— Уилер.
— Сержант?
— Лейтенант.
— Да? — Она покачала головой. — Вы не выглядите достаточно ловким для этого, но вообще-то это маленький городок, не так ли?
— Вот почему мы так благодарны, когда нам приходится наносить визиты крупным блондинкам! — галантно произнес я.
Дверь захлопнулась у меня перед носом, предоставив мне возможность пофантазировать о том, как я объезжаю на новехонькой спортивной машине потрясающие округлые телеса блондинки. Я как раз заканчивал четвертый сексуальный экскурс, когда дверь снова отворилась.
— Хэл говорит, что он дома, — без обиняков заявила блондинка.
Я прошел следом за ней в гостиную, оказавшуюся весьма просторной и богато обставленной.
— Вон там сам Хэл, — жестом профессионального гида блондинка указала на типа, растянувшегося на низкой кушетке. Затем добавила, понизив голос: — Он думает.
— Кто бы мог предположить! — восхищенно воскликнул я.
Присмотревшись внимательно, я убедился, что Кирби был невысоким худощавым малым с резкими чертами лица и жирными черными волосами. Его тщедушное тело было обернуто роскошным шелковым халатом черного цвета с золотым огнедышащим драконом, из-под которого выглядывал белоснежный атласный шейный платок. Больше всего этот тип походил на сводника высокого класса на отдыхе. Возможно, он и был таковым, а его пышнотелая блондинка представляла собой его самое дорогое капиталовложение.
Он извлек земляной орех из кулька, лежащего на кушетке подле него, подбросил его в воздух и аккуратно поймал ртом. Затем его узенькие мутные глазки без всякого любопытства взглянули на меня.
— Вы хотите меня видеть?
Голос был страшно хриплым, как если бы Кирби долгое время лаял на каком-то карнавале, изображая собаку.
— Боюсь, что я принес вам дурные новости, мистер Кирби, — вежливо заговорил я. — Сегодня утром произошел несчастный случай с вашим другом.
— С другом? — гавкнул он. — С каким другом?
— У Хэла нет друзей, — с гордостью заявила блондинка. — Он считает, что все люди на поверку отвратительны.
— Заткнись, Сандра-беби! — Кирби злобно уставился на меня. — Какой друг?
— Роберт Марш.
Он снова подбросил орешек в воздух и аккуратно поймал его ртом.
— Впервые слышу о таком.
— Весьма странно…
— Что тут странного? Коп делает ошибку и останавливает выбор на другом Кирби, это странно? — Он издевательски захохотал. — Такое с копами случается сплошь и рядом.
— У него было записано ваше имя и все такое, — продолжал я, как бы рассуждая вслух. — Тут нет никакой ошибки, вы тот самый Кирби.
— Ну а что с ним все же случилось?
— Его убили вчера среди ночи, — холодно ответил я.
— Никого из моих знакомых никогда не убивали! — надменно заявил орехолов. — Кем он был? Бродягой или хулиганом?
— Он был доктором, работал в Научно-исследовательском фонде Ландау, — ответил я. — Судя по всему, весьма порядочный человек.
— Порядочных людей не убивают.
Меня в этом парне раздражало почти все, решил я, но больше всего бесила его привычка делать заявления вместо того, чтобы отвечать на вопросы.
— Эй! — Он был так возбужден новой идеей, пришедшей ему в голову, что даже слегка приподнялся с кушетки. — Вы сказали, что этот тип работал в каком-то исследовательском учреждении, так?
— Так.
— И у него было записано мое имя и все прочее?
— Именно так я и сказал.
— Все такие фонды сидят без денег, верно? Может быть, они искали добряков, которые согласятся их поддержать в финансовом отношении? И он посчитал, что я возглавляю список тех простаков, из которых они надеялись вытянуть денежки? Как вы на это смотрите?
— Вы уже известны своими щедрыми денежными пожертвованиями в благотворительных организациях, научно-исследовательских учреждениях и так далее, мистер Кирби? — сухо осведомился я.
— Ну… — Он попытался принять скромный вид. — Полагаю, всегда бывает первый раз…
Блондинка пронзительно захохотала, он же только устало закрыл глаза.
— Замолчи, Сандра-беби.
— Может быть, он был другом вашего друга? — настаивал я. — Вы знаете хотя бы кого-то из этого исследовательского фонда, мистер Кирби?
— Нет! — Он решительно затряс головой. — Все мои научные исследования я делаю здесь, в этой комнате, если только она не раскрывает свой большой рот каждый раз!
— Для маленького мужчины он слишком строг! — пожаловалась блондинка. — Вы бы не поверили, что только сегодня утром…
— Заткнись! — повторил Кирби.
