С этого начался разговор о людях, которые нам несимпатичны. Потом он схватил два листа бумаги:
— Давай напишем по сто человек, кто нам неприятен.
Мы разошлись по разным комнатам. Свой список он написал минут за сорок, может быть, за час, когда у меня было еще человек семьдесят. Ходил и торопил меня:
— Скоро ты?.. Скоро ты?..
Процентов 60 или 70 фамилий у нас совпало. Наверно, так получилось оттого, что многое было переговорено до этого дня. В списках наших было множество политических деятелей: Сталин, Гитлер, Каддафи, Кастро, Ким Ир Сен… Попал в этот список и Ленин (вспомним, что всего каких-нибудь несколько лет назад, летом 70-го, Высоцкий выразил ему свои симпатии в другой любительской анкете. — Ф. Р.). Попали и люди в какой-то степени случайные, мелькавшие в эти дни на экране. Что интересно — и у него, и у меня четвертым был Мао Цзедун, а четырнадцатым — Дин Рид…»
Как мы помним, впервые судьба свела Высоцкого и Рида осенью 66-го. Тогда американский певец фактически был в начале своей карьеры борца за мир он, обратил на себя внимание советских властей и был приглашен с первыми гастролями в Советский Союз (они длились два месяца). В ходе их Рид и посетил оплот либеральной фронды — Театр на Таганке, причем не по собственной инициативе, а по воле советской стороны — тех самых либералов (вроде Георгия Арбатова), которые приметили Рида на Всемирном конгрессе мира в Хельсинки (июль 1965-го) и задумали сделать его своеобразным «мостиком» в своих контактах с американскими единомышленниками.
Как мы помним, в тот свой приход в «Таганку» Рид исполнил несколько песен, после чего к микрофону встал Высоцкий. Получилось некое сценическое соперничество, которое позже вылилось уже в соперничество двух разных политических позиций, которое, собственно, и привело к тому, что Высоцкий записал Рида в число своих наиболее принципиальных врагов (14-е место американца в «черном списке» Высоцкого наглядно это подтверждает). Между тем, несмотря на то что Высоцкий и Рид находились в идеологическом антагонизме, многое в их судьбах было схоже.
Начнем с того, что оба родились в одном году — 1938-м, только в разные месяцы: Высоцкий в январе, а Рид в сентябре. Согласно восточному гороскопу, оба были Тиграми, но Высоцкий — Водолеем, а Рид — Девой. Гороскоп я упомянул не моды ради, а потому, что к его предсказаниям без всякого предубеждения относился Высоцкий, который в 1974 году даже написал песню «О знаках Зодиака» (к рекламному фильму «Знаки Зодиака»).
…На свой зодиак человек не роптал —Да звездам страшна ли опала! —Он эти созвездия с неба достал,Оправил он их в драгоценный металл —И тайна доступною стала.
Согласно гороскопу, Тигры — это вечные бунтари, революционеры. В случае с Высоцким и Ридом мы это видим с наглядной очевидностью.
Идем дальше. Обоим были ближе матери, а с отцами у них было вечное противостояние (как пел Высоцкий: «Много во мне маминого, а отцовское сокрыто…»). Именно в пику своим отцам оба круто изменили свои жизни: Высоцкий бросил учебу в МИСИ и поступил в Школу-студию МХАТ (после этого полгода его отец с ним не разговаривал), а Рид из студентов-метеорологов подался в певцы. Добавим, что оба, по мере взросления, все сильнее не разделяли идейных воззрений своих отцов: Высоцкому была чужда идейная законопослушность Семена Владимировича, его приверженность советским догмам, а Рид категорически не разделял политических воззрений Сирила Рида, члена ультраправой организации «Общество Джона Бэрча».
Между тем совпадения в их биографиях на этом не исчерпываются. В первой половине 60-х Высоцкий проникается либеральными идеями, становится известен своими блатными песнями и поступает в Театр на Таганке. Рид тогда же отправляется в гастрольный тур по Латинской Америке, где подпадает под влияние левых идей, с которых и начинается его карьера борца за мир. С этого же момента берет свои истоки и их будущее идейное расхождение. Если Высоцкий идет по пути либерала-западника, мечтающего о демократических свободах по западному образцу, то Рид, наоборот, выступает как яростный критик западной демократии (особенно американской).
…Слепит Белый дом штукатуркой вблизи —От грязных делишек он сам весь в грязи.
Между тем каждый из них пришел к своим воззрениям по-разному. Возьмем Высоцкого. Кем он был в начале 60-х? Мало кому известным певцом и актером, перебивающимся с хлеба на воду. Однако он имел крышу над головой (жил сначала у матери, потом у жены) и работу, которая приносила ему пусть не самый большой, но все же доход (порядка 70–80 рублей в месяц при довольно низких советских ценах). Учитывая, что его тогдашняя жена (Людмила Абрамова) нигде не работала и у них один за другим родились дети (в 62-м, и 64-м), денег этих катастрофически не хватало (даже с учетом тех начислений, которые Абрамова должна была получать как находящаяся в декретном отпуске мать). Однако, как бы то ни было, никто из них, слава богу, не умер и не пошел по миру с протянутой рукой. Но Высоцкий сложившейся ситуацией был крайне недоволен, видимо, считая, что именно существующая власть в стране виновата во многих его невзгодах. Правоту подобных мыслей он черпает в том кругу, в котором вращается, — в среде либеральной интеллигенции. Вспомним рассказ жены известного советского эстрадника Павла Леонидова, где она повествует о том, как Высоцкий и ее супруг, втречаясь в их доме, кляли советскую власть на чем свет стоит:
«Приезжал Володя, подвыпивши… Брал гитару, и пошло… Они пели про все, и про советскую власть. Они от этого умирали, наслаждались, а я боялась, что кто-то услышит, дрожала…»
Задумаемся, какие такие ужасы имел несчастье наблюдать Высоцкий в те годы в СССР, чтобы так ненавидеть существующую власть? Может быть, это были бессудные аресты и расстрелы его друзей и родственников? Или массовую нищету, когда по улицам городов и деревень ходят детишки со вздутыми от голода животами? Или толпы безработных, стоявших в очереди за бесплатной похлебкой? Или проституток, вынужденных торговать собой, чтобы не умереть с голода? Может быть, он видел фанерные дома, как в Бразилии, где бедняки жили целыми семьями на протяжении всей своей жизни? Нет, ничего подобного Высоцкий никогда воочию не видел, поскольку не было этого в СССР тех времен. Более того, он жил не в каком-нибудь богом забытом Урюпинске, а в столице огромной страны городе Москве, что позволяло ему вести куда более сытную жизнь, чем жителям того же Урюпинска. Так вот поди ж ты — власть советскую все равно не любил.
