чтобы не сделать ещё хуже, и вся комната тонула в солёном море, застилающим мой взор. Но глаза хотя бы больше не жгло.
Я взяла колбу и, не переставая всхлипывать, занесла над ней молоток. Одной рукой в латной перчатке схватилась покрепче за стеклянный край, зажмурилась, а другой осторожно ударила по стеклу. Молоток соскользнул в бок и стукнулся о стол. На колбе при этом не осталось ни единой царапины. Тогда я поставила пустую банку из-под скверны на край и ударила молотком по ней — проверяла может, мне просто не хватило силы? Банка раскололась вдребезги.
— Чем ты тут занимаешься? — спросила Карин.
Подпрыгнув от звука её голоса, я уронила колбу. О неровный каменный пол та тоже не разбилась. Моя телохранительница кисло осмотрела пустую клетку Вайенти, разбросанные книги и инструменты, арбалет, валяющийся на полу, засохшую кровь слуги на плитке и латную перчатку на моей руке.
— Он всё, да? — проронила она, не осмелившись спрашивать о том, что именно произошло.
— Я не могла это больше выдерживать, — ответила я.
Карин кивнула.
— Ты сделала всё, что смогла.
— Просто убила его, — проговорила я. — Как какое-то животное.
— Рано или поздно это надо было сделать…
— …чтобы оно прекратило.
— Да.
Я уложила колбу в сумку, сняла перчатку и упала на свой стул. Масляная лампа, освещавшая кабинет, начинала затухать, но искать для неё топливо мне не хотелось.
— Я это, хотела извиниться, — пробормотала Карин, возя носком туфли по известковой линии на полу. — Я стараюсь присматривать за тобой, но получается, как будто я тебя каждый раз предаю.
— Да уж, — отозвалась я.
— Если тебе нужна какая-то помощь… любая… ты всегда можешь на меня рассчитывать.
— Не нужна.
Мне просто хотелось остаться одной, просто чтобы никто от меня ничего не ждал. Даже если это «просто» ответ на извинение. Лампа погасла, и в тусклом свете факелов, которыми освещался двор, я видела только очертания стола перед собой.
— Карин? — позвала я.
Ответа не последовало. Девушка ушла из лаборатории. Совершенно бесшумно. Я осталась одна в желтоватом полумраке. С улицы тянуло мясом, обжариваемым на открытом огне, и я осознала, насколько сильно хочу есть. Осторожно выбравшись в темноте из своего кабинета, несколько раз споткнувшись о книги и арбалет, я вышла на свет факелов.
Карин с королевскими гвардейцами и другими рыцарями сидела возле костра. Она даже не посмотрела на меня, и я тоже быстро отвела взгляд, не желая, чтобы девушка подумала, что я хочу поговорить с ней. Я понимала — надо, но была уже не в состоянии для разговоров. Будет ещё хуже, если я вдруг сорвусь на крик или в раздражении подберу неправильное слово. Пускай лучше так.
Ужин только что — а может быть уже и несколько часов назад — кончился, так что я не надеялась найти остатки еды в трапезном зале. Я могла бы отослать служанку и пойти к себе в покои, но мне не хотелось ждать. К тому же, на кухне всегда было тепло. Это тепло было мне жизненно необходимо. Я надеялась, оно сможет развеять стужу, которая обуревала моё сердце.
— Чур сегодня я ем из тарелки принцессы! — донеслись детские крики из кухни.
— Но ты вчера ел из тарелки короля! Не жирно тебе будет?
— К тому же, принцесса сегодня не ужинала…
Наткнувшись на поварёнка, я улыбнулась ему, но мальчик отшатнулся от меня, как от призрака, и побежал обратно. Я прошла за ним и когда вошла в кухню, дети разбежались кто куда по проходам. Неужели я настолько плохо выгляжу?
На шум вышла одна из поварих — пожалуй, самая худая из них — и вопросительно уставилась на меня.
— Принцесса?
— Не могли бы вы подать мне на подносе что-нибудь, что осталось с ужина? — неуверенно спросила я.
— Конечно! Но где ваши служанки? Почему вы сами пришли сюда?
— Я… послала их с важными поручениями. Это проблема?
— О, нет, конечно же нет, госпожа!
Я не стала спрашивать имя женщины — всё равно не запомню. Она собрала для меня печёную кукурузу, свиное мясо с хрустящей корочкой, немного зелени и сыра, а ещё пряный вишнёвый сок. Поблагодарив повариху, я унесла всё это в свои покои. Увидь меня королева, непременно отправит в монастырь. Я усмехнулась этой мысли и из-за этого пролила немного сока на поднос. Мама. Как хорошо, что у меня своё крыло!
Эйрин и Меридит, я уверена, уже спали, а Айель, после всего того, что случилось днём, мне видеть не хотелось. Я встретила нескольких других служанок, пониже рангом, чем мои личные горничные, и каждая из них проводила меня и еду в моих руках удивлённым взглядом. Принцесса несёт для себя ужин! Вот так небылица!
Когда я поставила поднос на свой стол, он уже был весь залит вишнёвыми подтёками — пока дошла от кухни, я расплескала половину бокала. Очень жаль. Похоже, сегодня я буду запивать еду в основном простой колодезной водой из кувшина.
Ну да и какая, ко всем демонам, разница!? От того, что я вкусно запью ужин и хорошо посплю, проблемы умирающего мира не решатся. Пускай я и не произношу этого вслух, я не могу излечить мор. И даже не знаю, что для этого нужно сделать. Всё это бесполезно!
Поужинав, я всё-таки уснула.
Мне не хотелось просыпаться, вставать, что-либо делать. Меридит принесла мне завтрак и раскрыла занавески, впуская солнечный свет и пряный воздух позднего лета. Но я не встала и тогда. Кормилица даже прикоснулась к моему лбу, чтобы проверить жар, и спросила, не позвать ли королевского лекаря. Я отказалась, но с постели так и не встала.
Ни Карин, ни Айель ко мне так и не явились. Ночью, после того как я… нашла колбу, Карин извинилась передо мной, а я сказала, что мне не нужна её помощь… Ох. Она обиделась на это?
Я спряталась под одеялом, чтобы снова уснуть. Это было сложно, но утомлённое тело приняло эту попытку. Однако моя телохранительница не пришла ко мне даже во сне. Может, вызвать её в свои покои? Но что я ей скажу? Возможно, стоит переждать, пока Карин немного отойдёт? Позабудет про обиду? Да, наверное, так будет лучше всего.
Провалявшись весь день в постели, к закату я нашла в себе силы подняться на ноги, одеться и пойти в лабораторию. Помощники Сэра Дардиона отмыли пол от золы и крови, расставили все книги по своим местам, разложили инструменты и даже наполнили лампу маслом. Клетку Вайенти убрали, мой плащ, которым я прикрывала
