5,6 В этих стихах приводятся атрибуты первосвященства, соотнесенные с Христом и перечисленные в порядке, обратном тому, как они даны в ст. 1—4. Христос не Сам Себе присвоил славу быть первосвященником, эта роль была предназначена Ему Богом, как вытекает из Пс. 109:4. Вместе с тем в послании цитируются слова Пс. 2:7. Это перекликается с приемом, использованным в гл. 1, где Пс. 2:7 приводится для подтверждения абсолютного превосходства Сына Божьего над всем творением, включая ангелов (1:5). Пс. 109:1–3 аналогичным образом подчеркивает триумфальное правление мессианского царя, который восседает справа от Бога. Однако в Пс. 109:4 раскрывается необычный аспект священства: Мессия — священник вовек по чину Мелхиседека. В Послании к Евреям, объединяющем эти цитаты из псалмов, вновь утверждается мысль, что Иисус — Сын и Первосвященник (ср.: 4:14), но проясняется, что священство Его иного порядка по сравнению со священством Аарона и левитов. Иисус выполняет роль и функцию иудейского священства как первосвященник по чину Мелхиседека. Применение Пс. 109:4 к Иисусу наиболее полно раскрывается в Евр. 7.
7,8 Эти стихи разъясняют, как наш Первосвященник может сострадать нам в немощах наших, Сам никогда не испытав греха (ср.: 4:15). Хотя Иисус в течение всей Своей земной жизни (букв. «во дни плоти Своей») подвергался суровым испытаниям, здесь, по–видимому, речь идет о Его страданиях в Гефсимании. Упоминание о том, что Он с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления могущему спасти Его от смерти, вызывает ассоциации с невыразимым страданием Иисуса на кресте и Его мольбой пронести «чашу страдания» мимо Него (ср.: Мк. 14:34—36 и параллельные тексты). Ужас, охвативший Иисуса от мысли быть в смерти оставленным Отцом (ср.: Мк. 15:34), вероятно, особенно повлиял на Него в этой ситуации. Хотя Иисус молился за избавление от приближавшегося кризиса, затем Он покорно подчинился воле Отца, чтобы стать источником, виновником спасения вечного для всех (9). Эта вторая стадия опыта Иисуса в Гефсимании, вероятно, отражена в утверждении, что Он был услышан за Свое благоговение (греч. eulabeia можно перевести и как «благочестивый»). В ответ на эту благоговейную молитву Он получил силу вынести Свое горькое предназначение, а затем воспринял триумф и славу Своего воскресения. Хотя Он был Сыном Божьим (8; ср.: ст. 5), Он испытал искушение отклониться от исполнения воли Своего Отца из–за предстоящих страданий. Ему нужно было познать это повиновение Богу на практике, в условиях жизни на земле, с тем чтобы Он мог сострадать тем, кто подвергается аналогичным испытаниям, и научить нас на Своем примере глубокому повиновению и послушанию Богу (ср.: 12:1 — 11; 13:13).
9,10 Иисус страданиями навык послушанию и стал совершенным (совершившись), то есть обрел необходимые качества, стал совершенно адекватно отвечать Своему назначению — спасению Своего народа (ср.: 2:10). Если более точно — Он стал совершенным как источник спасения вечного. Каждое испытание подготавливало Его к финальному акту подчинения воле Отца — к жертвенной смерти (ср.: 10:5—10). Таким путем Он достиг спасения от греха, смерти и дьявола, позволяя тем, кто доверился Ему, обрести вместе с Ним вечную жизнь в мире грядущем. Мысль о том, что Христос являет Собой образец для послушания, выражена фразой для всех послушных. Однако это вовсе не означает, что спасение можно заработать послушанием. Спасение — это дар Божий нам во Христе, но те, кто смотрит на Него как на уникальный источник спасения вечного, захотят выразить свою веру в постоянном послушании по Его примеру (ср.: 12:1—4). Вера в Христа вдохновляет нас участвовать с Ним в Его борьбе против греха.
5:11 — 10:39 Иисус как совершенный Первосвященник по чину Мелхиседека и источник вечного спасения
Сам заголовок ясно показывает, что в этом центральном фрагменте Послания к Евреям действительно поднимаются темы, названные в 5:9—10. После того как автор привлекает внимание к необходимости возрастать в вере и послушании (5:11 — 6:20), он показывает, как Иисус исполняет роль первосвященника «по чину Мелхиседека» (7:1—28). Здесь ключевым текстом является Пс. 109:4, а Быт. 14:18—20 играет вспомогательную роль. Совершенство Христа как нашего небесного Первосвященника отмечается в 7:26—28 и служит мостом к двум следующим главам, где автор более полно раскрывает, что значит для Христа быть совершенным. На первый план выступают тексты из Иер. 31:31–34, и разъясняется их значение для нас. Мысль, что Христос представляет источник спасения вечного, развивается далее в 10:1—18 с привлечением текста Пс. 39:7–9, изъясняющего, как во Христе реализовалось пророчество Иеремии.
Этот фрагмент завершается другим призывом (10:19—39), проливающим свет на практические результаты тех сложных вопросов, которые поднимает автор. Интересно отметить, как выражены в этом отрывке некоторые из предостережений и ободрений, звучавших уже в предыдущих фрагментах (особенно в 4:14—16 и 5:11 — 6:20). Изучая весь отрывок целиком и отдельные его части, необходимо помнить, что эти увещания и наставления раскрывают главную цель богословского учения.