— У вас такая прекрасная квартира, мистер Кирби, — сказал я, с преувеличенным восхищением оглядывая комнату, — надо думать, вы занимаетесь весьма выгодным бизнесом?
— Я консультант.
И он поймал еще один орех, чтобы доказать свои слова.
— Техника?
— Инвестиции. Я разбогател, помогая другим разбогатеть, как вы на это смотрите?
— Современный Робин Гуд! — произнес я.
— Далеко ли уйдешь с ограблением товаров? — агрессивно заговорила Сандра, неправильно истолковав мое замечание. — Какое право вы имеете…
— Сандра-беби! — Кирби успокоил ее одним свирепым взглядом. — Помолчи! Снова распускаешь язык? Лейтенант говорил об одном историческом герое, который имел обыкновение грабить богатых, чтобы все раздавать беднякам. Он был слегка чокнутым, как я считаю. Верно, лейтенант?
— Если хорошенько подумать, то в его времена тоже имелся офис шерифа, — пробормотал я. — Но им так и не удалось его поймать.
— Ну что же, приятно было с вами познакомиться, лейтенант, — пробормотал Кирби, даже не пытаясь удержаться от зевоты. — В следующий раз, когда раздобудете пару билетиков на бал копов, вспомните о нас.
— Вам понадобятся три, — сказал я, уважительно глянув на огромную блондинку.
— Эту дамочку не проймешь, приятель, — сообщил он со вздохом. — Можете мне поверить, я пытался. Эй, Сандра-беби, проводи-ка лейтенанта, ладно? Ты же не хочешь, чтобы он подумал, будто мы совершенно невоспитанные, лишены хороших манер?
— Пока, мистер Кирби, — сказал я ему. — Знакомство с вами произвело на меня огромное впечатление.
— По большей части такое говорят только девушки… — Он самодовольно улыбнулся. — Пока, лейтенант, а этому исследовательскому фонду можете посоветовать отыскать себе другого простака. Для Хэла Кирби благотворительность начинается дома.
— А с Сандрой-беби вы уже имели основной старт! — произнес я почтительно.
Когда я вышел из квартиры в коридор, огромная блондинка отправилась следом за мной.
— Этот Хэл! — Она неожиданно издала конспиративный смешок, от которого устрашающе затрещал на ее груди желтый свитер. — Он великий притворщик, лейтенант! Обманщик!
— Да? — Я прикинулся простачком.
— Изображает из себя такого крутого парня, а на самом деле он просто большой ребенок, знаете ли.
— Нет, этого я не заметил.
— Не даст и полпенни на благотворительность, он не хочет, чтобы этот исследовательский фонд превратил его в дойную козу! — Она ласково заулыбалась. — Не передавайте ему того, что я вам скажу, лейтенант! Обещаете?
— Если обману вас, то утрачу интерес ко всем дамочкам! — изрек я.
— Это произошло пару дней назад! — заговорила она пронзительным шепотом. — Вечером я вышла из комнаты принять душ, и Хэл не слышал, когда я вернулась в гостиную. Наверное, потому, что на мне ничего не было надето, так что я не могла наделать шума. Хэл разговаривал по телефону, я слышала, как он сказал: «Не беспокойся, приятель. Я проверю, чтобы о твоем исследовательском фонде позаботились». Как вам это нравится, лейтенант?
Коровьи глазищи Сандры-беби блестели от гордости за своего добросердечного маленького мужчинку.
Она выжидательно посмотрела на меня.
— Хэл — сама доброта, верно?
— Полагаю, это доказывает, что у него сердце — из чистого золота, — согласился я. — Тогда он разговаривал с Максом Ландау?
— Этого я не знаю, потому что сразу же после этого повесил трубку и страшно обозлился, увидев, что я сижу на кушетке. Знаете, Хэл становится просто невменяемым, когда сердится…
Надо было слышать, каким голосом это было сказано! Бедняжка преклонялась перед своим тщедушным героем, приписывая ему несвойственные качества.
— Вам следовало бы взглянуть на мои синяки, лейтенант!..
Скромность заставила ее часто-часто заморгать.
— Или, если хорошенько подумать, вам лучше не смотреть?
Глава 4
Я сидел, с интересом наблюдая за тем, как цвет лица окружного шерифа Лейверса менялся от кирпичного до ярко-пунцового, и думая почти с нежностью, что самой привлекательной чертой его характера являлось то, что его поведение всегда легко предсказуемо. В данный момент он намеревался наорать на меня за то, что я обнаружил в восемь часов утра убитого и не соизволил сообщить ему об этом до четырех часов дня. Я мысленно предоставил ему возможность посчитать про себя для успокоения — его возмущенный рев раздался уже на слове «один».
