- Поглядите на нос его лошади и увидите.
- На нос его лошади? А он-то здесь при чем?
- А вы гляньте. Куда он указывает, туда Малыш и едет.
Официантка захихикала, кое-кто из мужчин рассмеялся. Вэл был подкупающе серьезен. Рыжий покраснел.
- Думаешь, ты очень умный? А вот мы сейчас посмотрим, какой ты умный. Ты чем зарабатываешь на жизнь?
- Я актер, - сказал Вэл.
Парень уставился на него. Остальные присутствующие, казалось, не обращают внимания, но Вэл знал, что они прислушиваются. Ему хотелось спокойно доесть похлебку.
- Ты не похож на актера, - заявил рыжий. - Давай поглядим, как ты играешь. Ну-ка встань, покажи нам.
Ну вот... Но Вэл все равно собирался доесть похлебку. Он положил вилку.
- Вообще-то, - сказал он, - я фокусник. Я заставляю вещи исчезать. Но вы, ребята, должны будете мне помочь.
Он повернулся к официантке.
- У вас есть два ведра? Наполните их, пожалуйста, водой.
- Ты хочешь, чтобы они исчезли?
- Если вы мне поможете.
Мальчишка-мексиканец притащил с кухни два ведра воды.
- А теперь две щетки, - сказал Вэл. - Или щетку и швабру.
Он взял щетку и дал ее рыжему.
- Возьми и встань здесь. А ты, - обратился он ко второму "крутому", встань вот здесь со своей щеткой.
Вэл встал на стул с ведром воды и поднял его до потолка, затем направил щетку рыжего так, чтобы она прижимала ведро к потолку.
- Теперь держи его крепче, так крепко, как только сможешь, иначе оно упадет.
- А ты, - сказал он другому, - держи это ведро. Он поднял его к потолку и прижал его второй щеткой.
- Сейчас, пока вы, ребята, крепко прижимаете ведра к потолку, они не упадут. А если упадут, то вы основательно промокнете.
- Поторопись со своим фокусом, ты обещал исчезновение, - сказал рыжий. - Неудобно же так стоять.
Вэл, не торопясь, вынул у них револьверы и отошел к своему столу.
- Какого...
- Не надо слов, - спокойно сказал Вэл, помахивая револьвером. Плотнее прижимайте ведра, иначе промокните... или получите пулю.
Положив револьверы рядом со своей тарелкой, Вэл хладнокровно доел похлебку и попросил еще одну чашку кофе.
- Эй, в чем дело? - потребовал рыжий. - Убери отсюда это ведро!
- Не напрягайся, - сказал Вэл. - Эти джентльмены хотят спокойно поесть, без твоих штучек.
Он сел, откинувшись на спинку стула, попивая кофе и без всякого выражения разглядывая попавшихся на уловку парней. Новость уже разнеслась по городу, очевидно не без помощи мальчишки, который принес ведра, снаружи собралась толпа. Некоторые зеваки даже вошли в кафе.
Двое будущих "крутых" стояли посередине помещения, прижимая к потолку над своими головами ведра с водой. Если они отпустят щетки, тяжелые деревянные ведра упадут, обдав их водой, а возможно и задев по голове.
- Не нервничайте, ребята, - сказал Вэл. - Вы хотели увидеть, как что-нибудь исчезнет. Я заставил исчезнуть похлебку и три чашки кофе. А сейчас, - он встал и положил на стол серебряную монету, - исчезну я.
Он повернулся к присутствующим в кафе.
- Скоро они здорово устанут, поэтому будьте добры снять для них ведра - но только если вы будете в настроении.
Он отступил к двери.
- Прощайте, джентльмены, - сказал он. - Жаль покидать такую компанию, но вы же понимаете - у меня дела.
Вэл задержался, чтобы разрядить револьверы, и бросил их на улице. Прыгнув в седло, он легким галопом выехал из города.
Перед ним расстилались просторы прерий, над головой огромным шатром висело небо. Именно об этом он скучал на востоке - невероятная ширь земли, катящиеся вдаль холмы, глубины неожиданных каньонов, тень облаков на высохшей земле пустыни и на траве. Поднявшись на вершину холма, можно было сквозь струящийся от жары воздух увидеть землю на шестьдесят-семьдесят миль вокруг. Он был один, и слышал лишь стук копыт коня, поскрипывание седла и звон шпор. Вэл думал о том, что на этой земле невозможно прожить, не зная ее. Даже в ограниченных пространствах салунов, фойе отелей, ковбойских бараков и походных костров говорили, в основном, о ручьях и прудах, состоянии пастбищ и об индейцах.
Индейцы были частью этой земли, любой путешественник принимал в расчет возможность встречи с ними. Очень немногие племена вели оседлый образ жизни. Отряды индейцев могли появиться где угодно. Каждая тропа пролегала вблизи источников воды, они были ценной составляющей этой земли и были важны как для индейцев, так и для белых. Приближаться к источнику следовало с большой осторожностью.
