13—17 По закону Моисея право служить у жертвенника принадлежало ограниченному кругу людей (напр.: Лев. 8 — 9; Чис. 1:47—54). Иисус, наш Господь, принадлежал к колену Иуды, о котором Моисей ничего не сказал относительно священства. Отсюда, если Иисус — священник, то Его священство должно быть иного порядка. Разрешая это несоответствие, автор снова обращается к провозвестию в Пс. 109:4, где утверждается, что священство Мессии должно быть по чину Мелхиседека. Священник из колена Левия становится таковым по закону Моисея. Иисус же стал священником навеки, по чину Мелхиседека, по силе жизни непрестающей. Последняя фраза наилучшим образом подчеркивает факт воскресения Иисуса и Его вознесение на небо. Он проявился в силе первосвященника нового завета на земле, когда предложил Себя в качестве совершенной жертвы за наши грехи. Но Он должен был восстать к жизни, чтобы стать священником навеки, исполняя служение в небесном святилище и восседая «одесную престола величия на небесах» (8:1—2).
18,19 Прежде бывшая заповедь представляет собой закон священства, установленный в Ветхом Завете на основе принадлежности к священническому роду и очищения плоти. Этот закон был слаб и бесполезен, потому что смерть не допускала пребывать одному (23), а слабость священников заставляла их приносить жертвы и за свои грехи, и за грехи народа (27). Действительно, закон ничего не довел до совершенства (см. коммент. к 7:11–12), поскольку он был только «тенью будущих благ» (10:1). Ветхозаветные установления о священстве были упразднены, когда Бог учредил новое священство и предоставил жертву, завершившую существовавший дотоле закон жертвоприношений (ср.: 10:5–10). С первосвященническим служением Иисуса вводится лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу. В самой сердцевине этой лучшей надежды лежит уверение, гарантия окончательного очищения от греха и возможность поддерживать вечные отношения с Богом.
20–22 Обетование об установлении священства Мессии было подтверждено клятвой: Клялся Господь и не раскается (Пс. 109:4). Клятвенное обещание Бога являет собой гарантию непреложности Его замысла (ср.: 6:17). Таким образом, священство Иисуса установлено навеки. Эта клятва подтверждает, что лучшего завета поручителем соделаяся Иисус. Когда автор касается темы лучшего завета в последующих главах, он описывает Иисуса как посредника, «ходатая» нового завета (8:6; 9:15; 12:24). Это означает, что Он вводит благословения завета–договора, предсказанные в Иер. 31:31–34 (и процитированные в 8:8—12). Слово поручитель (22) имеет и более глубокий смысл: священство Иисуса — это благословения в действии. Лучший завет — фундамент лучшей надежды для христиан.
23—25 Уникальность и вечность священства Христа уже рассматривалась как средоточие этой сложной для понимания главы. В старом завете–договоре было много священников, поскольку смерть не допускала пребывать одному. Но поскольку воскресший и вознесенный Иисус живет вечно, Он имеет и священство непреходящее. Он не меняется вовек (ср.: 1:8—12; 13:8), и Его священство и служение абсолютно неизменны и вечны. Слово посему, вводящее ст. 25, представляет собой логическую связку с последующим заключением. Здесь учение об Иисусе как о вечном священнике по чину Мелхиседека рассматривается автором в практическом плане. Иисус может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу. Мысль о приближении, о прямом доступе к Богу одна из важнейших в Послании к Евреям (ср.: 4:16; 7:19; 10:1,22; 11:6; 12:18,22). Bee основе лежит идея необходимости взаимоотношений человека с Богом. Ветхозаветное священство и система жертвоприношений лишь в несовершенной степени обеспечивали такие взаимоотношения, и только Иисус может всегда спасать тех, кто через Него имеет отношения с Богом. Язык здесь выражает избавление от альтернативы, которая есть суд Божий (ср.: 2:1–4; 9:27–28; 10:26–31). Христиане могут действительно взирать на Христа, обращаясь к Нему за помощью на каждом этапе своего земного странствия, потому что Он всегда жив, чтобы ходатайствовать за них (ср.: Рим. 8:34; 1 Ин. 2:1–2). Образ небесного посредника, ходатая используется, чтобы подчеркнуть готовность и способность Христа постоянно даровать нам благословения, заложенные в самой природе Его вечной и единовременной жертвы за всех (ср.: 2:18; 4:14— 16; 10:19–22). Однако этот образ нельзя распространять на все. Иисус сидит по правую руку Бога как олицетворение обетовании завета, данных Его детям, но Он не ходатайствует об их принятии перед престолом Отца.
