в моде. Продолжу зачищать чувства — да-да, родные мои, неряхи в душевном смятении нынче не в почете. Продолжу сушить гранатовую кожуру — да-да, заботливые мои, пить черный чай с обычным сахаром — знак нездорового образа жизни, нынче все предпочитают травяные отвары с сухофруктами. Скажите, где моя метла, и я подмету это мир! Хорош довольствоваться иллюзией порядка…
Я говорю о благоприятном воздействии многочасового сна, хотя знаю, что мне хватит и ночи. Пик отчаяния приходится на темное время суток, когда одиночество сгущается вокруг тебя. Следовательно, достаточно пережить ночи. Утром во мраке даже самого длинного тоннеля можно различить свет слепой звезды. Утром осознаешь, что ты куда больше подходишь для того, чтобы целоваться под мандариновым солнцем, чем страдать по ночам. Так что я — спать. Оставайтесь здесь, остывший омлет, вой ветра в щелях рам, надрывная мысль: «Без нее я уже не целиком», приближающийся понедельник и вечно сползающие джинсы.
Была бы такая услуга — сны на заказ… Говорят, все приходит вовремя, если научиться ждать. Я — научился. Я — жду…
Завтра встречаюсь с Зейнеп.
26
…Чай она пьет только с финиками, обожает большущие сумки, набивает карманы разноцветными леденцами, лаком для ногтей не пользуется. Любит еще балетки Марка Джейкобса, восхищается Миуччей Прада и солидарна с ней во мнении, что «красота без интеллекта, во-первых, пресна, а во-вторых, недолговечна».
Когда ей грустно, перебирает забытые тряпки. Большую часть — раздает. «Прошлое слишком тяжелое, даже для шкафов… Я избавляюсь не от него, а от его символов». Не любит, дожидаясь важного звонка, следить за движением стрелок на часах. Не любит слышать: «Всё будет хорошо» — самое банальное утешение на свете…
Она — за женщин и не очень доверяет мужчинам. Конечно же, за редким исключением. «Некто верно сказал, что многие мужчины, влюбившись в ямочку на щеке, по ошибке женятся на всей девушке. Эта мысль преследовала меня, когда я начала с ним встречаться. Но сейчас… После испытаний, снегом выпавших на наши головы, глупо задумываться об эффекте ямочки».
Они не женаты, но уже завели собаку и растят ребенка. Невероятно смышленую Гюльсюм взяли на попечение в одном из детских домов Стамбула. «Совсем скоро она переедет к нам жить. Иншаллах…»
У Зейнеп слегка перченая улыбка. Притягательная, для некоторых — обжигающая. Немного веснушек на лице расставляют точки в том, что она говорит. Немного колючей хрипотцы в голосе, который обволакивает и завораживает. Глаза цвета зеленого кофе, кожа шоколадно-смуглая, волосы оттенка арабского золота. «Осветлилась вот — так захотелось быть ближе к солнцу. Встретить лето подготовленной…»
В ней живет такая непоколебимая вера в настоящее, что рядом с ней любая промозглая погода перестает раздражать. Она дарит надежду одной улыбкой — разве не чудо? Долго искал себе такого друга. И не надо о том, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна.
«Все в наших руках, поэтому не опускайте их». Слова Шанель хоть и звучат двусмысленно, но к месту. Дружба, как и любовь, — не только букет приятных чувств, но еще и большой труд. Опустить руки, расценив сложное как невозможное, легче всего…
«Ты тоже, Светусвет, появился в моей жизни вовремя. Как бы корыстно это ни прозвучало… Я растерялась от собственных мыслей, уже не понимала, куда идти и стоит ли вообще идти. Не от отчаяния — от растерянности. А ты внес ясность в мое понимание…» Она улыбается мне своей обаятельной искренней улыбкой, отпивая горячий шоколад из синей кружки. В этой девушке так много света и… надежды.
Ты, Зейнеп, научила меня жить ими…
* * *
— Светусвет, а ты любишь ловить моменты? Выбирать один из них, ставить его на повтор, как песню, и думать, сколько повторов этого момента я смог бы выдержать? Я часто так играю. Много пользы в этом…
— Люблю. Я так и делаю. Но всегда чуток дорисовываю воспоминания… А ты? Сохраняешь картинки в оригинале?
— Я просто наслаждаюсь. Принимаю всё как есть…
— У меня так не получается. Вечно дополняю. Оттенками, штрихами… По-твоему, это стремление к совершенству или желание идеализировать окружающий мир?
— Хм… Скорее желание подстроить все под некий стереотип красивого, хорошего и счастливого…
— Наверное, это не очень хорошо. Потом трудно возвращаться в реальность…
— Ты просто постарайся сильно не менять оригинал… Жизнь в любом случае богаче того, что о ней думают…
— Представляешь, моя вера в сегодняшний день была в маковой булочке. Туманное утро, свежая выпечка, кофе из «Старбакса»… Все проблемы казались такими легкорешаемыми. Почти ерундовыми… Каждое утро начинаю с того, что вкладываю веру во что-нибудь красивое, уютное. Будто цветок сажаю, дожидаясь, когда он вырастет, расцветет…
— Это тоже хорошо, Светусвет, что есть планы.
— Кстати, у тебя какие планы на завтра?
— Жить… Как всегда. Не сильно задумываться…
— А маковая булочка присутствует в планах?
— Я сто лет не ела булочек. Почему-то.
— Давай встретимся завтра утром, угощу…
— С удовольствием! А я тогда принесу свои любимые овсяные печенья с семечками.
— Договорились.
27
— Странное в этом году лето. Дождливое.
— По-моему, это связано с отсутствием Мирумир…
— Не исключено. Мы-то знаем, какой Стамбул чувствительный.
— Босфор тоже. Оба тяжело переносят разлуку.
— Да… Перед каждым отъездом моей половинки льет дождь. Чудеса… Он говорит, что дождь с ним с детства. Сопровождает по жизни… А я вот недолюбливаю грустную погоду…
— По-моему, если бы вы оба любили дождь, то не сошлись бы. Притяжение в любви основано на противоположностях…
— Да, я не могу без солнца. И серое небо на меня плохо влияет. Пусть на земле лежит снег, пусть ноги мокнут в лужах, неважно. Главное, чтобы над головой было ясно. Тучи угнетают…
— Поэтому ты такая грустная в последние дни?
— Отчасти. С одной стороны, его отъезд, с другой — непрекращающиеся дожди. Одно за другое… Не выношу разлуку. Заболеваю…
— Не думаю, что кто-то ее легко переживает…
— И не говори…
* * *
— Где-то вычитал, что болезненной реакцией на расставание мы демонстрируем героизм в любви. Самим себе, мол, вот на какое сильное чувство способны…
