Люпа не замедлил пустить стрелу. «Да что такое!» — заорал он, ибо и эта стрела тоже пролетела мимо цели.
Раненый элементаль вновь ударил Гильта и в этот раз попал ему прямо в голову. От удара на каске образовалась внушительная вмятина, из-под которой тотчас хлынула кровь, заливая дварфу лицо. Почти треть полоски жизни над его головой опустело, цифры показывали 38 из 53. Однако храбрый коротышка не дрогнул и, заревев, отвесил противнику два мощных удара молотом. Видимо, залитые кровью глаза всё-таки подвели его, ибо элементаль легко уклонился.
Я не на шутку испугался за него, и тело среагировало как-то само собой, проведя связку из двух ударов разными концами посоха. И я попал оба раза! 10 и 7, отстранённо фиксировал мой взгляд, хотя я уже видел, что противник разваливается на куски.
За моей спиной внезапно зазвучала радостная мелодия фанфар и, обернувшись, я увидел, как окутанный нежно-зелёным светом Ванорз поднимается на несколько ладоней над землёй, при этом не прекращая выпускать стрелу за стрелой. Я не видел результатов его стрельбы, но выскочившее у меня перед глазами окошко красноречиво всё объяснило: «Бой закончен. Уровень угрозы 4. Получено 1650 очков опыта. Текущий опыт 9750/10000». Ради интереса я всё-таки взглянул в системное окошко: 21 и 9, две остальные прошли мимо, но этого оказалось вполне достаточно — у последнего элементаля было ровно 30 очков жизни.
Едва я пришёл в себя, как тут же бросился к Гильту, но тот уже отбросил в сторону смятую каску, снял с пояса бутылочку с зельем и жадно её опустошил. Мне оставалось лишь наблюдать, как мягкое белое свечение окутывает его, смывает с лица кровь и восстанавливает 12 очков здоровья. Теперь его шкала была снова почти полна.
— Ты в порядке? — всё-таки поинтересовался я у дварфа.
— Нормально, — задорно отвечал Гильт, взъерошивая свои опять сделавшиеся чистыми волосы и наклоняясь, чтобы подобрать шлем. — Я получал удары и похуже этого… Ты лучше скажи, что только что произошло с нашим «хозяином»?
— Апнулся он, — влез в разговор Люпа, убирая за спину лук. — Поздравляю! — почему-то эти его слова, брошенные Ванорзу будто бы по традиции, мне показались произнесёнными с приличной долей зависти… Хотя, может быть, плут просто злился от того, что постоянно мазал в этом бою. Тем более Ванорз искренне ему улыбнулся, написав «Спасибо!» в чате.
— Чего? — переспросил дварф, стуча рукоятью молота по внутренней части шлема, чтобы хоть как то выпрямить вмятину. — Опять эти ваши непонятные словечки?
— Ванорз повысил свой уровень, — добродушно пояснил я товарищу. — Я тоже видел такое впервые.
— А, вот оно как выглядит! — Гильт нахлобучил шлем на голову, но вмятина была ещё слишком заметна, и шлем сел плохо. Недовольно сплюнув, он вновь принялся выпрямлять его ударами молота. — Здорово! Мои поздравления!
Ванорз улыбнулся и кивнул, продолжив водить перед собой глазами. Люпа зыркнул в нашу сторону, вздохнул и направился к останкам ближайшего элементаля. Я тоже решил покопаться в ближайшей куче каменистой земли, оставив дварфа возиться со своей испорченной экипировкой.
Как ни странно, эти враги оставили после себя лут: в двух элементалях нашлось по колечку защиты +1, одно из которых выиграл Люпа, а другое снова досталось дварфу. В трёх мы отыскали по маленькому камешку золотистого цвета, которые Гильт, повертев в руках, определил как саомат, а у нас в системном окошке тут же выскочило «драгоценный камень, берилл, гелиодор». И из последнего мы выковыряли блестящий золотой самородок размером с кулак.
Закончив копошиться в останках монстров, Люпа отправился собирать свои оставшиеся целыми стрелы и обшаривать зал на предмет тайников. Ванорз закончил поднимать уровень и тоже быстренько собрал свои стрелы. А Гильт, повздыхав над исковерканным щитом, посчитал его не подлежащим восстановлению, однако выбрасывать не стал, а запихал измятый кусок металла в свой рюкзак.
Вскоре мы все стояли перед статуей, и один за другим мои товарищи касались её, без какого-либо видимого эффекта. Тайников Люпа не обнаружил, но, когда мы его позвали, буркнул, мол, поищет ещё «пока ты тут будешь столбом стоять». В конце концов все отошли от статуи и уставились на меня.
Я глубоко вздохнул и положил свою ладонь на обруч оков, которые как браслет сковывали руки изваяния. Пришедшая вслед за этим боль была вполне ожидаема, как и тёмная пелена, что застелила мне взор.
Глава 12
В этот раз я был готов к медленному возвращению в сознание, и это ватное состояние было встречено мною даже с некоторым облегчением, потому что вело за собой конец той пронизывающей всё тело боли, что служила проводником в чужой разум. Пытаясь побыстрее прийти в себя, сосредоточил всё своё внимание на зрении.
Зеркало, очень быстро понял я. В отражении я видел уже хорошо знакомую мне эльфийку, которую облачала в доспехи другая девушка, в не менее знакомой броне клирика. Причём я застал самое начало процесса.
Миель, вспомнил я имя жрицы и с удивлением обнаружил, что этим именем занят и весь тот разум, куда я опять попал гостем. Прислушавшись к своим, вернее, к её мыслям, я попытался понять свои… наши чувства, ибо ощущение рассеянности уже прошло, у меня было такое состояние, какое бывает, когда только-только очнёшься ото сна. Реальность святилища воспринималась теперь как какой-то далёкий, полузабытый сон на фоне настоящей действительности здесь и сейчас, подкреплённой ощущением холода на коже и прикосновений горячих пальчиков жрицы.
Закрепив правый наплечник, Миель разгладила тонкую ткань поддоспешной рубахи, и её пальцы нежно обвели контуры оставшегося на моём теле шрама, заставив мои воспоминания вернуться к давно прошедшему бою, первому сражению, ознаменовавшему трудности в уже, казалось бы, выигранной войне. Лезвие топора гигантского демона, оставившее тот шрам, почти разрубило сердце этого смертного тела, однако ничем не помогло торжествующему отродью. Наоборот, лишь помешало ему. Я просто обломала древко топора и превратила демона в фарш, даже не вынимая лезвие из тела. Последующее же за этим заклинание лечения Миель вытолкнуло лезвие из раны, которая вскоре затянулась.
Однако тот демон сам по себе был не из простых, да и его грубое оружие сочилось божественной отравой Саэлис, поэтому моя регенерация хоть и залечила рану, но шрам убрать не смогла, он теперь навсегда останется на теле этой смертной. Казалось бы, какое дело богине до бренного тела её аватара? Жива и ладно. Но я осознавал, в каком смятении находилось сознание
