Как и следовало ожидать, моя «запорно-охранная» система пребывала в целости и сохранности. Значит, сквозь лаз в потолке пленный рыцарь точно не выходил. Может, сомлел? Оттого и не видать снизу.
Я придержал створку, а Лис с поляком убрали скамью. Потом приставили лестницу и полезли наверх. Беспардонно отодвинув меня в сторону. Мол, не путайся под ногами, господин барон. Ну, в общем-то, правильно. Зачем нужны наемники, если командир сам везде первый рисковать станет? А что я у них самый крутой и бронированный, в принципе, сути не меняет. Пока не прикажу…
— Здесь никого нет! — чуть погодя доложил капитан, склоняясь над проемом. — Совсем.
Странно. Я поднялся на крышу и огляделся. Обрывки веревок, полупустое ведро… Значит, брат Альбрехт, времени зря не терял и развязаться успел. Но и слинял не сразу. Успел и водицы попить, и хлеб весь до крошки стрескал. Если только с собой не забрал.
Поскольку я сразу осмотрел узенькую полоску суши вокруг башни, то теперь глядел на болото. Прыгать в него, конечно же, сумасшествие. Но мало ли — напекло солнце храмовнику лысину, вот он и сиганул… Вот только одно смущало. Я так и не увидел «окна»… При падении тяжелого и объемного тела с такой высоты, в тине должен образоваться достаточно большой просвет, который никак не мог затянуться за одни сутки. Непонятно и странно…
Ну и черт с ним. Может, он так ловко нырнул, что и брызг не было. Утоп — туда и дорога. А если все-таки сбежал, — когда встретимся снова, обязательно расспрошу, как исхитрился?
— Господин барон, — прокричали снизу. — В подвале башни вода… Аж под потолок.
Мои офицеры решили не объяснять ландскнехтам возможные изменения в статусе нанимателя. Нечего зря морочить парням головы, они у солдат для ношения шлемов, а не для запоминания светской хроники. Если имеется у хозяина собственный замок, пусть даже в виде отдельно стоящей башни — стало быть, дворянин. А какого вида и размера корона в его гербе, не их забота.
— Знаю… Будем вычерпывать.
— Так она это… опять натечет… — разумно заметил кто-то.
— Молодец. Хвалю за сообразительность. Тебе, значит, и засыпать ров. Митрофан, покажи дыру. И заделывайте на совесть… Как знать, может, нам тут зимовать случится.
Остальные ландскнехты рассмеялись, приняв мое распоряжение как наказание. Чтобы умник в другой раз поперед батьки не лез, но достаточно быстро сообразили, что все верно — поощрение. Сколько той канавы в сравнении с объемом воды, заполняющей подвал?..
— Не тужите, парни!.. — я счел нужным приободрить остальных. Ведь коню же понятно, что из деревень своих они в воины подались не из-за повышенного трудолюбия. — Не такой черт страшный, как его малюют. И пары часов не пройдет, как ведра по дну заскребут.
— Все, что прикажете, ваша милость…
— Это точно, приказы не обсуждаются, — придержал меня за рукав Лис. — Только, может, ты хотя бы нам с Лешеком объяснишь: что такого важного в том подвале? Можно без подробностей.
— Если скажу, что там бочонок с золотом, поверите?
Фридрихе паном Пшеньковицким переглянулись. Поляк промолчал. Он уже дважды был моим врагом, а вот другом стать еще не успел. Пока только доверие зарабатывал. Стало быть, и в разговор по собственному почину встревать не мог. Зато капитан задумчиво почесался под рыжей бородой и неторопливо произнес:
— Вообще-то, насколько я успел тебя узнать, Степан, серьезными вещами ты не шутишь. И если говоришь, что там золото, стало быть — оно там.
Восхитительно. Вот что значит авторитет! Точно как в универе. Первые два курса ты работаешь на «зачетку», а потом уже она сама заботится о твоей стипендии.
— Да, ты прав, Лис. Я не шутил. Только в подвале не само золото, а всего лишь дверь к несметным богатствам. Но прежде чем я раскрою свои планы, пойдем — организуем работу…
Кнехты, сообразив, что я не шутил, проявили инициативу и сами начали выносить воду. Но так как действовали по своему разумению, те, что шли с полными ведрами, согласно закону Мерфи, обязательно сталкивались в дверях с теми, кто уже возвращался. Ведра цеплялись, вода разливалась, бойцы ворчали друг на друга и только усиливали бестолковую суету.
М-да, сразу видно, что до рождения Гарри Форда еще далеко. Или это проблема индивидуального воспитания? Мы с парнями из команды, когда помогали одному другу нашего Герасимовича на стройке, сразу сообразили, что при разгрузке кирпичей живой конвейер — самое оптимальное решение.
— Стоять!
