Двумя стандартными днями позже на Маластере – планете с большим разнообразием форм рельефа, занимавшей ключевое положение на Хайдианском торговом пути, – даже оглушительный рев толпы и тошнотворный запах выхлопов гоночных болидов не мог отвлечь Плэгаса от мыслей о Палпатине. «Капиталы Дамаска» обратились с просьбой о встрече к сенатору Паксу Тиму, и глава Протектората гранов предоставил муунам ложи на Мемориальных гонках памяти Фебоса[24]. Они прибыли непосредственно с Набу в надежде сразу же перейти к обсуждению деловых вопросов, но мысли гранов, дагов, кси-чаров и едва ли не всех прочих обитателей города Пикселито занимали в эти дни лишь гонки, да ставки на тотализаторе.
– Вы уже выбрали своего фаворита, магистр? – спросил Пакс Тим, когда два болида пронеслись мимо трибуны.
Погруженный в мысли о Набу, Плэгас ответил:
– Полагаю, что да.
Его беседы с Палпатином, казалось, открыли в юноше какой-то эмоциональный шлюз. Не успели мууны улететь с Набу, как отпрыск дворянского рода сразу же вышел на связь с рассказом о свежих планах аристократов касательно их борьбы с Боном Тапало. Плэгас внимательно его выслушал, пусть в рассказе и не было в сущности ничего нового. После того как сведения о махинациях дворян в эпоху конфликта с гунганами просочились в прессу, отец Палпатина стал проводить свои встречи за закрытыми дверями семейного поместья и запретил сыну даже обсуждать с ним предстоящие выборы. Дела Бона Тапало, напротив, пошли в гору после того, как он публично объявил о грядущем соглашении с Межгалактическим банковским кланом. Настойчивость, с которой Палпатин снова и снова связывался с Плэгасом по голопередатчику, говорила о том, что у него сформировалась некоторая привязанность к мууну и он воспринимал его не только как тайного нанимателя, но и как потенциального советчика. В лице Хего Дамаска юноша видел богатство и власть, которых не хватало дому Палпатинов. Ни секунды не сомневаясь в том, что этот молодой человек пригодится ему и после того, как планы «Капиталов Дамаска» относительно Набу осуществятся, Плэгас отнюдь не пытался расхолодить его.
– Почему среди гонщиков совсем нет людей? – спросил он Пакса Тима после долгих раздумий.
Гран небрежно отмахнулся шестипалой рукой:
– Недостаточно талантливы. Сегодня должен выиграть даг за штурвалом синего болида.
Несколько мгновений Плэгас наблюдал за гонкой. На трибунах под ним тысячи дагов, стоя на всех четырех конечностях – либо только на задних, либо только на руках, – ревели от восторга.
Плэгас находил высокую силу тяготения Маластера гнетущей, а самих гранов – и подавно. Тысячелетие назад они прибыли сюда как колонисты и с успехом подчинили себе аборигенов-дагов. Они основали протекторат, который со временем отодвинул на задний план родину гранов – Киньен – и приобрел широкое влияние в Среднем и Внешнем кольцах, став заметным игроком на арене галактического Сената.
Сидевший рядом с Плэгасом Ларш Хилл наклонился к Паксу Тиму и произнес:
– Быть может, увлечь гонками людей сможет Гардулла – на треке, который она возрождает на Татуине.
Тим негодующе гаркнул:
– Так это правда – вы спонсируете хаттшу!
– Это просто бизнес, – отрезал Хилл.
Его слова не смягчили Тима.
– Это и есть цель вашего визита – насыпать соли на еще не зажившие раны?
– Да, – сказал Плэгас без обиняков.
Три глаза-стебелька Тима повернулись к нему.
– Я не…
– Можете не прощать обиды – мы не расстроимся, – перебил его Хилл.
Тим сделал вид, что не понимает, о чем он.
– От кого вы узнали о наших интересах на Набу? – спросил Плэгас.
Гран покосился на сородичей, но те словно язык проглотили.
– От кого? – повторил Плэгас.
Тим издал полный обреченности вздох, промычав:
– На нас вышли представители компании «Подтекст» – вскоре после того, как таинственным образом исчезли несколько видных членов их правления. Тех самых, кого я повстречал в Тайнике, подозреваю.
– Они покинули Тайник в добром здравии, – заверил его Хилл.
Тим кивнул:
– Ну еще бы.
– Что было нужно «Подтексту»? – уточнил Плэгас.
Помешкав, Тим ответил:
– Известить нас о ваших операциях с плазмой.
– В надежде, что вы сможете подорвать наши усилия, предав их огласке? – задал риторический вопрос Хилл.
Гран пренебрежительно хмыкнул:
– Сперва вы заключаете сделку с Гардуллой, чтобы Татуин перешел дорогу Маластеру. Теперь вы хотите заполучить плазму Набу – вопреки вашему же предложению поднять тарифы на экспорт топлива с Маластера. Так почему бы нам не предостеречь ваших противников на Набу – учитывая, что на нашем месте вы поступили бы точно так же?
Плэгас подождал, пока он закончит, затем – пока болиды с ревом пронесутся мимо трибун, – и наконец задержал взгляд на гранах:
– Устраивая диверсии, вы вредите лишь самим себе. Протекторат мог бы извлечь выгоду из Набу, как извлечет Торговая Федерация. Но не теперь.