26—28 Христос может обеспечить наши нужды, потому что Он святьш, непричастный злу, непорочный. Эти три характеристики перекликаются с учением о Его безгрешности (4:15) и объясняют, почему Его жертва столь совершенна и не нуждается в повторении. Он остался верным Богу, преодолев все искушения. Как безгрешный Первосвященник, Он принес жертву за грехи людей, совершив это однажды, принеся в жертву Самого Себя. (21; ср.: 9:14). Эта мысль новая, объясняющая, как именно Он «совершил Собою очищение грехов наших» (1:3), как стал верным Первосвященником «для умиостивления за грехи народа» (2:17). Подчеркивается, что Он совершил это однажды и за всех (9:12,26,28; 10:10). В отличие от иудейских первосвященников, Он не имеет нужды ежедневно… приносить жертвы сперва за свои грехи, а потом за грехи народа. Совершенство Его жертвоприношения ассоциируется с совершенством самой жертвы. Иисус также удовлетворяет наши нужды как первосвященник, потому что Он ныне отделен от грешников, вознесен на небеса. Его небесное величие означает, что Он вечно живой, чтобы осуществлять ходатайственное служение за нас (25). Закон Моисея назначает священников, имеющих человеческие слабости, но клятва в Пс. 109:4 показывает, что Сын назначен священником иного порядка. Ему было предназначено исполнить роль на веки совершенного (28; ср.: коммент. к 2:10; 5:9) через Свою жизнь в повиновении Богу, жертвенную смерть и вхождение в небесное присутствие Бога (как вытекает из ст. 26–27).
8:1—13 Ходатай нового завета
В гл. 8 и 9 автор показывает, как совершенство Иисуса делает возможным для нас пользоваться благами нового завета. Здесь приводится полная цитата из Иер. 31:31—34, а далее (10:16—17) дается ее краткая форма, и эти цитаты призваны продемонстрировать, что данный текст составляет центральное ядро всего фрагмента. Размышления автора о пророчестве Иеремии предваряются его утверждением, что область нынешнего служения Иисуса есть скиния истинная, которую воздвиг Господь, а не человек (1—2). Это позволяет далее провести сравнение между священством Иисуса и священством тех, кто приносит предписанные законом дары и служит в святилище, являющем собой лишь образ и тень небесного (3–5). Превосходство священнического служения Иисуса определяется его связью с небесным святилищем. Его служение превосходит всякое другое по той причине, что оно устанавливает новый завет–договор (6—12), упраздняя тем самым устаревший прежний. Христиане должны осознать, что пророчество о новом завете исполнилось потому, что оно составляет основу наших взаимоотношений с Богом через Господа Иисуса Христа.
1,2 Главная мысль автора заключается в том, что мы имеем такого первосвященника, который описан в последней главе, восседающего одесную престола величия на небесах. Последняя фраза благоговейным и возвышенным языком говорит о Боге как суверенном владыке и властелине всего сущего. Христос участвует в Его небесном правлении, но одновременно служит как священник–ходатай (греч. leitourgos означает, что он в букв. смысле играет роль служителя), о чем уже было сказано в 7:25. Небесный престол, таким образом, можно изобразить как святилище, или святое место, которое представляется скинией истинной, которую воздвиг Господь, а не человек. Эта истинная скиния есть небесная реалия, по образцу которой Моисей построил скинию в пустыне (ср.: ст. 5). Хотя образец, по которому Моисей построил святилище, показал ему Бог, это была скиния, сотворенная руками человека (греч. cheiropoieta, букв. «сделанный руками», «рукотворенный», как в 9:24). Истинная же скиния, воздвигнутая Господом, нерукотворна, то есть «не такого устроения» (9:11). Этим образом автор стремится показать, что смысл вхождения Иисуса на небо — «предстать ныне за нас пред лице Божие» (9:24). Его служение на земле дало Ему оснащение для этой небесной службы.
3—5 Общий принцип, состоящий в том, что всякий первосвященник поставляется для приношения даров и жертв (ср.: 5:1), означает, что и Иисус тоже должен был принести нечто. Это ясно из 7:27, где сказано, что Он принес в жертву Себя Самого, но автор развивает эту тему далее. Он просто снова констатирует, что священство Иисуса совершенно иного порядка, свойства. Действительно, если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником, потому что там уже были те, кто приносил дары, предписанные законом. Читатели с еврейским менталитетом могут предположить, что в христианстве чего–то недоставало, поскольку оно не предложило определенного ритуала служения в земном святилище. Послание к Евреям предлагает ответ на этот вопрос. Христос вводит завершительные духовные реалии в церемониальный закон старого завета, тем самым исполнив и заместив целую систему, предписанную законом Моисея. Левитские священники служили в святилище, которое было лишь образом и тенью небесного (5), тогда как Христос служит в скинии истинной (2). Для подтверждения этой концепции используется текст Исх. 25:40, где говорится о том, что земная скиния лишь образец, данный Богом на Синае.