Кнехты замерли на месте, словно в игре «Море волнуется». Все-таки Лис молодец, вышколил. Надо будет ему премию выписать.
Я подошел к парню, вставшему на колени и как раз собиравшемуся зачерпнуть воды.
— Как зовут?
— Ганс, ваша милость, — попытался подняться тот, но я возложил длань ему на плечо и вернул обратно.
— Тебе, Ганс, отводится самый сложный участок работы. Будешь стоять здесь. Задача следующая: принимаешь пустые ведра, наполняешь и отдаешь обратно. И ни шагу в сторону. Делаешь только то, что я велел. Это понятно?
— Как прикажете, господин барон.
— Вот и отлично. Ты… — я поманил к себе стоящего рядом ландскнехта.
— Бруно, ваша милость.
— Ты, Бруно, принимаешь наполненное ведро, делаешь… — я сам промерил расстояние. — Пять шагов, забираешь пустое ведро у напарника и передаешь полное. Потом несешь пустое Гансу. Принимаешь от него полное, и все сначала… Понятна задача?
— Шагов ваших или моих? Потому что моих тут все восемь уместятся.
— Уточнение принимается. — Я вытащил засапожный нож и нацарапал на стене приметную загогулину. — Вот до этого места…
Таким же методом я расставил всю цепочку, с тем чтобы последнему приходилось только выплескивать воду «за борт».
— Начали… И не торопитесь. Работайте, как на сенокосе.
Деревенским парням дополнительно разжевывать мой совет нужды не было. Кто из них, особенно на первых порах, не вздыхал, глядя на бескрайнее море трав. Которое не то что выкосить, взглядом не охватить. Но степенно, не спеша — бесконечность не терпит суеты — взмах за взмахом, продвигаясь за один прокос всего лишь на полступни, косарь заходит в зеленые волны… И спустя какое-то время, оглянувшись, становится понятно: человек победит и в этот раз.
В общем, дело пошло.
— Ганс, ты старший. Не забывайте менять друг друга. А когда сверху доставать будет неудобно и придется спуститься в подвал, позовешь нас. Мы тоже разомнемся… — отдал я последнее распоряжение. Потом повернулся к своим офицерам: — Ну вот, теперь можно и посекретничать. Пойдем, не будем мешать.
Ни Лис, ни пан Лешек, которых гораздо больше оптимизации наемного труда интересовала тайна сокровищ, возражать не стали. Так что, прихватив на кухне кольцо колбасы, я повел их обратно наверх. В гостиную.
— Скажите, кто из вас слышал о замке Розиттен?
Фридрих ответил первый.
— Один из замков Тевтонского ордена. Мощная крепость, большой гарнизон. Удачное положение. Без многотысячной армии и стенобитных орудий даже близко соваться нет смысла.
— Снаружи…
Пан Пшеньковицкий уловил мою мысль с ходу. И не удивительно. Сам не так давно порталом пользовался.
— Радужный Переход? Здесь?.. В подвале?
Я ограничился кивком.
— Нет… — Фридрих тут же помотал головой. — Это не план и даже не авантюра. Это самоубийство. Поверь, Степан, я знаю, что говорю. Лешек, подтверди. Лет сто, наверное, как оставили подобные попытки. Только для связи или помощи осажденным.
— Даже не сомневайтесь, ваша милость. Всем известно, что нет ничего проще, чем пройти Радужным Переходом, если знать нужный вход. Поэтому их охраняют, как зеницу ока. И на выходе каждого чужака встретят вооруженные до зубов стражники, решетки, замки и другие ловушки. Не говоря уже о стрелках. А так как проход может перенести только одного, то шансов нет. Полдюжины арбалетчиков перестреляют целую армию, которая будет двигаться по одному, как на горной тропе.
— А еще… Бывали случаи, когда и отдельные воины, и целые отряды входили в него и больше нигде не появлялись.
Капитан ландскнехтов потупил глаза, словно оправдывался.
— Я понимаю, о чем ты подумал. Но Розиттен не Шварцреген. Покойный барон считал, что ему опасаться некого, поскольку официально, он придерживался нейтралитета. Вот и охрану мои люди несли без усердия. Исполняя скорее роль привратников, чем стражников.
Тут Рыжий Фридрих неожиданно ухмыльнулся.
— Интересно, что монсеньор подумал, когда в очередной раз захотел проведать барона и не смог войти?
— Увидим его, спросим, — я тоже изобразил улыбку. — Спасибо, господа. Все это я тоже знаю… Больше того, брат Альбрехт был столь любезен, что подробно объяснил мне, как охраняется Радужный Проход в замке Розиттен. Там и в самом деле очень серьезные препятствия. Целая комбинация из опускающихся и поднимающихся по очереди решеток. Причем система противовесов установлена так, что поднять можно только одну. Но… — тут я не отказал себе в удовольствии сделать паузу. Для пущей интриги.
