Спустя пару секунд передо мной уже стоит несколько тарелок. Взгляд притягивает пряное мясо, от которого идёт пар. В воздух поднимается такой аппетитный аромат, что мой рот немедленно наполняет слюна. Всё-таки я ужасно голодная!
— Приятного аппетита, — говорит Алан, а потом обходит стол и садится напротив. Происходящее похоже на шутку, но принц не смеётся.
«Если это какая-то ловушка, то хоть наемся перед смертью», — решаю я, накалывая кусочек мяса на вилку и отправляя его в рот. И замираю. Вкус восхитительный. Я тут же отправляю в рот второй кусочек и третий, заедаю сочными овощами. Вкусы перемешиваются на языке, тают. Я зажмуриваюсь от удовольствия. Чувство у меня такое, словно я не ела целый год!
Не успеваю опомниться, как съедаю половину тарелки. А потом вдруг спохватываюсь и кошусь на принца. Алан смотрит на меня с голодным выражением.
Это смущает.
— Тоже хотите есть? — уточняю я.
Он отрицательно качает головой.
— Зря, очень вкусно! Но когда вы успели подогреть? — спрашиваю.
— Использовал магический камень, — объясняет Алан.
— Эм-м… спасибо. Нет, правда! Я благодарна. Это то чего мне не хватало для счастья.
— Очень рад. Тем более, мне нравится твоя компания.
— Правда? — Настораживаюсь я. — Чем же?
— Непосредственностью. Необычностью реакций. Ты словно… словно не из этого мира. Я встречал лишь одну такую девушку, — Алан вдруг мрачно ухмыляется, из его глаз на секунду выглядывает зверь.
— Дайте угадаю, — нервно смеюсь я, — неудачи к ней липли так же, как ко мне?
— В точку, — хмыкает он.
Я мысленно кляну себя за длинный язык. Я уже не сомневаюсь — это проверка. Алан подозревает меня, но, видимо, не до конца уверен. Если буду вести себя правильно, то уйду живой. А если нет…
Принц вдруг поднимается с места и подходит, подхватив со стола бутылку. Он наливает бокал вина. Пододвигает ко мне и говорит:
— Это королевский сорт, растёт на вершинах гор в магических заповедниках, поставляют сто бутылок в год.
— Ого! — сдавленно удивляюсь я. — Это, наверное, очень дорогое вино.
— Оно того стоит.
— Но оборотни же не могут пить алкоголь? — вспоминаю я, глядя, как Алан наполняет второй бокал и подносит его ко рту.
— Этот — могут, — улыбается Алан и делает глоток. А я почему-то залипаю на его губах, на красной капле в уголке рта. Потом перевожу взгляд на сильную шею, на широкие плечи и крепкие руки.
Алан перехватывает мой взгляд, а потом садится на ближайший ко мне стул, поворачивается вполоборота. Его колено касается моего бедра.
— Попробуй тоже. Это хорошее вино, — говорит принц своим невозможно глубоким голосом. Взгляд хищный, острый. Мне становится жарко.
— Уже так поздно, — бормочу я. Дыхание сбивается.
Мне страшно, но одновременно, хочется качнуться навстречу. В животе сладко тянет. Алан смотрит так, словно читает мысли.
Подтягиваю к себе второй бокал и делаю несколько глотков.
Вино оказывается очень необычным. Ничего похожего я раньше не пила. Терпко-острый цитрусово-древесный вкус разливается на языке.
— Ну, как тебе? — тихо спрашивает Алан.
— Необычно, — бормочу, делая ещё глоток. И ещё. Вдруг понимаю — не могу остановиться. Хочется выпить залпом.
Но Алан мягко перехватывает мою руку и отставляет бокал.
— У этого вина есть особое свойство, — сообщает принц. Голос его рокочет, отдаваясь в моей груди. — Говорят, для каждого вкус свой. Якобы в нём чувствуешь аромат человека, важнее которого нет на свете. Его пьют влюблённые в разлуке. А ещё те, чьи сердца разбиты.
— Интересно, — я глубоко вдыхаю, облизываю губы и снова ловлю голодный взгляд Алана.
— Согласен, — шепчет он.
— А вам вкус о ком напомнил? — спрашиваю.
Алан задумчиво хмыкает, делает ещё глоток, а потом вдруг придвигается ближе. Одна его рука ложится на спинку моего стула, другая касается моего колена, пуская мурашки по всему телу. Принц наклоняется ко мне и шепчет, касаясь дыханием уха:
— Об одной крайне опасной преступнице. По фамилии Саблфорд.