Пакс Тим громыхнул своими огромными ножищами по полу ложи:
– Мы не потерпим унижения! Я вновь вынужден напомнить вам, магистр: вы дали нам обещание!
Про себя Плэгас улыбнулся. Когда-то его учитель Тенебрус имел виды на гранов. Пакс Тим мог бы стать канцлером-марионеткой в руках ситов и благодаря их тонким манипуляциям совершать на своем посту ошибки, которые поставят Республику на колени. Но какое-то время назад Плэгас отказался от этой мысли и сейчас прорабатывал другие варианты.
– У нас влиятельные союзники в Сенате, – пыхтя, разглагольствовал Тим. – Мы можем запороть любой выгодный вам закон или добиться, чтобы ваши билли и неконкурентные контракты годами мариновались на сенатских слушаниях. Мы выдвинем своего кандидата в канцлеры. Мы лишим Торговую Федерацию прав на перевозку грузов на Киньен и по всей Торговой дуге. Мы спустим на муунов своих дагов. – Он прожег Плэгаса взглядом. – Вы никогда не получите того, что хотите, магистр.
– Напротив, – ответил Плэгас, поднимаясь наряду с прочими муунами. – Я уже получил все, что хотел.
Толпа на трибунах бурно приветствовала пилота-тунга, который побил фаворита-дага.
Когда они покидали ложу, Плэгас шепнул на ухо Хиллу:
– Вели Солнечной гвардии привезти обратно тех госсамов, которых мы отправили в рукав Тингел. Казни их и подбрось тела к дверям штаб-квартиры «Подтекста» на Кореллии.
* * *
Новенький с иголочки корабль типа «Капитал» вновь доставил Плэгаса и Хилла на Набу. Созданный «Хорш-Кесселем» и «Гвори» звездолет имел форму продолговатого кокона с плоским брюхом. Горизонтальные крылья рассекали надвое выпуклую корму, в которой угнездилась система мощных гиперволновых передатчиков. На борту помимо совета директоров «Капиталов Дамаска» находились и несколько высших чинов Банковского клана, включая племянника председателя Тонита, – все как один в пышных одеяниях, принятых в МБК.
Со времени первого визита Плэгаса на планету прошел месяц, и за это время они с Палпатином не раз говорили по голосвязи. Благодаря сведениям, которые предоставлял человек, – хоть и скудным, – Плэгас все время был на шаг впереди очернителей Бона Тапало, и в силу этого Тапало сохранил в преддверии выборов некоторый перевес над конкурентами.
Мууны как раз готовились пройти пограничный досмотр в космопорту Набу, когда путь им преградили несколько вооруженных охранников в кожаных мундирах, высоких сапогах и головных уборах с полями. Гостей препроводили в комнату ожидания, оборудованную лишь парой скамеек и освежителем, и им пришлось прождать не меньше часа, прежде чем к ним вошли два дворцовых стражника и пожелали знать, кто из присутствующих Хего Дамаск.
Плэгас назвался и, уверив Ларша Хилла, что у того нет причин для беспокойства, проследовал за стражниками через терминал к ожидавшему их круглоносому спидеру марки «Джиан». Усевшийся в кресло водителя охранник указал Плэгасу на широкое открытое заднее сидение, куда вслед за ним забрался второй конвоир. Сит и понятия не имел, куда его везут, но решил не давать охране повода позубоскалить, швыряясь фразочками вроде «скоро сам все узнаешь» и все в таком же духе. Так что он просто откинулся на мягкую спинку кресла и не выказал ни малейшего удивления, когда водитель вырулил за границы города, и спидер понесся по зеленеющим равнинным предместьям, где Плэгас уже бывал ранее вместе с Палпатином.
– Располагайся как дома, – бросил ему сосед-охранник. – Нам еще два часа пилить.
Плэгас кивнул в ответ и погрузился в легкий медитативный транс, готовясь к тому, что ждет его по прибытии. Мало-помалу равнины сменялись плоскогорьями, а впереди замаячил горный хребет, живописно вырисовывающийся на фоне ослепительно голубого неба. Спидер мчался по широкой речной долине, через покрытые буйными зарослями холмы, где паслись и резвились стада коротконогих шааков. Когда спидер набрал высоту, русло реки сузилось, а ее поток, подстегиваемый водопадами, резко ускорился. Барашки белых облаков только-только набежали на вершины самых высоких горных пиков, когда машина пересекла широкую полосу лугов и остановилась у ворот величественного дома, выстроенного в том же стиле, что и массивные ротонды с куполами и изящные башни в Тиде. Конвоиры провели его по широким каменным ступеням в прохладный тускло освещенный вестибюль. Оставшись наедине с собой, Плэгас неспешным шагом двинулся вдоль статуй на постаментах и стенных гобеленов к противоположной стене вестибюля, где из высоких – от пола до потолка – арочных окон открывался вид на веранду и большое озеро за ней. За столиком веранды сидели и о чем-то спорили аристократического вида женщина среднего возраста и угрюмый подросток – ровесник Палпатина или чуть помладше. Под дуновением легкого ветерка, веявшего с горных склонов, поверхность воды сверкала, как драгоценные камни Майгито. Когда Плэгас повернулся к окну спиной, его внимание привлек гобелен, на котором был выткан фамильный герб – тот же самый, что он уже видел на кармане Палпатинова жилета. На гербе красовались три зверя: вирмок, эйва и залаака.
