– Д‑да. – кивает Юки. То, что произошло с Акирой‑сан – плохо, но Акира‑сан не поймет даже сотой доли ее ужаса и вины. Того взгляда, которым одарил ее отец, когда она лежала на больничной койке. И если Акира‑сан испугалась, то Юки – была зла. Это ее гнев ударил вокруг волнами холода, мгновенно замораживая все вокруг. Она помнила глаза мамы, она помнила их, потому что пыталась расколоть руками эту глыбу льда. Сейчас она умеет растапливать свой собственный лед, но тогда… тогда она могла только плакать и бить своими кулаками лед, сбивая их в кровь и не чувствуя боли. И крик… крик Хироши, чьи ноги – по колени – оказались вморожены в куб льда. Хироши никогда не будет ходить, а мама никогда не будет дышать и это все – ее вина. Так сказал отец. Никогда, сказал он, никогда, никогда больше, ты меня слышишь?! – и она услышала. Потому – она контролирует себя. Возможно она попросит Сина о лечении братика, когда её долг перед ними не будет так велик, возможно она сможет сделать это…
– Вижу, не действует. – вздыхает Акира‑сан: – хорошо, тогда план Б.
– План Б? – спрашивает Юки.
– Ага. Он больше в духе этой пустоголовой Майко, но и она иногда дело говорит, так что… – Акира внезапно сжимает кулак и бьет Юки прямо в лицо. Та отлетает в сторону, ослепнув и оглохнув от удара, упав на колено.
– Что это, Акира‑сан? – спрашивает Юки, неверяще глядя, как кровь капает с кончика ее носа на бетонный пол и застывает там коричневыми кляксами. Но Акира‑сан оказывается рядом и снова бьет ее – на этот раз уже ногой и Юки едва успевает прикрыться рукой. Энергия удара роняет ее на пол и она едва успевает подняться, чтобы избежать еще одного удара.
– Акира‑сан! – кричит Юки: – пожалуйста!
– Мелкая засранка! – говорит Акира: – вставай и дерись! Хватит сопли жевать! – очередной удар Юки блокирует ледяным осколком. Ладони Акиры вспыхивают огнем.
– Вот так больше на дело похоже! – рычит она: – ну, давай! – и с ее пальцев прямо в Юки срываются огненные шары, Юки едва успевает прикрыться пластинами льда.
– Акира‑сан! – кричит Юки: – я не хочу вам повредить!
– А я вот очень хочу тебе повредить! – отвечает Акира и пламя ревет в ее руках: – вставай и дерись как следует!
– Акира‑сан! – Юки летит кубарем, отбивая в сторону языки пламени, ее руки окружены рукавами из холодного воздуха, это позволяет ей отражать атаки Акиры, но сколько это продлится?
– По‑моему ты считаешь, что я тут играюсь?! – Акира‑сан привстает на носочки и разводит руки в стороны.
– Нет! Акира‑сан! – кричит Юки, воздвигая стену льда и зная, что она ее не защитит: – не надо!
– Инферно! – срывается с губ Акиры слово и Юки слепнет и глохнет, оказавшись в столбе ревущего пламени. Она знает, что происходит в центре этого столба с людьми и предметами, она знает, что если ты попал в «инферно» Акиры‑сан – то выйти оттуда ты уже не сможешь. Только в виде пепла. Она не может сейчас умереть! Она… и Акира‑сан! И… Синдзи‑кун! И ее братик. Столько всего не сделано, столько всего не испытано, столько всего было зря. Зря?! Пламя ревет, пожирая ее плоть и Юки вдруг чувствует, как что‑то в ее голове встает на место. Она становится на удивление спокойной. Она умирает. Она – уже умерла, потому что никто на свете не может стоять в «инферно» и все еще жить. Умирать не больно. Больно думать о том, что она больше никогда не увидит света. Что она никогда…
– Ледяная Буря! – кричит Юки, поражаясь тому, что у нее все еще есть воздух в легких. Удар! Грохот!
Она открывает глаза. Пламени больше нет, от пламени остался только выжженый круг, линия вокруг нее, выжжен и оплавлен бетон, но под ее ногами – нет ни пепла, ни гари. Акира‑сан – мелькает в голове у Юки, она специально окружила меня стеной пламени, это не «Инферно», это просто лист пламени вокруг, у нее даже волосы не опалило, Акира‑сан не хотела ее убивать, она… страшное чувство вдруг разбивает ее сердце, словно стальной молот – ледяную розу и острые осколки впиваются ей в грудь, причиняя невыносимую боль. Акира‑сан!