Я прилагаю все силы, чтобы сохранить на лице невозмутимое выражение. Куда сложнее совладать со своим телом. Сначала меня охватывает озноб, затем жар. Сердце стучит так быстро, словно вот-вот выпрыгнет из груди.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Он знает-знает-знает!» — звенит в голове всепоглощающая мысль.
Алан тем временем невозмутимо отстраняется и делает ещё глоток вина. Оно правда напоминает ему о Виктории, или это игра? Почему я до сих пор не в темнице? Что у принца на уме?
«Ладно, — решаю я, — в эту игру можно играть вдвоём».
Я сглатываю вставший в горле ком, а потом говорю, как можно более спокойным тоном:
— Эта Саблфорд… значит, она разбила вам сердце?
У Алана брови взлетают до небес. Должно быть, он не ожидал вопроса в лоб:
— С чего ты взяла? — настороженно спрашивает принц.
— Ну, вы же сами сказали, что вино напоминает о самом важном человеке. Для вас это — Саблфорд?
Принц неопределённо хмыкает, я продолжаю:
— Эта девушка считается преступницей. Почему? Она разбила вам сердце? Предала вас?
— Ложь в глаза считается предательством? — вопросом на вопрос отвечает Алан.
— Может, она боялась вас, поэтому не смогла быть честной? Или, что-то не позволило ей сказать правду.
— Забавно, — хмыкает он. — Так можно любому лжецу найти оправдания. Даже тому, кто вонзил вам кинжал под ребро.
— Саблфорд пыталась? — тихо спрашиваю я.
— Нет. Пока что.
— Что вы собираетесь с ней делать, когда найдёте? — спрашиваю я, самый опасный и самый волнующий меня вопрос.
Алан задумчиво склоняет голову.
— Я ещё пытаюсь в этом разобраться, — тихо говорит он. — Всё зависит о того, можно ли ей верить. Может, ты мне скажешь?
— Скажу что?
— Как понять, можно ли ей верить?
— А что подсказывает сердце?
Алан откидывается на стул и скалится так, словно я сказала что-то невероятно смешное.
— Сердце, значит, — смеётся он. — Ладно… Катя, думаю, хватит на сегодня душевных разговоров. Слишком поздно, а завтра важный день. Я бы тебя отправил в лазарет, но, ты оттуда с упорством сбегаешь.
— Я уже хорошо себя чувствую, но спасибо за заботу, ваша Светлость.
— Не за что. Ты теперь живёшь рядом с покоями Элизы?
— Да.
— Я провожу тебя.
— Не стоит, — отвечаю.
— Это не то предложение, от которого ты можешь отказаться, — говорит принц поднимаясь.
Мы идём в сторону моей комнаты в полной тишине. Я искоса поглядываю на Алана, но его лицо холодно и неподвижно, взгляд пустой, словно всё его внимание направлено внутрь. Мне кажется, будто там, внутри, он решает мою судьбу. Может, даже пытается прислушаться к сердцу?
Мне хочется ему помочь, натолкнуть на верную мысль, но в прошлый раз это едва не привело к нашей гибели. Книга не прощает, если пытаюсь про неё рассказать. И меня и Алана сюжет тянет к ужасной концовке. Я умру, а Алан будет с Элизой, но ждёт ли его счастье? Элиза явно не в себе. Может, и на неё действует книга? Она написала её ребёнком, а теперь вынуждена подчиняться сюжету, как и все мы.
Мне жаль её, но одновременно, я не могу её простить. Ладно, меня сделала злодейкой, но зачем она написала плохой конец для Джареда? Откуда вообще про него узнала? Не хотела, чтобы он посягнул на корону в будущем? Или ждала, что Алан, потеряв брата, сильнее её любит? Не понимаю…
Мы с Аланом заворачивай в очередной коридор. Тут совершенно пусто и царит полумрак, до моих покоев рукой подать.
— Спасибо, что проводили, — говорю я, поворачиваясь к Алану. И вздрагиваю. Принц смотрит на меня звериными глазами.
— Не хочу тебя отпускать, — рычит он, а потом неожиданно делает шаг, припирая к стенке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Его руки без спроса обвивают мою талию, а прежде чем успеваю возразить, Алан набрасывается на мои губы, горячо и голодно целуя, по-животному, не позволяя опомниться.
— Моя, — выдыхает он.
У меня перехватывает дыхание, внизу живота немедленно становится горячо, тело против воли выгибается навстречу. Тело принца твёрдое и горячее, как раскалённое железо, он прижимается так сильно, что я чувствую, как стучит сердце в его мощной груди.
