Нима наденет на тебя ошейник и привяжет к очажным камням, чтобы из норы – ни ногой!
Он толкнул в бок Звигнела, и ящер широко разинул пасть и быстро зашевелил языком. Хальконег нахмурился.
- Всё бы потешаться! Да, вам, кошакам и ящеркам, хорошо живётся, - кивнул он. – Ни жён, ни внуков, отгулял по весне – и унёс хвост подальше. Но мы, разумные существа, не таковы. Мы знаем имя нашего рода и имена тех, кто продолжит его. Ты свитки не потерял, весельчак?
Сиарнон от неожиданно громкого окрика прижал уши и дёрнулся, порываясь вскочить. Хальконег хлопнул широкими ладонями по каменному столу и затрясся от беззвучного смеха.
- Да ну тебя! – вильнул хвостом Сиарнон. – Всё на месте.
- Проверить надо бы, - посерьёзнел Хальконег, и двое хесков отошли к огромному сундуку у стены и принялись рыться в ворохе вещей, сваленных поверх крышки. Хуртса прихватил с собой светящийся кристалл.
- Внуки… - пробормотал Звигнел и пожал плечами. – Странные выдумки у этих Хальконегов. Мне вполне хватает забот с одним учеником. Зачем мне возиться ещё и с его учениками?! Скажи, Кесса, у вас тоже принято сбиваться толпой в одну нору? И помнить на несколько веков, кто из чьего яйца вылупился? Те, кто ходит сюда по делу, о таких вещах редко рассказывают…
- Мы не откладываем яиц, мастер Звигнел, - покачала головой Кесса. – А так – тебе сказали правду. Я живу… жила в пещере моего деда. А если бы прадед был жив, я бы и его знала. А Мейны вообще знают всех своих предков со времён Короля-Речника… Мастер Звигнел, а Халкес далеко отсюда?
- Пешком не ходи, - ещё одна искра перескочила с рога на рог. – Там запутанные норы. А зачем тебе в Халкес?
- Ищу своих, - вздохнула Кесса. – Даже ты, мастер Звигнел, не видел Чёрных Речников. Я пойду искать их внизу. У нас говорят, что они ушли в далёкие земли… и что эльфы были с ними дружны. Ты видел эльфов, мастер Звигнел?
- Смотря каких, - на миг задумался ящер. – Эльфы Тиак иногда бывают в Халкесе. Если Хуртса отведёт тебя к Посольским Норам… впрочем, Тиак редко рады гостям.
- А народ Авлар? – с замирающим сердцем спросила Кесса. «Река моя Праматерь! Он так говорит… Наверное, тут эльфов больше, чем в Реке – Листовиков!»
- Авлар? – недоверчиво повторил Звигнел. – Авлар… Авларинов тут не встретишь. Нет, это точно. Ты бы спросила ещё, нет ли тут Альнов! А впрочем – сходи в Халкес. В этом муравейнике кого только нет… Хаэй! Хуртса!
- Что? – Хальконег, просматривающий кипу странных поблескивающих свитков, повернулся на оклик.
- Завтра вниз вы поедете втроём, - Звигнел положил руку Кессе на плечо. – Проводи Чёрную Речницу в Халкес.
- А! Да, само собой, - без малейшего удивления кивнул Хуртса. – Со всем почтением. Пещера у нас большая, и еды хватит. Нима любит гостей… А ты, ящер, с нами точно не поедешь? И ученика не отпустишь?
- Не до гостей мне, - покачал головой Звигнел. – Хорошшо… Вот ещё шшто, Кесса. Есть одна вещь… Одну из васс звали Ксилия, и прозвище у неё – Болотный Огонёк. Слышшала о ней?
- Чёрная Речница Ксилия? – Кесса растерянно мигнула. – Нет…
- Вссё равно, - Алдер шагнул в сторону, жестом приглашая Кессу идти за ним. – Может, встретитесь. Она где-то внизу – обратно не возвращалась, я бы заметил. Вот это её вещь.
Он развернул промасленную ткань, и Кесса увидела серую деревяшку, дважды изогнутую и укреплённую жёлтыми пластинами. Это был лук без тетивы, ничем не украшенный и такой старый, что Кессе боязно было к нему прикоснуться.
- Она купила у меня пластины для панциря, - пояснил Алдер, копаясь в стенной нише. – Заплатила не всё. Обещала вернуться и оставила этот лук в залог. Но больше я её не видел. Ты, Чёрная Речница, спасла жизнь Сиарнону… думаю, долг можно простить. Если вдруг лук ещё нужен ей…
- Он… Ему, наверное, тысяча лет! – Кесса держала деревяшку дрожащими руками и боялась, что сейчас посыплется труха.
- Да, сомневаюсь, что из него можно стрелять, - кивнул Звигнел, возвращаясь из поисков с длинной жилой и пучком стрел. На них было зелёное оперение, и Кесса вздрогнула – она уже видела это на рисунках в старой книге…
- Я снял с них наконечники, - ящер показал ей одну из стрел. – Но сами они ещё ничего. Заостришь и подержишь в пламени – сгодятся. Забирай всё это добро. Мне оно не нужно.
- Что это? – старый Хальконег протянул руку к деревяшкам, осветил их кристаллом и нахмурился. – Это ты считаешь оружием? Да оно и одного выстрела не выдержит!
Он крепко сжал пальцами одну из стрел, и Кесса зажмурилась, ожидая треска. Но древко уцелело.
- Сколько ты взял за этот хлам? – сердито спросил Хуртса. – Ты хочешь, чтобы Чёрная Речница доверила ему свою жизнь?
- Мне не нужно оружие, мастер Хуртса, - мотнула головой Кесса, прижимая лук и стрелы к себе и отступая к порогу. – Я – Чёрная Речница, и я могу себя защитить. И не только себя.
Она покосилась на Сиарнона. Мохнатый хеск сосредоточенно изучал белесые листы и по очереди укладывал их в плоский ящик из толстой кожи. Кесса разглядела даже кованые украшения на уголках и плоские желтоватые камни на верхней крышке.
- Да-да, - неопределённо усмехнулся Хальконег. – У вас, Чёрных Речников, много хитростей в запасе. Мне, как видно, не следует в это лезть… я довезу тебя до Халкеса, и если ты захочешь спросить о том, что внизу – я отвечу, если смогу. Мы с Сиарноном, в общем-то, знатоки верхних пещер, а не глубин, но если что…
Он подошёл к Сиарнону и отобрал у него один из листов. Кутт вскинулся, и они принялись пререкаться, но ни одного слова Кесса не понимала. Сдержав дрожь, она вышла на крыльцо – тут лежали на камнях и свисали со штырей вещи, каких в Фейре никто и не видел, - настоящие стальные мечи, кованые наконечники для копий и стрел, навершия боевых молотов и щиты – два небольших круглых щита, обтянутых кожей и стянутых стальными обручами, и огромный вытянутый щит
