точно он услышал собственный смертный приговор.
— Бирюза, я… — Хамуцо сглотнула комок. — Я ни в чём тебя не обвиняю, слышишь? Я же вижу, как ты живёшь, и за что с тобой общаются. Я не знаю и не хочу знать, на кого ты работаешь, это не моё дело. — Она глубоко втянула носом воздух. — Но, если я найду себе учителя и из меня здесь выйдет толк, то я тебя вытащу, ладно? Обещаю, что не брошу всё вот так. Быть может, я здесь, чтобы сделать всё лучше.
— Принести в небесный мир коммунистические идеалы? — неожиданно весело сказал Бирюза. — Хамуцо, не надо стремиться всем сделать лучше. Ты не спасёшь человечество от его вечного несчастья. Но ты можешь обрести гармонию и стать счастливой, тогда другие научатся счастью у тебя.
Хамуцо удивлённо посмотрела на него.
— Хочешь сказать, что ты счастлив?
Бирюза пожал плечами.
— В данный момент скорее нет. И я пока не приношу счастья, но я и не приношу зла. Люди сами приходят ко мне, я даю им то, что они хотят. Можно было бы на этом заработать, но все деньги за наркотики я отдаю их создателю. А себе оставляю только за свой труд — за мои нелепые маленькие фигурки, которые я вырезаю в полной темноте.
Хамуцо неловко улыбнулась, чувствуя, что сейчас заплачет.
— Это не з-законно, да?
— Здесь странные законы, потому что их принимали люди, боящиеся перемен в своей жизни.
— Т-так всё и будет?
— Мне кажется, что скоро всё изменится, и отчасти благодаря вам. Прости, Хамуцо, но тебе пора идти, иначе твоей подруге может стать ещё хуже. Она снова подошла к краю пропасти. Ей нужно, чтобы кто-то остался рядом.
"Меркурия!" — похолодело внутри у Хамуцо.
Возле театра её не было. Хамуцо попыталась войти, но без билета её не пустили, а билет она потеряла, когда к ней пытались залезть в карман.
— Простите, вы не видели пухлую девушку в свитере?
Крепкий мужчина с сальной косой, который не пускал Хамуцо внутрь, удивленно моргнул.
— В чём?
— В свитере.
— А что такое свитере?
Хамуцо поджала губы, злясь на себя.
— Шерстяная кофта с коротким подолом.
Охранник задумался.
— В шерстяной кофте входили, зашли в зал, там встретились с одним человеком… — тут он прищурился: — Хочешь знать больше, дай монету!
Денег у Хамуцо не было. Эмань бы легко решила этот вопрос, но её тоже не было.
— Разве мы не должны помогать друг другу ради блага нашей страны? — попробовала она одну из любимых фраз отца. Ох, что-то он сегодня вспоминается…
— Должны мы только ростовщику и Совету, — оскалил гнилые зубы охранник. — Нет денег, нет билетов, так дуй отсюда!
Пришлось извиниться и уйти.
Хамуцо решила было зайти в театр с другой стороны, но там он тоже охранялся. Возможно, Софи бы это удалось… Нет, нет, милая девочка, не надо тебе видеть этот ужас.
Хамуцо тщетно прождала полчаса, потом решила убедить себя что Меркурия вернулась сама, и хорошо бы ей тоже вернуться.
Меркурии в Доме не было. Эмань уже дрыхла.
* * *
Хамуцо задремала, когда вернулась Меркурия. Она выглядела достаточно странной, точно увидела невероятное, и глаза у неё лихорадочно блестели.
— Заблудилась. Спрашивала дорогу у местных. Меня ши-цза проводили, они были хорошие, — ответила она на немой вопрос. Организм Хамуцо отрубался, язык еле шевелился.
— Серёжку нашла?
Меркурия молча щёлкнула себя по мочке уха, где блеснуло золотым.
— Повезло. Ложись спать.
— Я не буду спать, — немного взволнованно ответила Меркурия. — Мне есть что обдумать.
Хамуцо было уже всё равно, она устала и быстро заснула.
А на следующий день с утра зарядил нудный однообразный дождь. Вообще дожди были и до этого, даже пара гроз, и тогда во двор обычно если и выходили, то ненадолго, все упражнения и занятия велись под крышей.
Всё же дожди здесь были особенные: воздух наполнялся запахом озона, а вода оказалась настолько очищенной, что как будто дистиллированной. Впрочем, Си Ши говорила, что с земли долетает и смог, и кислотные дожди, и пылевые бури.
— А куда потом девается вода? — уточняла Эмань во время одного из их занятий, посвящённых познанию вещей.
— Часть обратно испаряется, часть уходит в грунтовые воды, а часть, собираясь в реки, может в конце концов уйти за пределы небесной страны, но там она всё равно испарится, — объясняла наставница. — Вообще через Тянь-Чжунго много воды проходит, за счёт этого мы и имеем свой хлеб и рис. Вода — это жизнь и один из пяти элементов в даосизме наряду с землёй, деревом, огнём и металлом. Вода не имеет своей формы, но принимает любую форму, куда её ни налей. Вода слаба и пассивна, но ее сила в торжестве её слабости. Вода может каплями просачиваться сквозь камень, а может сокрушать стены волной. Путь Дао — это путь воды. И знаю, Меркурия, — громче сказала она, видя, что Меркурия тянет руку, — что в воде есть всякие там ионы, диэлектрики и прочие страшные вещи, что вода универсальный растворитель и среда. Да, в этом и суть воды — быть чистой и содержать в себе многое. Вода — это и есть жизнь. Поэтому драконы исходно духи воды. Хочешь найти дракона — иди к чистой, наполненной энергией воде.
— Не знаешь, где ближайший водопад? — в шутку спросила потом Эмань у Меркурии. Та ответила, что так и не нашла нормальную топографическую или физическую карту.
— Как думаешь, Муцо, Джеймс Кэмерон вдохновлялся даосистской философией, когда придумывал второго "Аватара"[2]?
— Чего? — не поняла Хамуцо.
Вместо ответа Эмань начала странно махать руками:
— Эйва выбрала тебя! Эйва выбрала всех нас!
— Дура, — бросила девушка.
Почему Эмань не может понять, что не надо постоянно шутить и говорить всё, что взбредёт в её хаотически настроенную голову?
Но время шло, а Эмань всё продолжала прикалываться, и её уколы становились точнее, что ещё больше раздражало Хамуцо.
Си Ши после своего отсутствия выглядела очень усталой, поэтому практика цигуна получилась короткой, хотя у девушек даже после бессонной ночи всё получалось и они были готовы заниматься ещё. Хамуцо заметила, что Эмань выглядит хмурой, а Меркурия лучезарной. Их точно местами поменяли.
Из-за дождя многое сорвалось: сушка белья, уборка двора, даже мандаринки не вышли гулять. Все жители остались под крышей, а служанкам и слугам делать что-то хотелось, чтобы не умирать со скуки, так что у девушек наконец-то появилось свободное время днём.
Хамуцо решила перечитать "Рассуждение о небесах", Меркурия опять разбирала свои загадочные чертежи. Что делала Эмань, обеим
