Он выскочил на перрон в Ницце, как король, вступающий во владение новым королевством. Он осмотрелся кругом, как бы ожидал, что лэди Файр встретит его, и сам улыбнулся своей мысли. Носильщик отнес его вещи в ближайшую гостиницу. Он хотел, как можно скорее вымыться и привести себя в порядок, чтобы, не теряя времени, отправиться к ней. Через четверть часа он был уже на улице, позвал фиакр и дал ему адрес «Hôtel des Anglais». Он так горел нетерпением, что не обращал внимания ни на прекрасный бульвар, ни на блестящие кафэ и магазины, ни на ярко раскрашенные киоски. И даже не кинул взгляда на роскошное южное море. Он только всматривался в длинный ряд отелей и хотел угадать, в каком из них он найдет лэди Файр. Фиакр остановился у большого парка. Годдар взглянул вверх. Это был «Hôtel des Anglais». Он сунул монету кучеру и быстро вошел.
Швейцар в ливрее подошел к нему с вежливым вопросом.
— Кого вам угодно?
— Мне нужно видеть лэди Файр, — ответил Годдар.
— Лэди Файр уехала сегодня утром, monsieur.
— Уехала? — спросил Годдар, тупо глядя на швейцара. — Куда?
— Этого я не знаю, — сказал швейцар и затем прибавил с добродушной улыбкой. — Вероятно, вам неизвестно, monsieur, что лэди Файр больше не существует.
— Что такое? — вскричал Годдар. — Что это значит?
— Лэди Файр сегодня утром обвенчалась с monsieur Глимом. Он, кажется, член вашего парламента. Он тоже жил в нашем отеле.
Годдар смотрел на него с застывшим, помертвелым лицом. Затем он медленно повернулся и спустился на улицу. Шатаясь, он сделал несколько шагов, а потом море, деревья, большие белые дворцы — все закружилось перед его глазами и провалилось в бездну. Что-то, казалось, порвалось в его мозгу и он рухнул недвижной массой на мостовую.
* * *
Больше недели он пролежал больным. Когда он поправился, первая мысль его была — умереть! Глубокое отчаяние овладело им. Его преступление преследовало его во сне и наяву. Ему казалось, что он слышит насмешливый смех судьбы, сыгравшей над ним злую шутку, и угрызения совести, странным образом, переплетались с бессильной злобой. Его душа болела при мысли о бренности счастья. Он с содроганием думал о предстоящей ему жизни, и бывали минуты, когда он был близок к самоубийству.
Но люди, подобные Годдару, переживают крушение своего счастья и поднимаются после падений. Они продолжают жить, продолжают упорно работать, слепо повинуясь инстинкту борца, заложенного в них. Трагедия их души заключается не в смерти, а в тяжелом труде и самоотречении.
И таков, именно, конец трагедии Даниэля Годдара. Он живет и по сей день. Его имя известно всему свету. Он является гордостью не только своей партии, но всего своего народа. В будущем либеральном кабинете он получит портфель министра. Ему завидуют, за ним ухаживают, ему льстят. Самые смелые мечты его юношеских лет достигли полного осуществления. Но он навсегда потерял радость победы; и навсегда иссякли в нем родники счастья.
Он в отличных отношениях с Алоизием Глимом и довольно часто бывает у него и у его жены. Только однажды они коснулись прошлого, но и то молча.
Это случилось в первый же вечер, как они остались одни. Глим был вызван по делу и ушел из гостиной. Глаза Годдара и лэди Глим встретились — и оба они вдруг смутились. Годдар вынул из кармана письмо, несколько мгновений подержал его перед ее глазами и бросил в огонь.
Она смотрела, как пламя пожирало бумагу, и кивнула головой в знак ободрения. Она сидела в удобном кресле, в очаровательном костюме и позволила слезинке на минуту увлажнить ее глаза. Оба молчали, пока Глим не вернулся в гостиную с усмешкой на губах. Он бросился в кресло.
— Только что приходила ко мне моя бывшая прислуга, — сказал он, — и вернула мне золотой, который она однажды украла у меня. Она сказала, что ее замучила совесть. Тогда я спросил ее о бриллиантовой булавке, которая тоже потерялась. Она растерянно посмотрела на меня и убежала. Поистине, нет ничего забавнее, чем наш земной мир!
Роданта залилась серебристым смехом. Годдар через силу засмеялся и смотрел на нее. Ради этой женщины он совершил преступление. Он смеялся и шутил с ее мужем и с ней. Глим прав. Это самый забавный мир.
Примечания
[1] Прогрессивизм или прогрессизм (лат. progressio) — течение или идеология, направленная на пропаганду и осуществление социальных и политических реформ сверху, то есть правительством, и нередко противопоставляется консерватизму и традиционализму.
[2] Прогрессисты отстаивали главенство общенародных интересов. По примеру активистов рабочего и фермерского движения прогрессисты ставили своей целью не «революцию», а всего лишь «реформу» существующего строя, были ярыми сторонниками общественной справедливости и общественного контроля. Идеи: «Объединив усилия, противопоставив пороку нашу коллективную силу — нравственную и разумную, — мы сумеем устранить все препятствия на пути к прогрессу. Правительство не должно оставаться в стороне, для пользы общего дела ему следует активно вмешиваться в повседневную жизнь, чтобы поддерживать общественное благосостояние».
[3] Трен (из фр. traîne) — особого рода шлейф у женского платья, длинный, без поддержки волочащийся сзади подол, а также съемная деталь платья или юбки в виде заднего отдельного удлиненного полотнища, крепившегося в зависимости от фасона платья к талии или к плечам.
[4] Основоположником позитивизма является ученик Сен-Симона Огюст Конт (1830-е гг.).
[5] Биметаллизм (от латин. bis — дважды и metallum — металл, также валютный дуализм) — денежная система, при которой роль всеобщего эквивалента закрепляется за двумя благородными металлами (обычно золотом и серебром), предусматриваются свободная чеканка монет из обоих металлов и их неограниченное обращение.
[6] L. С. С. — London Country Couneil — Лондонский Совет Графства.
