– Да – если и я правильно вас понял.
– Не ныряй глубоко. Место силы может дать тебе иллюзию мощи, но погружение в глубины магии может привести к необратимым последствиям. Там скрываются очень опасные твари. Ну и вообще, контролируй свое состояние. Вас, конечно, немного выживает, но умереть в самом начале обучения будет верхом глупости.
– Вы сейчас серьезно?
– К сожалению, да, – тяжело вздохнула женщина. – Многие мальчишки, что уже сейчас мнят себя великими магами, не доживут до выпуска.
– Зачем вы мне это рассказываете?
– У меня остается надежда, что ты попробуешь помочь им. Мне больно смотреть на детей, понимая, что многие из них не доживут до выпуска. Тебе, скорее всего, это не грозит – все же сила, что досталась от предков, поможет, но самые слабые мальчишки обучение не выдержат.
– И как, по-вашему, я смогу им помочь?
– Просто будь рядом. Не отдаляйся слишком сильно. Через три месяца состоится первое испытание курсантов, и на нем традиционно кто-то погибнет, но сейчас мне хочется верить, что твое присутствие сможет изменить ситуацию в лучшую сторону. Да и последующее обучение редко проходит без смертей.
– Вы уверены, что мое участие вообще способно на что-то повлиять? Мне кажется, это маловероятно. К тому же три месяца – довольно большой срок.
– Может, и так, – хмыкнула Илона, – но я не думаю, что ты забудешь об этом разговоре. Услуга за услугу – доступ к месту силы можно и ограничить. Надеюсь, мы поняли друг друга. Удачи в изучении магии, и не стоит пропускать другие занятия – гонг отсюда слышно превосходно.
Вот и поговорили. Илона оставила меня в глубокой задумчивости. В том, что она говорит правду, я почти не сомневался. Смысл ей врать о таких вещах? Вероятно, женщина действительно переживала за судьбу пацанов. И пусть мне не очень нравится, когда мной пытаются манипулировать, но просьба не выглядела слишком обременительной. К тому же я и сам планировал как-то найти общий язык с одногруппниками, хотя после случая со Жданом сделать это будет сложнее.
В любом случае, если в моих силах будет спасти от гибели какого-нибудь пацана, я сделаю это без лишних просьб и напоминаний. Все же я не местный аристократ, для которого жизнь обычного человека не значит ровным счетом ничего.
Все-таки Илона меня удивила. Не ожидал я от нее такого отношения к ученикам, и мое первое мнение о ней как о надменной и горделивой женщине оказалось ошибочным.
Пока я рассуждал о прошедшем разговоре, сам не заметил, как почти вплотную приблизился к огненному сгустку, все так же пульсирующему в центре поляны. До языков пламени оставалось всего пара шагов, но жар так и не появился. Воздух был по-вечернему душен, но не больше чем обычно.
Не сумев побороть любопытство, я осторожно коснулся ладонью меняющихся лоскутов огня, но ничего, кроме легкой дрожи, как от инфразвука, появившейся в теле, не почувствовал. Хотя нет, через несколько секунд контакта с пламенем пришло ощущение, будто кто-то пристально вглядывается прямо в душу, изучая самые сокровенные мысли, спрятанные в темных глубинах сознания. В тот же момент я отдернул руку.
У меня был соблазн остаться на этой необычной поляне, но как оказалось, быстрое погружение в транс не дало ничего, а потратить остаток вечера на длительное знакомство с местом силы я не хотел. Да и реквизита у меня не было. Захватить сюда стакан с водой Илона мне не подсказала. В итоге, обойдя по кругу поляну с камнями, я решил вернуться в казарму.
Каменная дверь легко отворилась, стоило только приложить ладонь к сигнальной пластине, и тут же на меня обрушился град вопросов – Витек, как оказалось, все время поджидал меня возле стены.
– Ну что? Что она тебе сказала? Там место силы, да? А зачем вы туда ходили?
– Ты чего тут делаешь? – прервал я этот источник чистого любопытства.
– Так интересно ведь, – растянул губы в улыбке пацан, но тут же грустно продолжил: – А у меня твой подарок отобрали.
– В смысле? Какой подарок?
– Ну этот, са-мо-лет, – по слогам произнес Витек.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– И кто же?
