богини сейчас, она банально не понимала своих собственных переживаний.
Всё изменилось для неё тогда, во время страшного боя с демонами. Раз за разом она вспоминала душевный подъём, который обуял её, когда верная жрица осталась вопреки приказу и спасла её, рискуя жизнью. Вся предыдущая жертвенность не воспринималась ею с такой остротой дома, в её природном плане. И чувства, которые она испытывала сейчас к этой хрупкой смертной, совсем не походили на ту материнскую любовь, которую она чувствовала к своим смертным созданиям. Множество объяснений происходящему, вопросов к самой себе, отговорок к собственным слабостям, отрывков воспоминаний, связанных с жрицей, крутились у неё в голове, вызывая сумятицу. Мне же со стороны было совершенно очевидно, какие чувства обуревали сознание богини, хотя тут я поймал на мысли уже себя и задумался, откуда во мне появилось это самое понимание. Я уже переживал раньше нечто подобное?
Миель тем временем закончила с доспехами и провела ладонью по нагруднику, слегка надавив на него, чтобы проверить, хорошо ли он сидит. Удовлетворившись, она прицепила мне плащ и задвинула ящик под стол.
— Так что ты хотела мне рассказать? — спросила я, отвернувшись от зеркала.
Сейчас нужно выступать, пронеслись тревожные мысли у меня в голове, экспедиционный корпус готов. Накануне Моран просил помощи: он уже потерял половину Южного Лейна даже несмотря на то, что смог-таки уничтожить одного из пришлых богов. Сейчас там находились аватары Оума и Саэлис, и они не жалея сил пробивались к Первохраму бога Смерти. Если он падёт, Лейн будет потерян.
Ваэлум, судя по донесениям, бушевал на Трале: он уже разбил наголову альянс зеленокожих в Северном Лейне, а теперь переместил свои кровожадные войска на этот далёкий материк. Половина автаров божеств примитивных народов уже погибла, и если пришлый перебьёт оставшихся, зеленокожие окажутся на грани истребления. Хтоан уже собрал северян и отправился туда помогать варварам.
На востоке Эразма дела тоже шли не лучшим образом. На фоне посеянной пришлыми розни, среди людей процветали интриги, их лидеры передрались между собой, и только вмешательство Змерани, которую там называли Ктар, удерживало регион от полной катастрофы.
Боги стихий неизменно придерживались нейтралитета, а значит, позиция магов оставалась прежней, хотя некоторые из них сражались с обеих сторон конфликта. Старый Лорадрим, которого дварфы называли Отец Гор, тоже отказался сражаться, но хотя бы не запрещал своим детям участвовать в боях.
— Я слышала её голос, — сказала Миель, выпрямившись. — Пришлая нашёптывала мне предложения. Чтобы я предала тебя и перешла к ней.
— Как именно? — я надеялась, что мой голос не дрогнул, хотя в голове прокатилась волна злости на Саэлис и боль за верховную жрицу, вперемешку с гордостью и… печалью?
— Она многое говорила… — Миель немного стушевалась, понизила голос и опустила глаза. — Что не ты создала перворожденных, а она, и именно поэтому она может мысленно говорить с любым из нас. Что «старые» боги проиграли, и переход на её сторону поможет нашему народу избежать больших жертв. Что она наградит меня, — тут её голос стал совсем тихим, — возвысит и исполнит все мои желания…
Повисла пауза. Я ждала, не желая давить на неё вопросами, потому что все они крутились у меня в голове и звучали достаточно резко. Отстраняясь от сознания богини, я заметил для себя, что она боялась; сама того не понимая до конца или не желая того признавать, она боялась обидеть свою верховную жрицу.
— Я тысячу раз повторяла, что никогда не предам тебя! — воскликнула Миель, подняв на меня свой горящий взор. — Но она продолжает, и к уговорам прибавились сны…
— Чего именно она хочет? — я старалась, чтобы мой голос звучал мягко.
— Она знает, что мы идём на подмогу Морану, — похоже, Миель понимала, как сумбурно звучит её рассказ, и потому смущалась, но всё равно старалась чётко выдавать информацию. — И они приготовили какой-то очередной сюрприз: она уверена в своей победе и хочет, чтобы в нужный момент я отступила вместе с войсками, бросив тебя.
— В какой момент? — я не удержалась и таки спросила, хотя хотела не перебивать жрицу.
— Она не уточняла… сказала, я пойму, когда придёт время, — Миель вновь опустила взгляд и зашептала. — Мне кажется, она хочет как-то схватить тебя, во сне она показывала мне тебя в оковах…
— Никакие оковы меня не удержат… — я задумалась.
Пришлые изменили ход почти проигранной ими войны благодаря неожиданным хитростям: подпольная работа, призыв демонов, точечный подрыв главных храмов… Вполне возможно, что арсенал их подлых уловок ещё не был исчерпан. В последний раз божественная энергия Саэлис, как отрава, заражала мои раны, мешая действию регенерации. Подозреваю, что и восприятие у меня работало плохо тоже из-за этого. А значит, у пришлой есть силы аннулировать потоки энергии высокого уровня. Если она напитает оковы своей отравой… Мне необходим был совет, так что я сформировала комок из полученной информации и отправила его Ктар, попросив разобраться, возможно ли осуществить подобное и как можно было бы этому противостоять.
Восприятие вывело меня из размышлений, в храм вошёл офицер, видимо чтобы сообщить о выстроившихся на площади войсках.
— Спасибо, Миель, — тепло поблагодарила я поникшую жрицу. — Пойдём, войска уже готовы.
Девушка кивнула и бросилась к дверям. Когда я вышла, она уже раздавала приказы старшим жрецам. Офицер, завидев меня, остановился, но не успел ничего сказать. Я повелительно махнула рукой, и он, прекрасно поняв мой жест, развернулся к выходу.
На площади, выстроившись тремя отрядами, меня ждали четыре десятка тяжёлых латников, примерно три сотни мечников и сотня лучников. Это всё, что я могла оторвать у фронта для помощи брату. Младшие жрецы, завершив рисунки портальных якорей, тоже разбежались каждый к своему отряду. Такой состав на практике доказал свою эффективность, особенно при боях в лесистой местности.
Я встала в центре площади, отряд жрецов во главе с Миель выстроился вокруг меня. Заклинание высшего переноса уже давно было готово, а благодаря якорям становилось совсем просто выпустить его на волю. Я воздела руки к небу, и моя энергия зафонтанировала вокруг, обратившись для смертных множеством хвойных иголочек, которые закрутились вокруг всё ускоряющимся вихрем, открывая нам на несколько мгновений путь в мой план и возвращая нас обратно, но уже на другом материке.
Пелена из иголок растаяла, и я огляделась вокруг. Впереди величественно возвышался Первохрам Смерти. Ослепительно белый камень, который сейчас, в лучах заходящего солнца,
