Знайте, как тяжело не думать о том, что ты в большей степени виновен в том, что твои отношения едва не закончились, когда эти воспоминания лезут в голову почти каждый день.
— Не надо винить себя, Терренс. — Ракель опускает взгляд вниз. — Если бы я тогда не относилась к нашим отношениям так безответственно, все было бы иначе.
— Не вините себя оба! — восклицает Наталия. — Все уже в прошлом! Да, вы оба в равной степени виноваты, но главное, что каждый из вас осознал это и сейчас старается быть прекрасным партнером друг для друга. Вы решили пожениться. А если вы никак не научитесь жить в мире, то есть ли смысл играть свадьбу?
— После того случая остался неприятный осадок… — Терренс склоняет голову и пару секунд думает с грустью во взгляде. — И неприятно вспоминать, как некоторое время меня все считали подонком. А когда прессе стало известно о моей интрижке с Рэйчел, — еще и изменщиком.
— Не отрицаю — я осуждала тебя. Однако ты старался быть лучше и все еще проделываешь огромную работу над собой. Важны не слова. Важно то, что ты делаешь, чтобы доказать обратное.
— И спасибо тебе большое за то, что ты не отвернулась от меня, — скромно улыбается Терренс. — Мне повезло иметь такого потрясающего друга, как ты.
— Нет, спасибо огромное тебе и Ракель, — с искренней улыбкой благодарит Наталия. — Вы буквально спали меня! Если бы не вы, я бы точно нашла способ покончить с собой либо здесь, либо дома, либо где-то еще.
— Мы сделали то, что должны сделать настоящие друзья, — дружелюбно отвечает Ракель. — Ведь ты сделала для нас с Терренсом столько всего. Теперь пришло наше время отблагодарить тебя и сделать что-нибудь хорошее.
— Спасибо. Мне стало намного лучше… И… Если хотите меня порадовать, то постарайтесь больше не ссориться по пустякам. Ведь ссоры никому не приносят удовольствия. Может, только каким-нибудь больным извращенцам…
— Мы стараемся, — тяжело вздыхает Ракель. — Но, как видишь, не всегда получается…
— Кстати, Ракель… — Наталия слегка хмурится. — А ответь мне, пожалуйста, на один вопрос… Я заметила, что вчера ты была какая-то расстроенная. Между тобой и Терренсом случайно ничего не произошло? Мне показалось, что вы с Анной что-то знали, но не хотели говорить…
— Э-э-э… — Ракель слегка прикусывает губу и пару секунд молчит. — Вообще-то, да… Происходило… Я рассказывала об этом Анне, а тебе — нет, ибо не хотела грузить тебя своими проблемами.
— Расскажи сейчас. Вы из-за чего-то поругались?
— Ну… В общем-то да… Правда, ничего серьезного не произошло… — Ракель кончиками пальцами дотрагивается до некоторых мест на лице. — Просто…
— Просто наша Ракель немного заупрямилась и решила поехать в гости к Анне, — скрестив руки на груди, вмешивается Терренс. — Несмотря на то, что позавчера мы едва не погибли, пытаясь убежать от преследователей, подосланных Майклом, про которого говорил Эдвард. Она решила, будто я пытался удержать ее дома против воли, хотя это было лишь мое желание защитить ее от плохого.
— Мне надо было развеяться!
— Ага! Ты уже развеялась недавно! Так развеялась, что мне с трудом удалось привести тебя в чувства из-за твоей панической атаки, которой ты чуть в могилу меня не загнала.
— Ну простите, мистер МакКлайф, не я в этом виновата! — закатив глаза, раздраженно бросает Ракель.
— Ах, значит, опять я во всем виноват!
— А то ты не знаешь! Додумался устроить гонки на дороге! Чтобы, черт возьми, повыпендриваться!
— Позавчера ты не говорила таких вещей!
— Как будто было бы лучше сдохнуть вследствие столкновения с тем грузовиком!
— А было бы лучше, если бы нас зарезали ножами?
— Никто бы не стал нападать на нас в людном месте! Только безмозглый дебил мог додуматься грабить, убивать или похищать средь бела дня!
— Если дядя Майкл приказал этим гадам грохнуть нас любой ценой, они бы грохнули нас в каком-нибудь торговом центре. На виду у сотни камер и охранников! И никто их не поймал бы!
— Черт, как у тебя все просто!
— Так, стоп! — громко восклицает Наталия. — Хватит уже ругаться, черт возьми! Куда вы там опять влипли, пока я сидела дома и страдала от депрессии?
— Никуда, — сухо бросает Ракель, скрестив руки на груди. — Просто кое-кто захотел немного повыпендриваться и почувствовать себя участником гонки, разогнав машину до скорости двести миль в час, чтобы уйти от дружков Майкла. Повезло, что этот безмозглый павлин еще умеет хорошо водить, а иначе бы мы врезались в грузовик, стоявший на обочине. Этот козел специально ехал на него, чтобы до смерти напугать меня!
— Ну а когда все закончилось, твоя подруга заорала во всю глотку и куда-то убежала, — низким голосом говорит Терренс. — Я кое-как смог найти эту беглянку, у которой начался такой сильной приступ паники, что ей казалось, будто она задыхается и умирает. А потом еще ей вздумалось упасть в обморок и напугать меня так, что я чуть не поседел.
— Сам виноват! — грубо бросает Ракель. — Головой надо было раньше думать, прежде чем делать то, от чего у меня волосы на голове дыбом встали. И по твоей вине я думала, что умру!
— Я же сказал, что мне, черт возьми, жаль! — громко, раздраженно отвечает Терренс. — Мне что теперь до конца своих дней извиняться перед тобой за тот случай?
— Засунь свои извинения в задницу… — бубнит Ракель, скрестив руки на груди и отведя взгляд в сторону.
— Эй, ну хватит вам ссориться, — устало говорит Наталия. — Вы должны быть вместе и поддерживать друг друга, а не огрызаться и находить причины поругаться.
— Да, вот тебе и день без конфликтов… — бубнит себе под нос Терренс. — А я-то надеялся на лучшее…
— Что ты там бубнишь? — хмуро интересуется Ракель.
— Слишком часто ты стала находить причины для ссор!
— Ах, а ты как будто здесь не причем! Такой весь невинный и хороший! Жертва, черт возьми!
— Ох, боже… — устало стонет Терренс, проводя руками по лицу. — В последнее время ты вызываешь у меня желание придушить тебя.
— А у меня — треснуть сковородкой по твоей роже!
— Да, ребята… — качает головой Наталия, — Похоже, вы никогда не научитесь жить спокойно… Чтобы жить счастливо, вам нужно жить как на вулкане. А иначе вам просто станет скучно. Кэмерон, что-то в последнее время тебе определенно стало нравиться получать драйв с помощью ссор с женихом.
— Согласен, — кивает Терренс. — А ведь после примирения она несколько месяцев была лапочкой и хотела нежности и любви. Но сейчас твоя подружка захотела немного оторваться…
— С тобой невозможно быть хорошей девочкой, — со скрещенными на груди руками задумчиво отвечает Ракель.
— Возможно… — соглашается Наталия. — Но