– Так Берт. Ну, тот, с которым мы утром в столовой поцапались.
– И почему я не удивлен, – вырвался у меня вздох. – Ну пошли, что ли, сделаю тебе еще один самолет.
– Пошли, – радостно отозвался пацан. – А что вы там с Илоной за дверью делали?
– Учитель сказала, что ты на меня плохо влияешь, будешь, говорит, теперь один заниматься.
– Понятно, – скуксился Витек.
– Шучу, – ткнул я в плечо пацана. – Не бери на свой счет.
– Да нет, просто хочется так же – раз, и вода в пар. Повезло тебе, Даррелл.
– Это с какой стороны посмотреть, – не стал я развивать тему и молча двинулся в сторону жилого блока.
До отбоя оставалось еще пара часов, но в казарме собралась вся группа. Войдя внутрь, я сначала даже не понял, почему в заполненном помещении царит тишина, но потом, проследив за восторженными взглядами мальчишек, заметил сероватый листок бумаги, свернутый в нехитрую фигуру и плавно летящий из одного конца комнаты в другую.
– У, вражина! – прошипел Витек, глядя на довольного Берта, чья рука и запустила самолетик в воздух.
– Не бузи, – сказал я как можно строже. – Сейчас тебе еще один сделаю.
Спокойно пройдя мимо пацанов, переключивших свое внимание на меня, я добрался до ящика и, достав оттуда потрепанный блокнот, вырвал оттуда очередной листок. Были у меня опасения, что вещи из тумбы могут пропасть, но пока такого не произошло.
Пара простых движений, и у меня в руке появилась копия летающей фигурки, которую Витек бережно принял, как величайшую драгоценность. Не избалованы все-таки местные детишки игрушками. Совсем не избалованы.
И тут, осознав такую очевидную вещь, мне в голову пришла прекрасная в своей простоте идея, как завоевать доверие местных пацанов – надо просто сделать им игрушки. Глядя на горящие завистью глаза, буквально съедающие довольного как слон Витька, я понял, что получить желанный самолетик не откажется никто. А делать их, судя по всему, не умеет никто. Так почему бы не порадовать детей?
Не откладывая в долгий ящик принятое решение, я за несколько секунд сделал еще одну фигурку и протянул ее ближайшему пацану. Тот несколько секунд осторожно приглядывался, ожидая какой-то подвох, но в итоге все же не удержался и, будто испуганный щенок, осторожно принял подарок. И после этого плотину недоверия прорвало – меня тут же окружили остальные ребята в надежде получить желанную игрушку. А через десять минут казарму наполнили радостные вопли и летающие повсюду самолетики.
Каждый получил по одному бумажному треугольнику. Единственный, кто так и не подошел ко мне, был Ждан. Что было не слишком хорошим знаком. Нажить врага на ровном месте мне совсем не хотелось, так что я вырвал еще один лист из изрядно похудевшего дневника и, соорудив самолетик, сам подошел к старосте нашей группы. Который при моем приближении как-то подобрался и, видимо, начал готовиться к драке.
– Нехорошо сегодня вышло. Я сейчас в том же положении, что и вы все, и жить рядом нам все равно придется. Держи это в знак примирения, – протянул я бумажную фигурку.
Ждан молчал, пытаясь просверлить во мне дыру взглядом, потом протянул руку, взял самолетик и демонстративно сжал его в кулаке, все так же с вызовом смотря мне в глаза.
– Как знаешь, – пожал я плечами и, уже уходя, услышал слова, пропитанные ненавистью:
– Все, что вы делаете, пахнет гнилью. Вы убиваете ради развлечения, и когда я получу дворянский титул, все вы – благородные – об этом пожалеете.
– Ждан, ты дурак, – не выдержал я и обернулся к пацану. – Если тебе так хочется отомстить дворянам, не стоит об этом рассказывать каждому встречному, иначе до совершеннолетия ты точно не доживешь.
– Это угроза?
– Ты точно дурак, – в сердцах сплюнул я. – Из меня дворянин такой же, как из тебя мастер боевых искусств. Мне плевать на твои обещания, но меня попросил один человек не дать вам сдохнуть по глупости, а глядя на тебя, я как-то не уверен, что это вообще возможно.
