волнуюсь за него, – продолжала Эбби. – Хотела бы опять его увидеть, убедиться, что всё у него в порядке. Может, даже извиниться…
Она смахнула со щеки одинокую слезинку. Умение плакать по желанию было крайне полезным талантом.
– Как его зовут?
Эбби глубоко вздохнула.
– Моисей. Только вот я не уверена, что он здесь известен под этим именем. Он уже и раньше менял имя.
Достав свой телефон, она открыла на нем размытое фото Уилкокса и протянула его Анне.
– Вот как он выглядит.
Анна взяла у нее из руки телефон и, нахмурившись, уставилась на экран. Эбби оглядела кабинет. Стол был безупречно чистым – лишь стационарный телефон, клавиатура, мышь и компьютерный монитор, повернутый в сторону от нее. Единственным посторонним предметом был рисунок, который маленькая Эмили оставила на столе. Несколько фигурок из палочек, стоящих вместе – классическое изображение семьи. Эбби смогла опознать мать, держащую на руках ребенка, и стоящих рядом с ней двух девочек и мальчика. Отец на рисунке был заметней всех. Все улыбались, кроме мальчика, вид у которого был откровенно несчастный. Сама Эмили тоже узнавалась здесь достаточно легко. Она нарисовала вокруг себя яркие желтые и оранжевые линии.
– Боюсь, я никогда его раньше не видела, – с сожалением произнесла Анна, передавая ей телефон. – Но давайте-ка я загляну в личные дела наших сотрудников. Моисей, вы сказали?
– Именно так.
Немного повозившись с мышью и клавиатурой, Анна поводила взглядом по экрану, сосредоточенно прикусив язык.
– Да, у нас есть некий Моисей, который работает в нашем филиале в Огайо. Но ему всего двадцать два. Это явно не тот человек, которого вы ищете.
– Есть мысли, как еще это можно проверить?
Анна на миг задумалась.
– Перешлите мне это фото. Я поспрашиваю – может, разошлю его по электронке… Если он работает на церковь, кто-нибудь даст мне знать.
Она дала Эбби свой электронный адрес. Та быстро переслала ей фото.
– Большое вам спасибо.
– Нет проблем. Вы сказали, что волнуетесь за него. А есть причины?
Эбби прочистила горло.
– У моего отца раньше были кое-какие проблемы. Он поджигал всякие вещи и пару раз попадал из-за этого в неприятности. Однажды даже чуть было не сжег наш дом. Боюсь, что из-за стресса, связанного с преклонным возрастом, у него может случиться рецидив. Я не хочу, чтобы он подверг опасности себя или кого-нибудь еще.
В глазах у Анны вдруг что-то промелькнуло. Узнавание? Тревога? Это почти мгновенно исчезло, но все равно вызвало у Эбби смутное беспокойство.
Анна поднялась.
– Ладно, я поспрашиваю, и если вдруг что-нибудь найду, то сразу вам позвоню.
– Это было бы здорово, – отозвалась Эбби. – Сейчас напишу свой номер. До завтрашнего утра я еще в городе, так что – вдруг вы что узнаете – буду вам крайне признательна, если как можно скорее дадите мне знать.
– Безусловно.
– Спасибо, – сказала Эбби, тоже вставая. Потом еще раз бросила взгляд на рисунок.
– Эмили явно очень любит своего отца.
– Да, – отозвалась Анна, быстрым резким движением убирая рисунок со стола. – Он самый важный человек в ее жизни.
Ощущение, что что-то не так, росло внутри Эбби подобно холодному ветерку, щекочущему позвоночник.
– Вы не против, если перед уходом я загляну в туалет?
– Конечно, – улыбнулась Анна. – Давайте покажу.
И, прежде чем Эбби успела возразить, сказав, что сама найдет дорогу, что не хочет и дальше ее беспокоить, Анна повела ее по коридору в туалет – маленькую тускло освещенную комнатку с невыносимым запахом аммиака. Эбби с полминуты постояла в кабинке, затем спустила воду в унитазе и вышла.
Анна, улыбаясь, ждала у двери, готовая проводить ее к выходу.
Глава 17
У него сердечный приступ? Беспорядочные удары в груди, шум крови в ушах, затрудненное дыхание… Мир кружился вокруг него. Он был готов рухнуть на пол. Она была здесь!
Совсем недавно ему позвонили из Вайоминга. ФБР заявилось в местную церковь. Позвонил и адвокат церкви – сказал, что с ним связывался какой-то агент федералов. А теперь и она побывала здесь…
Все сгрудились вокруг него.
– Отец?
Слова звучали приглушенно, словно из густого тумана.
– Отец, с вами всё в порядке?
Моисей заморгал и приподнял голову, прищурившись, чтобы хоть что-то разглядеть сквозь плавающие в поле зрения пятна. Дилайла. Это Дилайла. Ее рука на его руке, на лице тревога. И она назвала его Отцом, а не Моисеем.
Кашлянув, он ответил:
– Да, я просто глубоко задумался. Та женщина, которая приходила… Она уже ушла?
– Да, минут десять назад, – подтвердила Дилайла.
Вблизи Моисей опять ощутил ее запах. Свежий. Манящий. И сразу почувствовал себя намного лучше. Он был прав: эта женщина особенная.
– Где Анна? – спросил Моисей.
– Наверное, все еще в офисе.
Он зашагал по коридору, заставляя себя не обращать внимания на головокружение и тошноту – сейчас не время проявлять слабость. Вошел в кабинет, где в его кресле сидела Анна. Уставился на нее, и она поспешно встала и отошла в сторонку. Он сел.
– Ну? – спросил Моисей. – Что она сказала?
Когда он увидел в дверях свою дочь, свою собственную дочь, его первым побуждением было приказать Ричарду отослать ее. Но потом передумал и попросил избавиться от нее Анну. Анна была одной из немногих в общине, кому Моисей решился рассказать об Абихейл и ее детях.
– Она ищет тебя, – сказала Анна. – И сказала мне, что она – твоя дочь.
Она быстро посвятила его в свою беседу с Абихейл. Его дочь не упомянула, что служит в полиции. Равно как и об их недавнем разговоре по видеосвязи.
– Но почему она пришла именно сюда? – нетерпеливо спросил Моисей, когда Анна закончила. – Как ей удалось меня выследить?
– Она не сказала.
– Почему ты не спросила у нее? – прорычал он. – Как много она знает? Это федералы? Это они ей сказали? Они работают вместе?
Глаза у Анны расширились от страха, и она отступила на шаг.
– Да не знаю я! Ты как-то сказал, что она присоединится к нам. Разве Дебора не пожертвовала собой, чтобы спасти дочь Абихейл от тех психов, что захватили школу?
– Да, это так! – Моисей стукнул кулаком по столу. – И она обязательно присоединится к церкви вместе с моими внуками! Ты что, сомневаешься во мне?
– Нет, конечно же нет, но…
– Мне было нужно, чтобы ты получила от нее информацию, а не отослала ее как ни в чем не бывало! Какой же дурой надо для этого быть?
Какой-то проблеск у нее в глазах… Гнев. Моисея это удивило. Он вроде как давным-давно подавил это в Анне.
– Откуда я могла знать, чего ты от меня хотел? –