5:11 — 6:20 Призыв учиться и возрастать в вере
Прежде чем начать рассмотрение темы, раскрываемой в гл. 7—10, автор вновь обращается к предостережениям и ободрению (6:9–20). Его учение о первосвященническом служении Христа не могут постичь те, кто потерял способность слушать и не стремится углубить свою веру. Тот, кто пренебрегает твердой пищей, никогда не станет зрелым христианином (5:11 — 14). В самом деле, сопротивление духовному росту может привести людей к отступлению, а то и противлению Богу, потому что оно ожесточает сердце против Бога (6:1—8).
Несмотря на серьезность такого предостережения, автор все же убежден в реальности глубокой веры тех, к кому он обращается. Автор хочет, чтобы каждый из них имел такую же ревность, которая была у них в прошлом, каждодневно вырабатывая уверенность в своей христианской надежде и усердствуя в вере и терпении до конца (6:9–12). Достигнув определенного уровня зрелости, некоторые на этом останавливаются, не желая продвигаться вперед. Стремясь убедить их в необходимости обновления своей веры, автор напоминает им, что Бог подтвердил Свое обетование Аврааму, когда клялся Самим Собою, и что Он аналогичным образом гарантировал первосвященство Иисуса, о чем мы узнаем из Пс. 109:4. Эта надежда для нас, для нашей души есть как бы якорь безопасный и крепкий (6:13—20). Только неверие может заставить людей отвергнуть то, что было достигнуто для нас нашим великим Первосвященником.
11—14 Читатели сделались неспособны слушать или, если говорить буквально, «глухи к тому, что слышат». Некогда ревностные христиане, они стали теперь довольно апатичными, и автор опасается, что они ныне не желают более глубоко, с верой и послушанием откликаться на призыв Евангелия (ср. 2:1–4; 3:1 — 4:2, где ключевая мысль состоит в ответной реакции на услышанное). Один из признаков такого равнодушия выражен в их нежелании или неспособности быть учителями. После определенного времени каждый наученный в вере получает возможность объяснить узнанное другим (ср.: 3:13; 10:24–25; 1 Фес. 5:11; 1 Пет. 3:15). Если люди хотят учиться первым началам слова Божия тогда, когда должны передавать основы христианского учения другим, а сами стремиться к твердой пище, их духовный рост приостанавливается. Как и в реальной жизни, молоком питаются младенцы, твердая же пища свойственна совершенным. Автор приравнивает понятие «духовное молоко» к тому, что он называет (букв.) «первоначала слова Божия» (греч. ta stoicheia tes arches ton logion tou Theou). Это может означать, что читателям нужна помощь в толковании Ветхого Завета (слова Божия) с христианских позиций. Это выражение, вероятно, является параллелью к подобному же в 6:1: начатки учения Христова (греч. ton tes arches tou Christou logon). Твердая пища означает более глубокое понимание фундаментальной библейской истины (как в гл. 7 — 10). Духовным младенцем фактически можно назвать всякого, кто несведущ в слове правды, то есть незнаком с учением, которое побуждает к праведности (ср.: 12:11). Более того, незрелый христианин не имеет навыков различения добра и зла, что приобретается опытом постоянного отклика на самораскрытие Бога.
6:1—3 Хотя автор обвиняет своих читателей в духовной незрелости и настаивает на том, что твердая пища свойственна совершенным (5:14), он намеревается кормить их твердой пищей, давая им возможность стремиться к совершенству (букв. «родиться вместе со зрелостью»). Им требуется разумение и посвящение, даруемые твердой пищей. Когда автор говорит: оставив начатки учения Христова, он не имеет в виду, что нужно полностью отринуть основы учения. Движение вперед происходит не за счет того, чтобы снова полагать основание начальных знаний, но за счет строительства на этом фундаменте. Интересно отметить, что начатки учения, о которых здесь говорится, не являются исключительно христианскими. Практически каждая тема могла бы найти свои истоки в ортодоксальном иудаизме, приобретая, однако, новое освещение с позиций христианского учения об Иисусе как Мессии Израиля. Таким образом, создается впечатление, что существующие иудейские верования и практика составляли фундамент для толкования христианской истины. Твердая пища Послания к Евреям представляет собой развитие таких библейских тем, как обращение от мертвых дел и вере в Бога, учение о крещениях, о возложении рук, о воскресении мертвых и о суде вечном, в свете учения об Иисусе как Сыне Божьем и Первосвященнике нового завета. Учение о крещениях может относиться к иудейским ритуалам омовения (ср.: 9:10) и их исполнению во Христе. Возложение рук практиковалось у иудеев в сочетании с молитвой, что было воспринято определенным образом самыми ранними христианами (напр.: Деян. 8:17; 9:17–18; 13:3). В условиях преследования обращенные в христианство иудеи «стали постепенно отвергать те особенности веры и практики, которые составляли характерные особенности христианства, но при этом считали, что не отвергают фундаментальных принципов покаяния и веры, реалии, обозначенные религиозными омовениями и возложением рук, ожидание воскресения и грядущего суда» (Bruce F. F. The Epistle to the Hebrews, [Eerdmans, 2, 1990], p. 143).