Юки вскидывает голову и лихорадочно ищет ее взглядом. Находит. И опускается на пол, обхватив себя руками и всхлипывая. Акира‑сан стоит неподалеку, вмороженная в ледяной куб и ее глаза… они словно глаза ее матери, смотрящие ей прямо в душу с молчаливым укором. Что же ты наделала, Юки, так сказал отец, как ты могла…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Юки прикусывает себе губу, чувствуя, как струйка крови бежит по подбородку и не чувствуя боли. Она убила Акиру‑сан. Вот как она отплатила за все, что для нее сделали. Она убила Акиру‑сан. Неблагодарная тварь. Убийца. Она не умеет контролировать себя, это она во всем виновата! В ее правой руке концентрируется ледяной клинок. Если она не может себя контролировать, может будет лучше, если ее не будет? Чтобы такого больше не повторилось? И в любом случае – она не сможет взглянуть Сину в глаза.
– Инферно! – звучит в тренировочном зале и Юки поднимает глаза, которые застилают слезы.
– А ну‑ка, брось эту глупость. – говорит Акира‑сан, легко выходя из оплавившегося куба льда и пинком отбрасывая ледяной клинок в сторону.
– Акира‑сан! – говорит Юки, чувствуя, как ее сердце снова начинает биться: – вы! Вы живы!
– Конечно я жива, мелкая. Чтобы меня убить – нужно гораздо больше. – говорит Акира‑сан: – но по крайней мере свои лимиты ты сегодня преодолела.
– Я… у меня… извините, Акира‑сан… – склонилась в поклоне Юки: – я едва не …
– Прекрати извинятся. Ты извиняешься просто за то, что ты живешь. А ведь ты – одна из самых прекрасных девушек, что я когда‑либо видела. – говорит Акира: – просто прекрати притворятся и сдерживать себя. Начни уже дышать полной грудью. Ты можешь это сделать тут. Мы тут все… крепкие. Выдержим.
– Но… а если это опасно… или даже неприлично? – задает вопрос Юки, вспоминая как Иошико подговорила ее переодеться в ужасное белье с целью «подсмотреть что там Син с Линдой делают». При этой мысли жар бросается ей в лицо.
– Насчет опасно – для этого и учатся настоящему контролю, а не простому сдерживанию, как у тебя. Все время сдерживаться – это плохая стратегия. Однажды ты сорвешься. – говорит Акира. Юки смотрит на нее сияющими глазами, чувствуя, как на щеках сохнут слезы и думает, какая все‑таки Акира‑сан замечательная. И что ей бы хотелось быть с ней рядом всегда, чтобы Акира‑сан говорила ей на ушко все эти вещи…
– А что касается неприличных вещей… это же мнение общества – что прилично, а что нет. У нас свои понятия об этом. – пожимает плечами Акира: – и мне плевать, что об этом думает общество.
Она такая смелая, думает Юки, смелая и красивая. Хотела бы я тоже быть такой, как Акира‑сан. Надо быть смелой – думает она, просто принять себя, принять свои чувства. Сказать о них. Будь смелой, Юки, думает она и выпрямляется.
– Акира‑сан! – говорит она, набравшись храбрости и делает шаг вперед: – Акира‑сан!
– Тих‑тих‑тих. – говорит Акира и ее глаза оказываются совсем рядом: – я все знаю, глупенькая.
А губы у нее такие теплые, думает Юки.
Глава 4
Глава 4
– Дамы и … господин! Леди и джентльмен! – говорит Читосе в своем фирменном «а сейчас серьезно» стиле. Господин и джентльмен в помещении и вправду один и это я. Мы собрались в комнате для брифингов для обсуждения нескольких тем. Не знаю, что там Майко с Читосе надумали, но у меня и Акиры было что вынести на всеобщее обсуждение. Сегодня мы собрались Большим Курултаем, то есть – все. Кроме Питера, который «охранял» Нанасэ. Насколько уж охранял, кто его знает, но Чепу уверял, что у них было все в порядке, до тех пор, пока Питер его жабку не раздавил. Еду они потребляют с завидным постоянством, сменить его Питер пока не просит, Эрика‑тян домой ушла, так что все вроде под контролем. Все остальные тут – даже наша вечная потеряшка Сакура‑тян, она, как всегда, прижалась к Юки и дремлет у той под боком. Акира сидит там же, рядом с Юки, только с другого боку и эти двое сегодня просто цветут и пахнут, нашли друг друга, Инь и Ян. Как там – волна и камень, лед и пламень не столь различны меж собой… противоположности притягиваются.