В отношении индейцев Вэл придерживался советов Тенслипа - этого странного ганмена, наполовину преступника, наполовину порядочного человека - который черпал знания не из книг, а из жизни. Он знал такие вещи, о которых Вэл не имел представления, они были частью его самого, частью его образа жизни. Тенслип никогда не разбивал лагерь около воды, даже в тех местах, где индейцев не было.
"Это нечестно, - говорил он Вэлу. - Другим тоже нужен доступ к воде. Подумай о диких животных и птицах, которым нужно напиться. Они будут ждать, умирая от жажды, пока ты сидишь у воды. Возьми все, что тебе нужно, и освободи место".
От Тенслипа Вэл также узнал, что нельзя до конца осушать фляжку, пока не убедишься, что в источнике есть вода, потому что часто они пересыхали, и там, где струился ручей, могла лежать лишь потрескавшаяся от жары грязь. Он знал, что самыми безопасными дорогами были тропы древних индейцев, поскольку они вели от источника к источнику по самой легкопроходимой местности.
Дважды Вэл останавливался на одиноких ранчо, обмениваясь новостями, вслушиваясь в разговоры хозяев. На втором ранчо его владелец предложил продать красивую гнедую кобылу.
Он оперся о жерди кораля, расхваливая животное.
- Как насчет купчей? - спросил Вэл.
- Почему бы и нет? - усмехнулся владелец ранчо. - Напишите, а я подпишу.
- Но будет ли она законной?
Владелец ранчо пожевал усы и сказал: - Не буду вам врать, мистер. Если вы едете на восток, то она будет законной, если же на запад, то не совсем.
- Думаю, мне достаточно одной лошади, - сказал Вэл, - но ваша действительно хороша.
Он переправился через Рио-Гранде и не торопясь направился в сторону Пекоса.
Глава семнадцатая
Городок Таскоса возник на слиянии двух рек. Он процветал, когда через него перегоняли стада с юга на север, но после того, как прилегавшие к нему земли перегородили колючей проволокой, он умер, оставив после себя несколько полуразрушенных глинобитных домов, призраки ганменов, погибших на его улицах, да Френчи Маккормик - когда-то восхитительную девушку, поклявшуюся никогда не бросать своего мужа - профессионального игрока в карты. Она его не бросила, даже после его смерти.
Но в 1870-х и 1880-х годах городок Таскоса был диким и неуправляемым. Сюда приезжали ковбои и скотокрады, а скотоводы, перегонявшие огромные стада, нанимали здесь самых крутых работников и ганменов.
Сюда часто наведывался Малыш Билли. В городе жили и свои крутые парни и девушки с сомнительной репутацией, некоторые из которых были такими же видавшими виды, как и мужчины, которых они обслуживали.
Вэлентайн Даррант направлялся в Таскосу. Он говорил себе, что не собирается охотиться за Терстоном Пайком - он просто ехал к себе на ранчо, а Таскоса был единственным городом на сотни миль в округе, или даже больше. Одну ночь он провел в Форт-Самнер, остановившись у Пита Максвелла. Пит и его отец были друзьями Уилла Рейли, и Пит помнил Вэла.
- Здесь сейчас тихо, - рассказывал ему Пит. - Иногда в поисках Малыша Билли наезжает Пэт Гаррет, но Малыш здесь больше не появляется. Скорее всего, он направится в Мексику. Мексиканцы на него молятся: он единственный американец, который хорошо к ним относится.
- Я знаю Билли, - сказал Вэл. - Познакомился с ним еще в Сильвер-Сити, когда мы были мальчишками.
- Он нормальный парень, - сказал Пит, - если его не загонять в угол. Уж очень он не любит пятиться.
- Я его недавно видел, - сказал Вэл.
Пит Максвелл не спросил где, хорошо зная, что Вэл ему не ответит. На следующее утро после завтрака они расстались, пожав руки.
Вэл въехал в Таскосу незадолго до заката. С тех пор, как он в последний раз видел Терстона Пайка, Вэл стал взрослее, крепче и сильнее. Тогда он был мальчиком, сейчас он стал мужчиной.
На улицах города и на задних дворах росли тополя. Рядом протекала Канадиен-Ривер, а по Уотер-Стрит пробегал ручей. Вэл слегка обогнул город, чтобы узнать местность и подходы к нему, прежде чем въехать по тропе Додж-Трейл, которая вывела его на Мейн-Стрит. Он повернул налево и подъехал к конюшне Микки Маккормика.
Поставив там коня, он вышел на улицу и заглянул в салун. Было около четырех, и в салуне было почти пусто.
Убедившись, что из знакомых здесь нет никого, Вэл подошел к бару. Он как бы посмотрел на себя со стороны - высокий молодой человек в штанах с бахромой, сапогах с мексиканскими шпорами, с одним револьвером в подвязанной кобуре и одним за поясом, под полой пиджака. На нем была рубашка в черно-белую клетку и черная шляпа. Пиджак был тоже черный, но сильно запылившийся.
